Джил Лэндис - Прекрасная мечта
Отодвинув одно из потертых одеял, занавешивающих окно, она смотрела на бескрайние просторы равнин. Через пару минут она заметила на горизонте силуэт одинокого всадника. Когда Кудлатый залаял, соскочил с крыльца и резво помчался навстречу, Эва не сомневалась, что это Лейн возвращается. Вдруг оказалось, что ей доставляет удовольствие делать с ним уроки, потому что мальчик по-настоящему расслаблялся только тогда, когда они вдвоем усаживались за кухонным столом. И выяснилось, что ей временами даже удается его рассмешить.
Поспешив в кухню, она достала из хлебного ларя, стоявшего у дверей, тарелку с рассыпчатым печеньем. Лейн уже въехал во двор, но, прежде чем войти в дом, расседлывал, кормил и поил свою лошадь. Наконец он вошел через черный ход. Его седельные сумки были переброшены через плечо. А сам он улыбался одними уголками губ.
– Как дела в школе? Улыбка мгновенно потухла.
– Все нормально. – Он пересек кухню и направился прямо в свою комнату.
Вернулся он через несколько минут, держа в руках тетрадку для письменных работ, ручку и пузырек чернил. Он разложил все это на столе и пододвинул стул.
– Я думала, что мистер Кэссиди вернется домой раньше, – заметила она, садясь за стол напротив него.
Лейн передернул плечами и бросил на нее отсутствующий взгляд, который у него получался сам собой. Его угольно-черные глазищи абсолютно ничего не выражали. Он плюхнулся на стул и потянулся за печеньем.
– По-моему, они забрались гораздо дальше на север, чем предполагали. Вероятно, их нужно ждать, самое позднее, к завтрашнему вечеру.
– А ты беспокоишься? – поинтересовалась она непринужденно.
Рука с печеньем замерла на полпути ко рту. Он, казалось, был застигнут врасплох ее вопросом.
– Нет. С чего бы это вдруг?
– Разве это не опасное занятие, пасти скот?
– Не думаю, что мой дядя считает это опасным.
– Но я слышала, что это именно так. И я просто хотела знать, волнуешься ли ты за него, только и всего.
Она решила, что он ответит откровенностью на ее откровенность. Не тут-то было.
– Я никогда не волнуюсь за дядюшку Чейза. Он в состоянии сам о себе позаботиться.
Она взглянула на тарелку с печеньем и потянулась к ней, чтобы подвинуть один сладкий кружочек, который едва не вываливался через край, а потом опять подняла глаза на Лейна.
– Ты знаешь, Лейн, я же не слепая и не могу не видеть, какие между вами двоими напряженные отношения.
– Может, приступим? – Он явно был не прочь сменить тему.
По его мрачному тону, она поняла, что дальше продолжать задавать вопросы, затрагивающие щекотливые моменты, бесполезно.
– Да, и вот еще что. Скажи, а не мог бы ты завтра свозить меня в город?
Поскольку Чейз Кэссиди находился в отлучке дольше, чем она рассчитывала, Эва решила посвятить субботу поездке в город за кое-какими покупками. Это путешествие даст ей возможность осмотреться, возможно, познакомиться с новыми людьми и закупить провизию.
– В город? Она улыбнулась.
– Ну да, в город. В Последний Шанс. Мне нужно зайти к Карберри, пополнить кое-какие запасы. Мне кажется, что в кладовой твоего дяди не хватает многих приправ, и потом это ведь очень здорово – проветриться и осмотреться. А самое подходящее время для этого – когда остальные отсутствуют.
Похоже, подобная перспектива не привела его в восторг, однако он, пожав плечами, согласился.
– Думаю, завтра утром я могу быть в вашем распоряжении.
– Вот и чудесно. А теперь приступим к работе. Что на сей раз?
– Математика. Я уже понял, что с этим у меня самые большие нелады, – пробурчал он, не поднимая глаз.
Она подалась вперед, положила локти на стол и улыбнулась.
– А я бы хотела сегодня дать тебе письменное задание. Так я проверю, как у тебя обстоят дела с грамматикой и орфографией. А математикой мы и так каждый день занимаемся.
– Вы хотите, чтобы я что-то написал!
Эва кивнула. Она взяла тетрадь, открыла ее, положила на стол и пододвинула к Лейну.
– Что если… – Она барабанила пальцами по столу, задумчиво уставившись в потолок. – Что если тебе описать любимое детское воспоминание? Заголовок – на твой вкус.
Его глаза, устремленные на нее, были пустыми, почти мертвыми. Эва ободряюще улыбнулась.
– Приступай. Время неограниченно. Пиши о чем-то, что ты запомнил, что произошло с тобой, когда ты был еще маленьким. А я займусь приготовлением ужина. – Она послонялась по кухне, покопалась в бочонке с солониной, стоявшем в кладовке, затем выбрала несколько картофелин из мешка – оба Кэссиди обожают картошку и предпочитают ее всем остальным овощам.
Занявшись чисткой картофеля, Эва одновременно обдумывала целый комплекс упражнений, которые помогли бы ей разобраться в проблемах мальчика. Затем, решив, что тишина как-то затянулась, она подняла голову и обнаружила, что с того момента, как она дала Лейну задание, он даже не пошевелился.
Его плечи были напряжены, спина прижата к спинке стула, глаза превратились в щелочки – так нависли над ними темные брови. Обе его руки лежали на столе ладонями вниз. Он даже не сделал попытки взять ручку и просто продолжал бессмысленно пялиться на чистую страницу тетради.
– Лейн?
Он вздрогнул, оторвавшись от своих мыслей, так резко, как будто она ударила его. Когда он поднял на нее глаза, она чуть не отпрянула назад, напуганная сверкавшей в них глухой яростью.
– Лейн, что случилось? – прошептала она. Перемена, которая произошла с ним в считанные секунды, была столь разительна, что ее всю затрясло.
– Не буду я этого делать!
Неистовая злоба вырвалась наружу, подобно лаве из жерла вулкана. Он так резко вскочил со стула, что тот перевернулся и грохнулся на пол. Его руки сжались в кулаки. Грудь тяжело вздымалась. С диким видом подскочив к столу, он схватил пузырек с чернилами и швырнул его в сторону. Тот перелетел через всю комнату и врезался в стену. Стеклянная посудина разлетелась вдребезги, забрызгав все чернилами.
– Лейн, – мягко произнесла Эва, протянув к нему одну руку, как будто призывая его утихомириться. – Все в порядке, Лейн. Мы смоем чернила, а потом попробуем сделать что-нибудь еще.
– Нет. Больше никаких уроков. Не сегодня. Эва почувствовала, что ее колотит, как в ознобе.
Что же такое на него нашло? Уж не одна ли это из вспышек бешенства, о которых предупреждал Чейз?
– Ну ладно, – медленно произнесла она. Тон ровный. Голос не повышать. Надо казаться невозмутимой и спокойной. – Если ты не в настроении сегодня, мы больше заниматься не будем. Подними стул и убери свою тетрадь. Отмой пока чернила, а я тем временем накрою на стол.
Она видела, какие усилия он прилагает, чтобы взять себя в руки и хоть немного отдышаться. Он все еще продолжал смотреть на тетрадь, как на ядовитую змею, а потом пнул ногой стул и бросился вон из кухни.
