Энн Эшли - Колье для Изабеллы
— В этом нет необходимости, — заявила Сара, не дожидаясь объяснений сыщика. — Мистер Равенхерст и я не пили пунш, но моя голова раскалывается от бренди. Значит, за исключением мистера Равенхерста и меня, все были чем-то одурманены.
— Умная девушка! — Маркус одобрительно улыбнулся. — Мы со Стаббзом пришли к такому же выводу.
— Видите ли, мэм, обычно я сплю очень чутко. Это необходимо в моей профессии. Но прошлой ночью я спал как убитый. Ничего не слышал! Мистеру Равенхерсту понадобилось целых пять минут, чтобы разбудить меня.
— Наркотик не мог быть подмешан в вино, — подумав секунду, сказала Сара, — потому что я выпила бокал за ужином. Значит, он был…
—…в пунше, — закончил за нее Маркус. — Вчера вечером я заметил, что Натли, хоть и налил себе бокал, оставил его на столике нетронутым. Жаль, что хозяйка гостиницы так усердна. Перед тем как уйти спать, она вымыла и чашу, и бокалы, так что мы не можем ничего доказать.
— Понимаю. — Сара снова задумалась. — Минуточку. А как же мисс Гримшоу и мистер Уинтроп? Их не было с нами. Вы успели допросить их?
— Да, мэм. — Мистер Стаббз сверился со своими записями. — Мисс Гримшоу имеет привычку пить на ночь воду с несколькими каплями настойки опия — для лучшего сна, а потому ничего не слышала. А мистер Уинтроп спускался за свечами, поскольку читал весь вечер, и мистер Натли, как раз закончивший приготовление пунша, убедил его выпить стаканчик.
Мистер Уинтроп уверил меня, что обычно не увлекается крепкими напитками, но не прочь иногда выпить стаканчик пунша. Что же касается остальных… — сыщик снова заглянул в свои записи, — никто ничего не слышал, пока не был разбужен мной и мистером Равенхерстом. Правда, грум мистера Равенхерста заявил, что Натли пытался убедить его и хозяйского сына тоже попробовать пунш, но они оба отказались. Сара снова нахмурилась.
— Но зачем мистер Натли пытался опоить всех? Если только, конечно, он не договорился о встрече с тем мужчиной в плаще и не хотел избавиться от возможных свидетелей.
— Не исключено, — согласился Маркус. — Или, наоборот, его тревожила наша таинственная личность в плаще. Мы можем лишь гадать, была его смерть случайной или нет.
Невольно вздрогнув, Сара поднялась.
— Если у вас больше нет вопросов, мистер Стаббз, я, пожалуй, вернусь в свою комнату. — И она закрыла за собой дверь, оставив мужчин наедине.
Час спустя добровольное заключение в четырех стенах так надоело Саре, что она решила прогуляться. Снегопад прекратился, ярко светило солнце. Накидывая пальто на плечи, она зацепила лежавшую на тумбочке книжку Дотти, и та упала на пол. Наклонившись за томиком, Сара заметила рядом с ним сложенную бумажку, подняла ее и прочитала несколько строк, написанных округлым, почти детским почерком:
«Дотти, я рада, что ты разделалась с жалким негодяем. Он на это напрашивался. Надеюсь, у тебя все будет хорошо. Элиза».
Наверное, именно это письмо искала Дотти накануне! Вероятно, она засунула его в книжку для сохранности, а потом забыла, куда положила, решила Сара и взяла письмо с собой.
Тихонько постучав в плотно закрытую дверь комнаты Дотти и не дождавшись ответа, Сара застыла в нерешительности. До нее ясно доносились тихие стоны и скрип пружин кровати.
Может быть, Дотти плохо себя чувствует? Сара тихонько нажала на ручку, приоткрыв дверь лишь настолько, чтобы просунуть голову, и немедленно покраснела до корней волос оттого, что предстало ее взгляду.
Не дожидаясь, пока Дотти или капитан Картер обнаружат ее присутствие, Сара тихонько закрыла дверь, сунула под нее злосчастное письмо и бросилась прочь по коридору, но через секунду на верхней площадке лестницы налетела на что-то монументальное и неподвижное. Сильные пальцы обхватили ее предплечья, карие смеющиеся глаза встретили ее ошеломленный взгляд.
— Можно подумать, что сам дьявол гонится за вами! Спокойно, дитя! — Тут Маркус заметил яркий румянец на ее щеках и судорожное дыхание. Улыбка сошла с его лица. — Что случилось? Что расстроило вас?
— О, ничего! Совсем ничего, — выдавила Сара не очень убедительно. — Я просто хотела подышать свежим воздухом.
Высвободившись из его нежной, но крепкой хватки, она стремглав бросилась вниз по лестнице. Холодный воздух слегка остудил ее горящие щеки. Солнце светило ярко, вселяя надежды на оттепель, однако не нашлось смельчаков, отважившихся отправиться в путешествие: нетронутый снег покрывал дорогу пушистым сверкающим ковром.
От неожиданного порыва ледяного северного ветра закачалась на ржавых цепях вывеска гостиницы. Сара подняла голову. По ярко раскрашенной доске усталый старик брел к зданию с уютно светящимися окнами.
— «Приют путешественников», — прочла Сара, криво улыбнувшись. Последняя компания усталых путешественников не нашла желанного отдыха под этой крышей и вряд ли найдет теперь, после трагических событий последней ночи.
— А, так вот вы где!
Сара обернулась. Не обращая внимания на лед под ногами, к ней широким шагом приближался мистер Равенхерст.
— Не думаю, что мы сможем далеко уйти, но позвольте показать вам окрестности нашего временного убежища. — И, не дожидаясь согласия, он потянулся к ее руке.
Когда его длинные красивые пальцы, сильные, нежные, обвили ее кисть, образ другой красивой руки, ласкающей полную белую грудь, вспыхнул перед мысленным взором. Какие чувства вызывает такая ласка? — подумала Сара, когда образ Дотти вдруг сменился другим: она увидела на кровати себя, обнаженную, и длинное мускулистое тело рядом с собой. Странное, незнакомое желание вспыхнуло в ней. Но не видение тренированного тела высокого капитана, прижатого к ее обнаженному телу, вызвало это пугающе сильное чувство, а образ мужчины, идущего сейчас под руку с ней.
Новый порыв ледяного ветра внезапно вернул ее к действительности. Господи, что на нее нашло? Как она могла представить себе такое? Неужели ее влечет к этому мужчине? Ничего подобного! Равенхерст — ее опекун! Он ей вроде… отца.
Закончили они экскурсию у длинного каменного сарая, где содержались лишь три лошади и одна корова, и сели на деревянные табуреты у открытых дверей.
Мистер Равенхерст, любезно беседовавший с ней во время короткой прогулки, теперь замолчал, внимательно рассматривая заднюю стену гостиницы.
— Что вы так тщательно изучаете, сэр?
— Вон ту односкатную крышу.
Сара перевела взгляд со спутника на одноэтажное здание, очевидно пристроенное к основному несколько позже, протянувшееся вдоль всей задней стены гостиницы. Покатая крыша, покрытая черепицей, заканчивалась лишь в футе от окон четырех спален.
