Маргарет Мур - Поцелуй виконта
— Успокойтесь, Фредерик, не надо ссориться! — взмолилась его супруга. — Джастиниан только что приехал домой и…
— Нет, мама, мы не станем ссориться, — поднимаясь из кресла, сказал Бромвелл. Он уже понял, что этот приезд обернется лишь бесполезной тратой времени и нервов — если не считать, что он порадовал мать и познакомился с леди Элеонорой. — Я прекрасно знаю мнение отца, как, очевидно, и он мое. Я сознаю свой долг, но, кроме того, у меня есть призвание, следовать которому я считаю не менее важным.
— Вы называете призванием изучение каких-то насекомых? — презрительно вскричал его отец.
Не отвечая на вопрос, Бромвелл продолжал:
— Я не отвергаю саму идею брака, но не хочу оставлять жену в Англии на время своей экспедиции. А теперь извините, но мне хотелось бы перед ужином отдохнуть, если вы позволите мне остаться в доме, несмотря на то что я не питаю к леди Элеоноре интереса как к будущей невесте.
Графиня взяла его за руку и умоляюще посмотрела на своего супруга.
— Разумеется, вы можете остаться, — проворчал граф.
— Благодарю вас, милорд. — Бромвелл отвесил сухой поклон и вышел.
Нелл смотрела в окно на прекрасный сад и размышляла, когда ей удастся уехать отсюда.
Правда, отведенная ей спальня со стенами, обтянутыми ситцем с рисунком из роз и виноградных лоз, с изящной мебелью красного дерева была очаровательной и очень удобной. Увидев пышный вестибюль, она ожидала, что ее комната будет просторной и холодной, с огромной кроватью под балдахином еще с елизаветинских времен. Но окна спальни выходили на юг, и потому в ней было светло, тепло и уютно. Все, от полотенца на умывальнике до шелковых штор, сияло чистотой. Нигде не было ни пылинки, что заставляло предполагать, что горничная ежедневно убирала комнату, пользовались ею или нет. Пол был устелен толстым ковром, а около закрывающей умывальник ширмы, расписанной в восточном стиле, стояло высокое зеркало на подвижной позолоченной раме.
Раздался стук в дверь, и в комнату бесшумно вошла высокая и сухопарая пожилая горничная с перекинутыми через руку платьями.
— Миссис Фоллингсбрук велела мне принести вам это, миледи, — возвестила она замогильным голосом.
— Спасибо, — рассеянно ответила Нелл, которую больше беспокоила встреча лорда Бромвелла с матерью. Оставалось только надеяться, что она больше любит своего сына и ценит его способности, чем его напыщенный отец.
— Меня приставили к вам в услужение. Мое имя Дейна. Помочь вам переодеться, миледи? — положив платья на кровать, спросила женщина.
Среди них было красивое платье из зеленого шелка, другое — из тонкой красной шерсти с серой отделкой, которое больше подошло бы пожилой даме, и третье — прелестное муслиновое платье с квадратным вырезом.
— Пожалуйста, помогите мне надеть вот это, муслиновое.
Горничная помогла ей надеть платье, которое сидело на ней гораздо лучше вчерашнего. За неимением драгоценностей Нелл украсила шею бархоткой.
Посмотрев в зеркало, она осталась довольна результатом. Долго она себя не рассматривала, и без того зная, что была вполне привлекательна, у нее были черты ее матери — большие ясные глаза, тонкие выгнутые брови и изящно очерченный носик. От отца ей достались каштановые волосы, великолепные зубы, полные губы и твердый подбородок.
— Как уложить вам волосы, миледи? — осведомилась горничная.
Нелл достала ленту и попросила сделать с ней незамысловатую прическу.
— Как вы думаете, вы с этим справитесь?
— Да, — кратко ответила Дейна и взяла ленточку, тогда как Нелл, подавив вздох, покорно уселась перед туалетным столиком.
— Я не хотела вас обидеть, — примирительно произнесла она.
Горничная промолчала.
— Давно ли вы служите в этой семье? — дружелюбно спросила Нелл, надеясь смягчить явную недоброжелательность горничной, которая стала расчесывать ей волосы быстрыми резкими движениями.
— Двадцать лет, миледи.
— Следовательно, вы знаете лорда Бромвелла с детства.
Горничная молчала.
Нелл невозмутимо продолжала:
— Он и в детстве отличался тягой ко всяким приключениям?
— Не могу сказать, миледи. Я не была его няней.
— Но вы бы слышали об этом.
— Да, ему приходилось попадать в затруднительные положения, — нехотя заговорила Дейна и вдруг зачастила: — Но как он мог проявить такую бессердечность и уйти в далекое плавание! Он так огорчил графиню, она чуть не умерла, тревожась о нем! И это после того, как она, не зная сна, столько ночей выхаживала его, ведь он часто болел…
И Дейна, словно опомнившись, плотно сомкнула губы, чтобы не выпустить еще хоть одно слово.
— Что ж, умные и живые мальчики обычно отличаются шаловливым и непоседливым характером.
Дейна снова промолчала, и Нелл попыталась и применить другую тактику.
— Вы должны гордиться, что работаете в семье такого знаменитого натуралиста.
Дейна нахмурилась.
— Его книга была принята очень хорошо, — упрямо продолжала Нелл.
Горничная неодобрительно поджала губы.
— Насколько я понимаю, Дейна, вам не нравится ни сам лорд Бромвелл, ни область его исследований?
Наконец горничная заговорила, словно плотину прорвало, будто она наконец-то получила возможность высказать все, что у нее наболело.
— И главное, что он выбрал для изучения — пауков! Этих мерзких, отвратительных тварей! Понять не могу, зачем только Господь их создал! А что касается виконта, он был таким милым юным джентльменом! А потом отправился в свою экспедицию, и страшно подумать, что он там вытворял с этими язычниками! Повсюду расхаживал голым, участвовал в их бесстыдных плясках, пил их гадкие напитки и наверняка бог весть чем занимался с туземками! От одной только мысли обо всех этих безобразиях доброй христианке плохо становится!
Однако Нелл с живым восторгом представила себе полуобнаженного лорда Бромвелла, с энтузиазмом пляшущего среди мечущихся от факелов теней, а затем исчезающего в зарослях с местной девушкой.
С девушкой, очень похожей на нее.
Она оттолкнула это соблазнительное видение и в который раз пожалела, что не прочла принадлежавшую леди Стернпол «Сеть паука».
— А вы читали его книгу?
— Миссис Фоллингсбрук взяла на себя труд прочитать ее вслух в помещении для слуг за обедом, пока я не попросила ее прекратить, — ответила Дейна. — У меня пропал аппетит, когда я услышала, что английский джентльмен, сын нашего хозяина, ведет себя таким образом. Думаю, ему следовало бы стыдиться! Его бедная матушка чуть не умерла, когда он уехал из дома, хотя она умоляла его остаться. Она надолго слегла в постель, и мы все боялись, что она не выживет, а он развлекался там и занимался нечестивыми делами, как какой-нибудь язычник!
