Хелен Диксон - Под сенью замка
Изабелла, которая была года на два постарше Джейн, никогда не скрывала пылких чувств к своему кузену. Почему бы Эдварду не жениться на этой влюбленной девице, недоумевала Джейн.
Сейчас Изабелла, не отставая от Энн, устремилась к ним. В голубом пышном платье с глубоким вырезом, открывавшим полную грудь, она являла собой образец красавицы – среднего роста, с округлыми формами и темными блестящими завитушками, обрамлявшими лицо. По сравнению с элегантным, платьем Изабеллы собственный наряд показался Джейн деревенским и некрасивым. Сразу видно, что Изабелла нисколько не изменилась за эти три года, умудрившись даже в столь тяжелое время сохранить тщеславие, взбалмошность и эгоизм. Неожиданная горечь переполнила Джейн при виде самодовольной красотки, которую не затронула война.
Ровесница Джейн, живая и озорная Энн, с непокорными рыжими кудрями и добрыми карими глазами, с радостью кинулась ей навстречу. Их тесную дружбу прервала война, прекратившая обмен визитами. Изабелла тем временем во весь рот улыбалась Эдварду.
– Ты, кажется, удивлен, увидев меня, Эдвард.
– Не скрою – удивлен.
– Ах, да с тобой Джейн! – произнесла Изабелла.
Обе девушки неприязненно смотрели друг на друга. Ревность и злость отразились в глазах Изабеллы, но она понимала, что придется вести себя вежливо.
– Здравствуй, Изабелла, – сказала Джейн. – Как мило, что ты здесь. Извини, я немного удивлена, но Эдвард не предупредил меня о том, что ты в Дейтоне.
– Для меня, моя дорогая Джейн, это тоже сюрприз, – пояснил Эдвард, едва коснувшись губами украшенной кольцами руки кузины. – Когда ты приехала?
– Два дня назад, – ответила она и обиженно посмотрела на него, недовольная тем, что он не выказал особой радости от ее присутствия в Дейтоне. – Ты ведь говорил, что я могу приезжать в любое время, Эдвард, когда навещал нас с мамой в Бистоуне прошлым месяцем.
– Конечно, – вежливо сказал он. – Правда, из-за множества военных поручений я об этом забыл. Прости.
Джейн заключила, что Эдвард не приглашал Изабеллу в Дейтон, но, заметив, как он улыбается кузине, поняла, что он не так уж недоволен ее визитом, и неожиданно для себя тоже обиделась.
– У меня просто не было сил оставаться дома, – сказала Изабелла. – Я хотела поехать в Лондон, но это опасно, и мама не разрешила. К тому же я слыхала, что там ужасно скучно, так как отменены все развлечения. Не знаю, кто в этом виноват, Эдвард, твой мстительный господин Кромвель со своими пуританскими взглядами или король, который не принимает условий парламента и тем самым продлевает войну. Я, как и все, жду не дождусь мира.
– Надеюсь, Изабелла, ты благополучно добралась до Дейтона. – Джейн решила поменять тему разговора, чтобы не огорчать леди Бланш напоминанием о том, что Эдвард командовал кавалерией в парламентской армии.
– Я чудесно доехала. Ведь Бистоун находится недалеко от Дейтона. Я очень сочувствую тебе, Джейн, в связи с кончиной отца и брата, – сказала Изабелла. Ей и вправду было жаль Джеймса Марло – такой красивый мужчина. – Ужасный удар для тебя.
– Спасибо. Мы все в Боудене пережили тяжелое время.
– Здесь тебе станет легче, – ласково сказала леди Бланш. – Ты не привезла с собой служанку?
– Нет. В Боудене почти нет лишних, а оставшиеся понадобятся Марии и сестрам.
– Я пришлю тебе свою служанку. Как Мария перенесла известие о смерти супруга?
– Старается справиться со своим горем. Девочки для нее большое утешение.
– Да, разумеется. Они приедут на свадьбу?
Все посмотрели на нее, и Джейн, успевшая позабыть, зачем приехала в Дейтон, покраснела.
– Конечно.
– Я с нетерпением жду встречи с ними. Хорошо, когда в доме есть маленькие дети.
– Леди Бланш, – у Джейн больше не было сил поддерживать беседу, – вы не возражаете, если я пойду в свою комнату?
– Конечно, милая, – обеспокоенно ответила та. – Ты ведь устала с дороги.
– Да, немного. – Джейн действительно чувствовала, как сильно утомлена. – День выдался нелегкий.
Из окон покоев, выходивших на фасад дома, было видно озеро и просторы вересковой пустоши. На стенах висели ковры, а большую часть спальни занимала огромная кровать с шелковыми темно-синими занавесями, на которых золотыми и серебряными нитками были вышиты лебеди.
– Я решила, что тебе понравится эта комната, Джейн. Ты в ней жила раньше. Отсюда можно любоваться лебедями. Здесь светло и солнечно. А когда вы с Эдвардом поженитесь, то ваши комнаты будут на третьем этаже.
Леди Бланш видела, как расстроена Джейн, и мягко сказала:
– Я понимаю твою печаль, но для меня очень важно, чтобы ты жила здесь и чтобы вы с Эдвардом наконец поженились. Я знала о письме твоего отца, о том, что он назначил Эдварда твоим опекуном и своим наследником, но, разумеется, не ожидала столь крутого поворота судьбы. Кто мог предположить, что Джеймс скоропостижно умрет!
– Я понимаю, почему отец сделал это – он хотел обеспечить будущее Боудена и своей семьи. Он всегда очень уважал Эдварда, несмотря на то, что они по-разному понимали свой долг. Но… леди Бланш… – Джейн запнулась и посмотрела ей прямо в глаза, так похожие на глаза Эдварда. – Я хочу быть с вами совершенно откровенной. Когда ваш сын выступил против короля… и ни разу не написал мне, я сочла, что наша помолвка расторгнута. Целых три года от него не было никаких вестей – ни единого слова. Что мне оставалось думать?
– О, Господи, если бы я только знала!
– Откуда вы могли это знать? У вас погиб муж, и вам пришлось долгое время ютиться у жены брата в Бистоуне. Но я так благодарна вам с Энн за письма, а вот на Эдварда очень сердита и обижена. Как его будущая жена, я заслуживала внимания к себе.
– Да, ты права, и я не виню тебя за то, что ты сердишься. Но не суди его слишком сурово. Человек на войне не принадлежит себе. Я знаю, что, несмотря на долгую разлуку, Эдвард собирался жениться только на тебе.
– Но мне это было неизвестно. Он неожиданно появился в Боудене, показал письмо отца и заявил о своих намерениях.
– А сейчас как ты к нему относишься?
– Я… право, не знаю. Он… мне чужой. Очень трудно свыкнуться с тем, что произошло. Я не могу забыть того, что в войне мы оказались по разные стороны.
– Да-да, понимаю. Видишь ли, когда я узнала, что он против короля, мне тоже стало не по себе. Мы с мужем учили детей отвечать за свои поступки, но, когда Эдвард сообщил о своем решении поддержать парламент – а я знаю, что ему нелегко далось это решение, – нам было очень больно. Он был уверен в правоте парламента, и никакие наши с отцом увещевания не могли его переубедить – он поступал так, как подсказывала ему совесть. Но мы слишком сильно его любили и уважали, а посему смирились с его выбором – иначе нам не удалось бы сохранить семью. Главное – это верность друг другу и мир в доме. Сможешь ли ты изменить свое мнение о нем?
