Ширл Хенке - Леди Фантазия
Его улыбка осветила сумрачный интерьер экипажа. Каким обаятельным он был сейчас! Амбер невольно сравнивала его с тем нервным и неуверенным в себе мужчиной, который пришел к ней четыре дня назад.
— В таком случае позвольте мне предложить вам коньяку, — сказала Амбер, открывая закрепленный на стенке экипажа небольшой ларец, в котором оказалось несколько бокалов и небольшой хрустальный графинчик, наполненный янтарной жидкостью. — Вы так промокли под дождем, что можете подхватить простуду. Страна не может потерять столь разумно просвещенного мужа, в Англии их и так мало.
Роб рассмеялся:
— Вы сама любезность, Леди Фантазия. Поскольку мне также не хотелось бы истощать ряды «разумно просвещенных мужей», я с удовольствием выпью коньяка, разумеется, вместе с вами.
Амбер налила немного коньяка в бокал, удивляясь тому, что ее руки не дрожат, но, когда она протянула напиток своему визави и ее пальцы в перчатках коснулись его теплой руки, она едва не выронила бокал, вспомнив, как его восхитительные руки…
Нет! Она отогнала эротический образ. Эти чувства принадлежат Габриелл, а не Леди Фантазии.
Когда она наливала напиток себе, он произнес:
— Я и представить не мог, что вы интересуетесь политикой.
— Мне тоже случается хитрить и увиливать, — сухо ответила Амбер.
Роб поднял бокал, оценив удачное словцо, и со смешком сделал глоток.
— Вы виг или тори, милорд? — спросила Амбер.
— Поскольку я, как правило, не соглашаюсь ни с теми, ни с другими, я не принадлежу ни к одной из партий.
— Значит, вы принадлежите к «Уайтсу» и «Бруксу»?
Роб улыбнулся.
— А также к «Будлзу».
— Потому что там отличная кухня?
Роберт кивнул.
— У меня были свои слабости, до того как я появился у ваших дверей, — сказал он. Почему-то ему не составило труда признаться ей в этом. — Я вовсе не святой и не жилетка для неутешных слез, Леди Фантазия. А как насчет вас? — спросил он.
Ответит ли она?
Встречный вопрос застал ее врасплох.
— Миссис Мор не одобрила бы этого, но моя наставница и я спасли нескольких женщин от надругательств, подобных тем, которые вы так волнующе описывали в палате лордов. Никого из тех, кто остался под моей крышей, не принуждали делать что-либо помимо их воли. Почти все мои охранники и слуги — бывшие солдаты, выброшенные принцем-регентом на улицу после победоносного завершения войны.
— Вы хорошо сделали, что предложили им работу. Ни Принни[7], ни даже наш великий Веллингтон так и не выразили простым солдатам своей благодарности.
— Одной благодарностью сыт не будешь, — язвительно ответила Амбер. — Вы когда-нибудь предоставляли кров или давали работу тому, кто оказался в нужде?
— Изредка случалось. Мне трудно отвернуться от калеки-ребенка, просящего милостыню на улице. Мой кузен возглавляет школу для таких детей у меня в Кенте.
Амбер удивленно моргнула.
— Да вы полны неожиданностей, милорд. Положение обязывает?
Он горько усмехнулся:
— Разве вы не слышали? Высокое положение отправили на гильотину!
— К сожалению, революция во Франции несколько развратила нашу страну… но я верю, что надежда еще есть. И вы, должно быть, тоже верите, иначе вряд ли стали бы столь усердно трудиться в парламенте.
— А вы, как и Габриелл, тоже знатного происхождения?
Вопрос вырвался у Роберта, прежде чем он успел подумать, стоит ли его задавать.
— Если когда-то я и была… то это было очень давно.
Амбер небрежно махнула рукой.
Он слишком проницателен. Она должна ступать очень осторожно.
— Так вас спасла ваша наставница, о которой вы упоминали ранее?
— Достаточно будет сказать, что Грейс Уинстон стала для меня матерью, которой я не знала в детстве.
Перебрасываться репликами на столь опасную тему, тем более с таким умным человеком, было настоящим безумием, поэтому, когда экипаж остановился перед особняком Баррингтона, — элегантным строением из красного кирпича, — Амбер испытала большое облегчение.
— Мы приехали, милорд. Я с вами прощаюсь, а Габриелл будет ждать вас в полночь.
Роб собирался поблагодарить ее за спасение, когда вдруг до него дошел смысл сказанного. Как мог он забыть о Габриелл? Воспоминания о ее страстных поцелуях и тихих стонах удовольствия заставили его сердце забиться чаще. Боже! Как он был разочарован, когда Габриелл прервала их свидание. Странно, что обычный разговор с этой почти незнакомой дамой так отвлек его!
— Я чрезвычайно благодарен вам за прогулку и коньяк. Вы очень любезны, — произнес Роберт, выходя из экипажа и беря свою лошадь.
Слегка поклонившись, он простился со своей спутницей.
Глядя вслед отъезжающему экипажу, он думал о даме в полумраке экипажа и о женщине во мраке будуара… к кому бы он предпочел отправиться сегодня ночью?
Но ни одна из них больше не леди, подумал он с грустью. Каким-то образом он понимал, что не по своей вине они лишились былого статуса.
Вздохнув, Роберт поднялся по ступеням и вошел в холл своего холостяцкого дома.
Как обычно, в тот же день, не поздним еще вечером, хорошо знающий свое дело Клайд Дайер предоставил Амбер затребованную информацию. Баронесса Оберли действительно была вдовой. Ее супруг Чарлз скончался годом ранее от воспаления легких, оставив ее одну с ребенком на руках и расстроенными финансовыми делами. Может, она охотница за состоянием и в конце концов разобьет графу сердце?
— Это не моя забота, — пробормотала Амбер сердито.
Скомкав отчет, она бросила его на секретер.
Но будущее графа почему-то заботило ее, и очень сильно. Может, стоит взять на себя смелость и предупредить Баррингтона о возможном меркантильном интересе баронессы? Нет, она оставила эту безумную мысль, едва та возникла в голове. Хозяйка борделя самонадеянно вмешивается в личную жизнь пэра Англии, пусть даже из лучших побуждений!.. Да он тотчас уйдет из «Дома грез» и никогда не вернется.
Амбер почувствовала, что напряжена, словно натянутая тетива. Что она может сделать?
Бросив взгляд на позолоченные часы на камине, она увидела, что скоро наступит полночь — Леди Фантазия превратится в другую женщину.
Роберт вошел в спальню, ощущая сегодня большую уверенность, чем в предыдущую ночь. Быстро раздевшись, он погасил свет и вытянулся на большой кровати. Он лежал один в темноте, и все мысли о даме в экипаже исчезли, как тонкий дымок горящей свечи.
Скоро нежный аромат духов Габриелл будет щекотать его ноздри, а легкие прикосновения воспламенят его плоть. Крылья бабочки! Крылья бабочки! Роб собрал все свое самообладание, готовясь к предстоящей ночи.
