Ширл Хенке - Леди Фантазия
«А что ты будешь делать, если он согласится?» — спросила себя Амбер. Она понимала, что играет с огнем. Наверное, это было неразумно, но что-то заставило ее пойти на риск, ей нужно было поговорить с Робертом до того, как ночью он встретится с Габриелл. Возможно, ее план и не сработает. Что, если он не сразу отправится домой, а заедет в клуб или к портному, или еще куда-либо?
Амбер уже собиралась приказать кучеру возвращаться домой, но в этот момент увидела графа, садившегося на прекрасного черного жеребца.
Роберт Баррингтон ехал на своем великолепном коне по Оксфорд-стрит. Он был подобен боевому галеону среди утлых суденышек. В то время как застигнутый дождем люд, согнувшись, торопился найти хоть какое-нибудь укрытие, граф держался так, словно льющийся с небес холодный весенний ливень не имел к нему никакого отношения.
Амбер выглянула в окно экипажа и окликнула его.
Среди шума дождя и гомона толпы Роб узнал этот хрипловатый и одновременно изысканный голос, окликнувший его по имени. Леди Фантазия? Затем он увидел женщину под вуалью в неброском, но дорогом экипаже. Конечно, если эта дама хотела остаться неузнанной на собственной территории, то на шумной улице в самом центре Лондона она тем более постарается это сделать.
Объезжая пешеходов, кебы и повозки торговцев, Роберт направил своего коня к экипажу Леди Фантазии.
— Могу я в эту ненастную погоду предложить вам место в моем экипаже, милорд? — спросила Амбер.
Похоже, он сегодня уже где-то ее видел? Строгая шляпка с густой вуалью выглядела смутно знакомой.
— Вы очень любезны мадам, но вы уверены, что это не доставит вам неудобств?
— Если бы это было так, я не стала бы останавливаться, милорд. Привяжите лошадь к моему экипажу и скорее прячьтесь от этого потопа, — проинструктировала она.
Оглянувшись на оживленную улицу, Роб не стал медлить и, накинув повод на крепление для фонаря, юркнул в открытую дверь экипажа. Внутри оказалось довольно просторно, и граф с удовольствием устроился на мягком сиденье. В неясном свете занавешенного окна черное платье Леди Фантазии почти сливалось с подушками коляски.
— Вы по-прежнему старательно скрываете свое лицо, как я вижу, — сказал он, снимая цилиндр и аккуратно стягивая перчатки. — Могу я спросить почему?
— Спросить вы можете, но отвечать я не стану, — парировала она.
— Может, вы носите траур по некоему Лорду Фантазия? — спросил Роб.
— Я не ношу траура, — ответила Амбер жестко и откинулась на спинку сиденья.
Находиться рядом с графом было безумно опасно. Она вздохнула поглубже, чтобы успокоиться.
— Когда мы впервые встретились, нервничал я. Теперь мы, по-видимому, поменялись ролями.
Роберт чуть усмехнулся, вспомнив тот разговор с загадочной мадам, так смутивший его четыре дня назад. Неужели всего одна ночь с Габриелл придала ему эту уверенность… или все дело было в перемене поведения Леди Фантазии? Она уязвима. Эта мысль удивила Роберта.
Амбер смотрела, как он аккуратно стряхивает блестящие капельки воды со своих темных волос и сюртука. Казалось, этот мужчина заполнил собой все пространство экипажа. Запах влажной шерсти смешивался с терпким запахом лошади и едва уловимым, но явным мужским запахом. Амбер расправила юбку и немного подобрала ноги, чтобы ненароком не коснуться его гессенских сапог.
Когда экипаж тронулся, Роберт обернулся к Амбер:
— Вы можете сказать кучеру…
— Он знает ваш адрес. — В ответ на его удивленный взгляд, она пояснила: — Вы помните, что во время вашего первого визита я сказала вам, что на всех наших клиентов мы, впрочем очень осторожно и обдуманно, собираем определенную информацию.
— Значит, вам известно, что мой особняк находится не слишком далеко от вашего заведения. Что же еще вам известно?
Он вглядывался в ее закрытое вуалью лицо, вновь задаваясь вопросом, соответствует ли оно ее великолепной фигуре. Желание протянуть руку и хоть на секунду приподнять вуаль было почти неодолимым.
— Возможно, вас удивит, если я скажу, что иногда, конечно, в качестве слушателя, посещаю заседания парламента.
— Подозреваю, что в вас есть многое, что могло бы меня удивить, — честно признался Роб. — Вы слышали мое выступление?
— Я находилась на галерее, когда на прошлой неделе вы говорили об отвратительной эксплуатации детей в метрополии. Вы были очень убедительны.
— Благодарю вас за добрые слова, но мое красноречие не возымело особого эффекта.
Эта таинственная дама вновь удивила Роба. Он никак не мог вообразить, что она поднимет эту тему.
— Не стоит так изумляться. Даже «хрупкому цветку» иногда необходимо развлечься, а поскольку на тот день не намечалось ни петушиных боев, ни травли медведей, я решила, что заседание лордов окажется не менее увлекательным. Мне всегда казалось, что нет особой разницы между политическими дебатами государственных мужей и хищным ревом звериной схватки.
Роб непонимающе моргнул, затем рассмеялся:
— Вы смеетесь надо мной, и при этом у вас чрезвычайно довольный вид.
— Вовсе нет. Я совершенно согласна с мистером Хазлеттом, который высоко оценивает ваши способности. Однако большинство ваших коллег, должно быть, восприняли буквально сатирическую ремарку мистера Свифта по поводу детского каннибализма в его «Скромном предложении»[6]. Надругательство над детьми не должно стать обыденностью.
— Берегитесь! Вы говорите словно «синий чулок», — заметил граф с легкой иронией.
— Как истинный адепт миссис Мор и мистера Уилберфорса, вы, кажется, не слишком высокого мнения об интеллектуальных гостиных, не так ли? Слишком много греховного тщеславия в таких местах.
— Я поддерживаю мистера Уилберфорса в вопросе отмены рабства в Новом Свете. Но он слеп в вопросах вопиющей жестокости, бытующей в метрополии, и, конечно, я не раз указывал ему на это.
— А миссис Мор? — спросила Амбер. Роб поморщился:
— Она полагает, что бедные будут вознаграждены за свои страдания в ином мире, но я не убежден, что голод — это обязательное условие для попадания в рай.
— Значит, вы не бываете на собраниях реформистов? Какие же салоны вы посещаете?
Баррингтон пожал плечами:
— Такие, где происходит свободный обмен мнениями… и куются фальшивые политические союзы, но на таких вечерах приходится прятаться. Впрочем, когда того требовал случай, я на таких собраниях даже произносил один-другой тост.
Его улыбка осветила сумрачный интерьер экипажа. Каким обаятельным он был сейчас! Амбер невольно сравнивала его с тем нервным и неуверенным в себе мужчиной, который пришел к ней четыре дня назад.
