Элейн Барбьери - Дерзкое обольщение
Девон тут же бросил шест и отправился на помощь матросам, которые гурьбой тянули рыбину из воды, пока добыча не была перекинута через борт и не оказалась на палубе. Какую-то долю секунды акула лежала неподвижно, а потом начала бешено извиваться, пытаясь ухватить огромными зубами за ногу кого-нибудь из матросов. И вдруг в один из таких выпадов она задела Девона.
Едва не потеряв сознание от ужаса, Моргана пронзительно вскрикнула:
– Девон!
Ее голос потонул в поднявшемся переполохе.
Неожиданно все кончилось: кто-то воткнул тупой конец гарпуна в горло чудовища, раз и навсегда положив конец его нападкам. Сглотнув, Моргана ощутила во рту привкус желчи. Закрыв глаза и испытывая странную слабость, она прислонилась к парапету. Когда через мгновение она вновь открыла глаза, то увидела, что Девон пристально вглядывается в ее лицо, сидя на коленях возле бездыханной акулы. Этот взгляд пронзил Моргану насквозь. Просто невыносимо! Неужели он слышал, как она выкрикнула его имя? Неужели почувствовал, как ее парализовал страх при мысли о том, что ему могла грозить опасность? Кровь бешено стучала в висках Морганы, все ее тело сотрясала дрожь. У нее не осталось больше сил…
Сделав над собой невероятное усилие, Моргана отвернулась и быстро, не произнеся ни слова, покинула палубу.
Теперь, вспоминая эти события, она говорила себе, что в тот момент просто поддалась общему настроению. И ничего больше, разумеется, ничего больше… с тех пор она лишний раз убедилась в том, что высокомерие Девона Говарда действует ей на нервы.
– Проклятие! – выругалась она себе под нос, в который раз за сегодняшний день почувствовав приступ тошноты. Она еще не успела привыкнуть к излишествам мексиканской кухни, и блюдо, поданное за ленчем, название которого она постеснялась спросить, оказалось неудобоваримым. Другого объяснения ее состоянию быть не могло, ведь Моргана не страдала морской болезнью. Она проявила себя заправским моряком, разве не так? Пока остальные пассажиры на «Хельге» стонали, лежа в своих каютах, она бодренько прогуливалась по палубе в компании Эдгара Моррисона. Тогда почему она так остро реагирует на покачивание пола под ногами и на плесневелый запах в каюте? Почему так неприятно сжимается желудок? Почему вдруг предательски задрожали ноги, когда она попыталась встать? Почему вспотели руки и появилась испарина на лбу? Нет! Она не поддастся слабости! Она позволила легкому недомоганию одолеть ее. Все, что ей нужно, это свежий воздух… да, небольшая прогулка по палубе окажет животворный эффект.
С трудом поднявшись и проигнорировав возникшее при этом неприятное ощущение в животе, Моргана в последний раз взглянула на койку. С удовлетворением отметив, что Эгги все еще спит, она неуверенной походкой дошла до двери и, покачиваясь, побрела по коридору к лестнице, ведущей наверх. Ступив на палубу, которая качалась намного сильнее, чем утром, Моргана вспомнила, что заставило ее запереться в душной каюте, из которой только что вышла. Небо было окрашено в темно-серый цвет, воздух казался тяжелым и удушливым. Несмотря на то что сильный ветер, разметавший волосы Морганы и волновавший море, похоже, не замедлял ход «Эстреллиты», погода не радовала. Сделав глубокий вдох, чтобы унять спазмы в желудке, Моргана направилась к парапету. Все очень просто… надо перестать обращать внимание на ритмичное колебание волн и сконцентрироваться на бескрайнем небе над головой. Но по непонятной причине на глаза ей то и дело попадалась скачущая линия горизонта, которая еще настойчивее, чем беспокойные волны, напоминала, что пол спешащего в Веракрус судна ходит ходуном у нее под ногами.
Вверх-вниз… вверх-вниз… Почувствовав во рту горький вкус желчи, Моргана зажмурилась и вцепилась руками в парапет. Нет, она не имеет права поддаваться накатывавшим на нее приступам тошноты. Не имеет права! Она сейчас подумает о чем-нибудь приятном… Но даже темнота вдруг запрыгала перед ее закрытыми глазами. Боже милостивый, ее сейчас стошнит! Чувствуя, как по щекам заструились горячие слезы, она изо всех сил пыталась унять разбушевавшийся желудок.
– Моргана, что с вами? Что случилось?
Карие глаза казались огромными на маленьком бледном личике, когда Моргана медленно обернулась, отметив про себя, с какой искренней заботой произнес эти слова подошедший к ней Девон Говард. Странно, но воя неприязнь к нему куда-то отступила, и, не узнавая собственный голос, Моргана слабо прошептала:
– Меня… меня тошнит, Девон.
И вдруг, к вящему ужасу и унижению Морганы, битва оказалась проиграна и бунтующий желудок взял свое. Казалось, спазмам не будет конца. Перегнувшись через перила, еле держась на ногах, Моргана мучилась от боли, разрывавшей горло. В этот момент сильная рука обняла ее за талию, удерживая от падения, а широкая ладонь легла на лоб, чтобы поддержать голову. Когда спазмы наконец прекратились, Моргана оказалась прижатой к рубашке из тонкого черного полотна, от которой исходил приятный запах свежести. Ласковые руки сомкнулись вокруг ее подрагивающей фигурки, поглаживая ее, пока дрожь не утихла; а еще через несколько мгновений мужская ладонь, в которой оказался чистый носовой платок, принялась вытирать пот у нее со лба. От слабости Моргана не могла даже пошевелиться… она боялась, что малейшее движение вызовет новый приступ. Не решаясь открыть глаза и вернуться к реальности, она вдруг почувствовала, как Говард поднял ее и прижал к груди. Медленно открыв глаза, она обнаружила, что он бережно опускает ее в один из стоявших на палубе шезлонгов. В следующее мгновение его уже не было рядом, но Моргана, слишком ослабевшая для того, чтобы размышлять над причинами его исчезновения, снова закрыла глаза и спрятала бледное лицо в дрожащих ладонях.
Внезапно кто-то обнял ее за плечи, нежно отведя ее руки и заменив их прохладной мокрой тканью. Моргана безучастно наблюдала за осторожными движениями Девона Говарда, внутренне восхищаясь его неожиданным участием.
Зачарованно всматриваясь в обращенное к нему бледное личико, Девон осторожно стер пот со лба Морганы, провел намоченным платком по тонким, почти прозрачным, полуприкрытым векам, которые подрагивали под его робкими прикосновениями, по маленькому изящному носику, бледным щекам и, наконец, по зовущим губам, задрожавшим под его взглядом. Продолжая заниматься этим делом, Девон все время удерживал в своей руке маленькую ладошку девушки. Он отметил про себя, что Моргана не сделала ни единой попытки отстраниться или уклониться от его заботы.
Как ни неприятно было это сознавать, но Девону отчаянно хотелось дотронуться до нее. Ужас, отразившийся в ее глазах в тот момент, когда его чуть не укусила акула, вызвал в нем всепоглощающее желание утешить девушку, обнять.
