Сью-Эллен Уэлфондер - Влюбленный дьявол
В зале воцарилась тишина, нарушаемая лишь всхлипываниями расчувствовавшихся женщин. Вдруг все вокруг взорвалось оглушительными аплодисментами и криками:
– Камень! Камень!
Выбранные Фергусом добровольцы, неся камень, трижды обошли высокий стол, остановились возле Дункана. Его и Линнет вытащили из кресел и подтолкнули к камню.
– Возьмите друг друга за руки! – раздался громкий голос.
Дункан вздохнул, но когда рука Линнет оказалась в его ладони, он забыл обо всем на свете.
Ее рука была на удивление горячей и сильной, и это тепло передавалось ему, распространяясь по всему телу, словно разогретый мед.
«Смотрите все, мы вместе! Да благословят древние боги наш союз!» – выкрикнул Дункан церемониальные слова.
Чтобы завершить эту часть церемонии, они переплели пальцы; Дункан слегка сжал руку Линнет. Она едва слышно вздохнула и ответила на пожатие. Сердце Дункана учащенно забилось.
– Поцелуй! Поцелуй! – взревела толпа.
Торопясь завершить церемонию, Дункан отпустил ее руку и привлек Линнет к себе.
– Надо поцеловаться, – сказал он, – и нас оставят в покое.
Линнет подставила губы для поцелуя. Дункан прижал ее к себе, жадно прильнул к ее губам и почувствовал, как сильно ее желает.
«Нет, – подумал он, – только не это». – И быстро отстранился.
– Ну вот и все. – Подняв руки над головой, он громко крикнул: – Пусть никто не говорит, что мы не получили благословения предков.
– Да пребудет с вами их благая воля! – прозвучал ритуальный ответ. С громкими радостными криками их проводили на прежние места и наполнили их кубки. Постепенно все успокоились и приступили к праздничному ужину с обильными возлияниями.
Дункан поглощал изысканные закуски и сочное мясо, разложенные на огромных блюдах, стараясь не смотреть на жену, поскольку возбуждение внизу живота не проходило.
Надо было сосредоточиться на ужине. Фергус превзошел самого себя, накрыв стол с небывалой роскошью. Это был пир, достойный самого короля Брюса.
Дункан потянулся за вином. Может быть, наевшись до отвала и влив в себя изрядную дозу спиртного, он забудет, что у него появилась новая жена.
– Ты ничего не ешь, – упрекнул он Линнет, кивая на куски жареной оленины, которые отобрал специально для нее. – Чем скорее мы покончим с ужином, тем раньше сможем уйти из-за стола.
– Я не голодна, милорд.
– Тогда я сам все съем, – раздраженно ответил Дункан, засовывая в рот очередной кусок мяса, чтобы хоть как-то заглушить терзавшее его желание.
Вместо дурнушки провидицы, которая должна была разрешить его сомнения и ответить на главный вопрос, он получил красавицу. Не прилагая особых усилий, она разожгла в нем желание, пренебрегая при этом установленным им в доме порядком.
И он должен был лишить ее невинности, прямо сейчас, как требовал весь его клан.
Видит Бог, как ему этого хочется.
Дункан хорошо знал, что огонь в чреслах легко гаснет, а боль в душе остается навсегда. Он снова наполнил свой кубок и залпом осушил до дна.
Если его людям не терпится уложить его жену в постель, он не станет им мешать.
А сам будет спать всю ночь.
Глава 5
Уже перевалило за полночь, когда Линнет, голая, закутавшись, словно в саван, в льняную простыню, которую стащила с постели, мерила шагами комнату.
Даже сквозь плотную дубовую дверь Линнет слышала, как ее новые родственники удаляются в зал, после того как внесли ее и Дункана в спальню и бросили на кровать.
Стоило вспомнить, с каким удовольствием эти шутники раздевали их, как ее охватывало негодование.
Даже Элспет участвовала в этой недостойной затее. Твердя Линнет о том, что таков обычай, она раздела ее, оставив в чем мать родила. Даже материнский плед унесла с собой и заперла на ключ сундук со всеми платьями.
Дункан сразу уснул, едва голова коснулась подушки. Казалось бы, стесняться ей некого, и все-таки она ощущала неловкость. И к тому же очень замерзла.
– Ты так и будешь расхаживать тут всю ночь? – Услышав голос мужа, Линнет едва не обронила простыню, которую прижимала к груди. – От тебя шума больше, чем от толпы родственничков внизу в зале.
– Я хожу, чтобы согреться, сэр, – едва слышно ответила Линнет, злясь на себя за то, что его широкая мускулистая грудь заставляет ее сердце биться сильнее. Напрасно она не задернула полог, чтобы не видеть его.
Он просто великолепен.
И не все ли равно, Маккензи он или нет?
И есть ли у него сердце?
– Жаль, что никто не догадался развести в камине огонь. – Она поплотнее укуталась в простыню.
И тут же пожалела о сказанном, потому что Дункан отбросил в сторону покрывало и вскочил на ноги.
– Тогда я сам сделаю это.
Красивый, словно языческий бог плодородия, Дункан пересек комнату.
В неровном свете свечей его тело казалось отлитым из бронзы.
Линнет не могла отвести от него глаз.
И вдруг, точно ангелы смилостивились над ней, порыв холодного морского ветра погасил свечи и комната погрузилась во мрак.
Острый запах моря, смешанный с ароматами летней ночи, наполнил комнату, и Линнет замерла, ожидая, пока глаза привыкнут к темноте.
Сердце ее едва не выскочило из груди, когда он взял ее за локоть и что-то горячее коснулось ее бедра.
Она догадалась, что именно, и кровь забурлила в жилах.
– Я отведу тебя в постель, – сказал он ей на ухо, обдав теплым дыханием. Голос его звучал спокойно.
– Мне не хочется спать. – Линнет отдернула руку.
– А мне хочется, но ты мешаешь, бегая туда-сюда по комнате, – проворчал Дункан, снова беря ее за руку и таща к кровати.
– Тогда я сяду в кресло у огня.
– О Господи, милая, я устал, и у меня буквально раскалывается голова. Не выводи меня из терпения. – Дотащив до кровати, он усадил ее поверх покрывала. – Ложись здесь. Я тебя не трону, не бойся.
Линнет залезла в постель и быстро перебралась на дальний край кровати, натянув покрывало до самого подбородка.
К ее удивлению, Дункан отошел к стене, снял один из гобеленов, расстелил на полу и начал скатывать в рулон.
– Что… что вы делаете?
Он взял скатанный гобелен и бросил на середину кровати.
– Ничего особенного, просто хочу, чтобы ты спокойно спала, – ответил он, усаживаясь на кровать с противоположной стороны. – Завтра я уже буду спать в своей комнате и тебе никто не помешает.
Все ясно. Она для него ничего не значит.
Если бы только у нее хватило мужества сбежать отсюда и провести остаток ночи в другом месте. Она бы так и сделала, если бы не Робби. Ради него придется как-то наладить отношения с его отцом, хотя для нее это унизительно. Не очень-то приятно сознавать, что муж скорее переспал бы с овцой, чем с ней.
