Барбара Картленд - Звезда-беглянка
— Странно, почему вы чувствуете себя несчастным и подавленным?
— Почему странно?
— Потому что о вас говорят, как о человеке, который наслаждался жизнью, был окружен красивыми женщинами, весельем и праздниками…
Она замолчала, увидев, как изменилось его лицо.
— О, простите… если я… чем-то вас расстроила!
— Вы сказали то, что я и ожидал услышать. К сожалению, это чистая правда.
— Тогда… почему вы несчастны?
Ей показалось, что он подбирает слова.
— Счастье слишком дорого стоит. Некоторым, например вам или мне, нужна защита.
— Вы правы. Конечно, вы правы — воскликнула Грейсила, — Мне так нужна была… защита, поэтому я и пришла сюда… в Баронс-Холл.
— А я пришел сюда, потому что единственное, что у меня осталось, — эта крыша над головой. К тому же здесь мои корни.
Его голос стал жестким. Грейсила увидела, как темные мысли исказили черты прекрасного лица, и снова лорд Дэмиен стал казаться намного старше, чем был на самом деле.
— Теперь вы дома, — помолчав, сказала Грейсила. — Вам лучше?
— Разве мне вообще может быть лучше? Для меня это даже не дом, а, скорее, опустевшее гнездо. Я странник, скитающийся по земле, человек, который ищет и не находит защиты и покоя.
Воцарилось молчание.
— Я понимаю… о чем вы говорите… и, надеюсь, ваши чувства… мне тоже близки… Но… если вы так долго не были… дома… из-за того… что случилось очень давно… то вы слишком преувеличиваете происшествие… — заговорила Грейсила.
— Как вы можете говорить, что я преувеличиваю, если только что сами сказали, что вам придется уехать, если станет известно о том, что мы с вами встречались?!
Он спросил это достаточно резко. Но к его изумлению, Грейсила лукаво улыбнулась в ответ, а глаза ее весело заблестели.
— Ваше присутствие здесь касается меня только из-за того, что может случиться в будущем, но не относится к вашему прошлому.
— Неправда, — возразил он. — Вы сами или те, кто за вами присматривает, опасаетесь за вашу репутацию именно из-за моего поведения в прошлом.
— Я думаю, они опасались бы в любом случае, даже если бы вы ничего и не сделали. Для молодой, незамужней леди предосудительно находиться под одной крышей с джентльменом, даже если он слеп, глух и нем.
— Слава Богу, нет, — ответил лорд Дэмиен. — Зато я дебошир, кутила и мошенник, человек с ужасной репутацией и полным отсутствием морали!
Пока он отчетливо проговаривал эти слова, Грейсила смеялась.
— Так вам известно все, что о вас говорят!
— Разумеется!
— Если бы вы только видели, как они наслаждались этими сплетнями! А как восторженно они смаковали малейшие подробности вашей жизни! Я наслушалась этих разговоров с самого детства.
Немного помолчав, Грейсила добавила:
— Трудно объяснить это словами… но я попробую. Вы… внесли в жизнь графства… что-то вроде… ощущения… радости, которую можно получать от жизни… Поэтому я не считаю, что ваше поведение, каким бы оно ни было… можно назвать… предосудительным.
Лорд Дэмиен посмотрел на нее и не смог удержаться от смеха.
— Вы это сами придумали или от кого-то слышали?
— Вы забыли, что я ни с кем о вас не разговаривала.
Он снова рассмеялся и сказал уже серьезно;
— Разве я мог предположить, что в мире существует кто-то вроде вас? Вы способны развеять мою грусть и напомнить о том, что на свете существует чистая радость. Я знаю, что если буду слушать вас достаточно долго, мне вновь улыбнется счастье.
— Вы раскаиваетесь в содеянном? — вдруг спросила Грейсила.
— Это скорее не раскаяние, а какая-то внутренняя скука.
— О нет! Не может быть! — воскликнула она.
— Почему вы так думаете?
— Потому что вас не было целых двенадцать лет, в течение которых вы должны были получать удовольствие от того, что делали.
По его лицу скользнула улыбка, и он ответил:
— Вы пытаетесь объяснить мне, что «приятно наслаждаться наслажденьем». Это не всегда так. Потом наступает пора раздумий и сожалений, разъедающих душу.
В его голосе было столько тоски, что Грейсила помимо воли рассердилась.
— Это просто абсурд! — воскликнула она. — Я не верю, что вы на самом деле так думаете.
— Как именно?
— Так, как вы говорили о своей жизни. Что вы сожалеете о своих поступках… а вместо того, чтобы смотреть вперед, носите траур по прошедшему.
— И что, по-вашему, меня может еще ждать в этом самом будущем?
Грейсила вздохнула.
— Всегда познаешь что-то новое, делаешь удивительные открытия. Это так восхитительно! Как можно позволить кому-то или чему-то помешать волнующему проникновению в глубины познания мира и самого себя?
— Я уже говорил вам, вы еще слишком юная. Когда я был молод, то думал точно так же.
— Вам всего тридцать один год! — воскликнула Грейсила. — Это даже еще не расцвет сил! А вы думаете о самом себе, как о старике! Мне вас искренне жаль. Простите, я должна идти.
Она сделала решительное движение, чтобы встать на ноги, но лорд Дэмиен протестующе поднял руку.
— Неужели вы меня бросите? Не уходите, мне так много надо вам сказать! Клянусь, я заставлю вас остаться, даже если мне придется применить силу.
— Это нечестно, — отрезала Грейсила. — Вы же знаете, что мне некому пожаловаться и никто не может меня защитить. Я не смогу ничего рассказать даже Миллету!
— О! — с горечью произнес Лорд Дэмиен. — Я повел себя именно так, как все от меня ожидают.
— Я… не думаю… что это так…
— Почему?
Она посмотрела на него, и медленно проговорила:
— Я заметила, что вы, как и большинство людей, слишком сильно принижаете себя и считаете себя намного хуже, чем вы есть на самом деле. Вы поверите мне, если я скажу, что доверяю вам?
— Я верю, — ответил он, — но с вашей стороны это не очень разумно.
Грейсила улыбнулась:
— Я так не думаю. Я никогда не ошибаюсь, если считаю, что человек заслуживает моего доверия. Вам я верю.
— Вы безрассудно сбросили со счетов то, в чем я всегда был уверен: мою безнравственность, — улыбнувшись произнес лорд.
— Жаль, если вас это разочарует, — ответила Грейсила. — Но мне нравится с вами разговаривать… Мне интересно с вами… поэтому мне легко говорить вам правду. Я вам доверяю.
Их взгляды встретились, и они долго смотрели друг на друга. Наконец лорд произнес:
— Я не ошибся! Вы — не человеческое существо, вы не похожи ни на кого из тех, кто попадался мне на жизненном пути.
— Вы тоже! Но не стоит делать из этого логических заключений.
Он рассмеялся.
— Одному Богу известно, зачем вам с такой внешностью такой острый ум! Расскажите же наконец о себе!
