Хелен Диксон - Хозяин Стоунгрейв-Холл
– Значит, это вы, – произнесла она, подойдя ближе. – Когда Натан говорил мне, что Лоуренс приютил дочь служанки, которая раньше работала у него, я вполне могла догадаться, что это вы. Вы хитрая интриганка, обманщица, проникшая в дом под тем или иным предлогом.
Застигнутая врасплох преднамеренным оскорблением, Виктория широко раскрыла глаза:
– Простите, я не поняла.
– Вот как. Теперь вы напускаете на себе важность. – Клара ухмылялась. – Я вас раскусила. Видела, как вы подлизывались к нему. – Заметив, что Лоуренс целует руку Виктории, Клара вышла из себя, подумав, что это ничтожество секретничает с ним. – Как трогательно. Похоже, вы успели прочно обосноваться здесь, а? Но не думайте, что это надолго. Вы здесь не останетесь. Натан оказался прав, когда настаивал на том, чтобы вы покинули этот дом. Здесь вам не место. Вы слышите меня?
– Вас невозможно не слышать. У вас неподобающая леди привычка орать.
– Как вы смеете так говорить обо мне? И не думайте, будто вы интересны Лоуренсу. Он впустил вас в дом, как любую заблудшую, ибо ваша мать не оставила ему иного выбора.
Клара Эллингем насмехалась над ней, однако Виктория решила не дать ей вывести себя из равновесия. Она не станет переходить на личности. Хотя и чувствовала себя так, будто ее сбили с ног, она осталась тверда как сталь, лишь улыбалась, приподняв брови в притворном удивлении.
– Ваши колючие замечания напрасны. Они не ничего изменят, лучше попусту не тратить слов.
Клара смотрела на нее с нескрываемым презрением.
– Я хорошо знаю Лоуренса, мисс Льюис, мы дружны уже много лет. Мы хорошие друзья. – Она особенно подчеркнула эти слова. – Мы друг друга понимаем, так что советую вам быть осторожней. Признаюсь, вы привлекательная женщина, а находясь так близко от вас, Лоуренс может испытать соблазн. Стоит ему чего-то захотеть, он добьется этого с той же беспристрастной логикой, с какой подходит к своим деловым операциям. Если он поддастся соблазну, не подумайте, что вы стали предметом его желаний.
– Думаю, вы опережаете события, мисс Эллингем, более того, вы оскорбляете и меня, и лорда Рокфорда. Я не столь опытна, как вы, в тонких науках притворства и плетения интриг.
– Думайте что хотите, но берегитесь. Я этого не забуду. Вы посторонний человек и не принадлежите к кругу Лоуренса. Как бы вы ни старались, вас в этот круг не впустят. Я намереваюсь стать его женой и не допущу, чтобы вы путались у меня под ногами.
– Мисс Эллингем, я не представляю угрозу для вас. Вы все понимаете превратно.
– Надеюсь, это так, – ответила Клара, улыбнувшись. – Это только вам на благо. Натан не желает, чтобы вы находились здесь. Он и Лоуренс всегда жили в согласии. Ваше пребывание в Стоунгрейв-Холл ведет к разладу между братьями, который никогда не удастся преодолеть. Какую игру вы затеяли? Настроить одного брата против другого? Если у вас осталась хоть капля совести, вы покинете этот дом.
Викторию этот разговор обеспокоил и расстроил больше, чем хотелось признать. Ее быстро понизили от статуса друга Лоуренса до существа, которое не имеет права находиться вместе с ним, составлять часть его мира.
– Извините меня. Возможно, вам неизвестно, но моя мать очень больна. Я должна вернуться к ней.
– Да, идите, но, когда она умрет, постарайтесь исчезнуть и больше не возвращайтесь сюда. Я вас предупредила. Лоуренс мой. Я не обещаю ничего хорошего любому, кто собирается отнять то, что принадлежит мне.
Виктория лишь подняла голову и отвернулась, не позволяя этой женщине разозлить себя.
– Прощайте, мисс Эллингем. Должна признать, новая встреча с вами не доставила мне удовольствия.
Несмотря на враждебное столкновение с мисс Эллингем, Виктория покинула парк с теплым чувством. На нее странно подействовало то, что произошло между ней и лордом Рокфордом, она взглянула на него по-другому. Пока Виктория сидела у постели матери наедине со своими мыслями, поняла, что лорд Рокфорд пробудил ее чувства не только к нему, но и к себе самой. Она с жаром вспомнила, как его уста прильнули к ее руке, как он дотронулся пальцем до ее губ. Когда Виктория закрыла глаза, перед ней во всех деталях предстало его загадочно красивое лицо. Она мысленно провела кончиками пальцев по его очертанию.
Вспоминая об этом, Виктория почти устыдилась и поклялась разобраться в своем поведении, одновременно борясь с желанием завоевать смелого лорда Рокфорда. Ход мыслей обеспокоил ее. Его поведение в парке доказало, что он обладает способностью лишить ее возможности трезво мыслить. Поэтому любая нить отношений, связывавшая их, должна быть разорвана. Это к лучшему.
Визит Клары оказался полной неожиданностью для Лоуренса. Она не могла не знать о визите Натана и о том, что случилось. Лоуренс догадался о причинах ее прихода. Клара отпустила несколько язвительных замечаний о Виктории, но не решилась бросить ему открытый вызов.
– Разве само по себе не скверно, что мать Виктории живет в Холле, да к тому же в присутствии дочери? – с раздражением просила Клара.
Она вызывающе смотрела на него. Лоуренс вежливо улыбался и не отвечал на ее уколы. Он сократил время визита Клары, заявив, что ему пора заняться более важными делами.
Обидевшись на то, что он столь резко прервал ее, она ушла.
Лоуренс взял за правило навещать Бетти хотя бы раз в день. Виктория постоянно находилась с матерью, которая почти все время спала. Хотя он встречался с Викторией недолго и говорил беспристрастно, тем не менее обнаружил, что с нетерпением ждет новых встреч. Во время одной из них он обратил внимание на то, что Виктория, чутко относившаяся к матери, встала со стула, чтобы поухаживать за ней. Он отвел взгляд, при виде столь глубокой привязанности в нем проснулись горестные воспоминания.
Лоуренс снова ощутил притупившуюся боль, вспомнив безразличие собственной матери именно в то время, когда он этого не ждал. Близость между Бетти и дочерью обнажила старую рану и пронзила его хрупкую душу. Он тихо вышел из комнаты. Догадавшись о его плохом настроении, она последовала за ним и нашла его в вестибюле. Засунув руки в карманы брюк, он стоял, глядя на пламя с озабоченным задумчивым выражением лица.
Виктория замешкалась, ибо в это мгновение он казался далеким и грозным, как скала, суровым и одиноким. Выражение лица было замкнутым и настороженным, губы сжались в тонкую ниточку. Он повернулся, заметив ее. Его каменный взгляд добавлял отчаяния. Она, наверное, так и не поймет его, как бы ни старалась.
– Простите меня. Я не хочу нарушать ваш покой, но, покидая комнату, вы показались мне расстроенным.
– Я не расстроен. На меня нахлынули воспоминания, пока я был с вами и вашей матерью, видел, как вы близки.
