Сюзанна Энок - Грех и чувствительность
— Благодарю вас, Стивен.
— А ваши братья не чинили вам препятствий, когда вы сообщили им, что вы приедете со мной этим вечером?
— Нет, — Элинор нахмурилась. Нечестность не была частью ее плана, но, кажется, она уже и так достаточно налгала. — На самом деле…я не сказала им.
— Не сказали? Значит, вы дали им понять, что вы прибудете с кем-то более приемлемым? Элинор, я не…
— Я сообщила им, что у меня болит голова, и что я вообще не поеду, — резко произнесла она. — Один большой сюрприз и последующий за этим спор мне кажется лучшим, чем несколько мелких распрей.
Он почти минуту сидел молча рядом с ней. Она не хотела оскорбить Стивена, но он и так знал, что не состоял в списке приемлемых поклонников, составленных ее братьями. В противном случае, он не стал бы сообщать тем вечером о том, что хотел поговорить с ней весь прошлый год. К ее удивлению, Стивен Кобб-Хардинг, кажется, лучше, чем любой мужчина, которого она знала, включая маркиза Деверилла, понимал, как она нуждается в свободе, волнении и романтике. И хотя, время от времени, он заставлял ее чувствовать себя неловко, но это было только потому, что она все еще не привыкла к своим расправленным крыльям. Да, именно так.
— У меня есть идея, — внезапно сказал Стивен.
— Что за идея?
Медленная, очаровательная улыбка появилась на его губах.
— Вы хотите посетить именно балл Хэмптонов или, может быть, у вас есть желание попробовать на вкус настоящую, подлинную свободу и приключение?
Бал, закричал здравый смысл. Она произведет там достаточно шума. Но будет ли это настоящей, подлинной свободой? Или она просто сделает из себя посмешище ради того, чтобы расшевелить своих братьев?
— Что же я могу попробовать? — уклончиво поинтересовалась она.
— Это еще один прием в респектабельном доме, но там леди могут играть и пить, а также приглашать джентльменов танцевать.
Это было очень похоже на неприятности.
— Я не…
— Там все одевают маски, так что вам не нужно будет беспокоиться о каком-либо скандале. Конечно же, мы сможем уйти, если вы почувствуете себя хоть в малейшей степени неловко. Но я думал, что свобода…
— Да, — выпалила она. — Едем туда.
В маске она сможет посетить этот прием. В малиновом платье и в маске, никто, кроме Стивена, не узнает, что она — леди Элинор. Она сможет, по крайней мере, осмотреться и решить, хочет ли остаться. В любом случае, ее братья полагают, что она дома в постели, так что они не станут беспокоиться, если сестра не появится на балу у Хэмптонов.
— Вы уверены? — спросил Стивен.
— Да. Я хочу пойти туда.
Его улыбка стала еще шире.
— Мы отлично повеселимся. Вот увидите, — Стивен ухмыльнулся, очевидно, догадываясь о ее колебаниях. — К тому же это будет захватывающе и романтично. Все, как вы хотите.
Элинор очень надеялась, что так и будет, потому что здравый смысл все еще кричал внутри нее, призывая передумать.
Глава 5
Валентин прибыл вечером на бал к Хэмптонам точно в тридцать пять минут восьмого. Согласно приглашению, прием начался за пять минут до этого, и он, действительно, оказался лишь третьим приехавшим гостем. И, естественно, сероглазая девушка в дерзком красном платье, или в платье другого цвета, еще не появлялась.
Это было смешно. Маркиз считал обязательным для себя не приезжать никуда рано или хотя бы вовремя. Даже после того, как Элинор приедет, сегодня вечером, скорее всего, ничего интересного не произойдет. Валентин прибыл на два часа — возможно, и больше — раньше своего обычного времени, и ему весьма повезет, если он не умрет от скуки до того, как появится девушка.
Валентин был на грани того, чтобы завязать беседу с лакеем, когда следующая группа гостей появилась в дверях. Дворецкий объявил каждого входящего, что не произвело на маркиза никакого впечатления, а другая пара гостей была слишком глуха, чтобы расслышать что-то, кроме выстрела из пушки. После пятой череды представлений, Валентин был готов проткнуть свои уши и присоединиться к ним.
— Деверилл? — раздался удивленный возглас с края танцевального зала.
Вздохнув, Валентин обернулся.
— Фрэнсис Хеннинг, — поздоровался он, пожав руку молодому человеку.
— Какого черта ты делаешь здесь так рано? — Хеннинг бросил взгляд на медленно заполняющийся зал. — Послушай, сегодня вечером ты затеял какую-то игру?
— Никаких игр, — ответил маркиз. — Я здесь ради жареной утки.
На открытом лице Хеннинга появилось выражение озадаченности.
— Утки? Ты имеешь в виду, что нет никакой девицы?
Валентин улыбнулся.
— Какая-то девица есть всегда.
— Так кто же…
— Я еще не решил.
Через мгновение Хеннинг разразился неуверенным смехом.
— О, я понимаю. Отлично, Деверилл. Ха-ха.
К счастью для Хеннинга, дворецкий выбрал именно этот момент для того, чтобы прокричать имя Мельбурна, и Валентин поднял взгляд.
— О. Вот и он. Извини, Хеннинг, сейчас мне придется закончить нашу игру.
Маркиз направился к двери, где Себастьян, Шей и Закери задержались, выслушивая приветствия от хозяина и хозяйки. На полпути он нахмурился. Где же Элинор? При обычных обстоятельствах ее, по крайней мере, можно было обнаружить так же легко, как и ее влиятельных братьев. Но сегодня вечером она должна была выделяться как голубка среди ворон. Замечательно. Теперь он перефразирует Шекспира.
— Деверилл, — приветствовал его Закери, ударяя по плечу. — Ты только что выиграл для меня двадцать фунтов. Шей заявил, что ты ни за что не будешь здесь, когда мы приедем.
— Ну что же, я здесь, — парировал маркиз, нахмурившись в сторону герцога. — А где она? Ты же знаешь, я делаю все это не ради собственного здоровья.
Герцог продемонстрировал дурные манеры и усмехнулся ему.
— Ты, мой друг, сегодня избавлен от неприятностей. Валентин уставился на него.
— Прошу прощения?
— У сестры болит голова, и она дома в постели. Этим вечером ты можешь свободно отправляться и наносить вред своему здоровью сколько душе угодно.
К своему удивлению, Валентин ощутил… разочарование. Он не сможет увидеть платье, которое Элинор выбрала для этого вечера.
— Вы могли бы прислать чертову записку.
— Мы сами не знали до самого последнего момента, — запротестовал Закери. — Она собиралась приехать. Я думаю, что, вероятно, Элинор даже оделась. Это не наша вина.
А вот это уже интересно.
— Она «вероятно» оделась? — повторил он. — Вы не видели ее лежащей в постели?
Мельбурн выступил вперед перед своим младшим братом.
— Ты намекаешь, что она подождала, пока мы уедем, а затем улизнула куда-то?
