Бертрис Смолл - Возраст любви
— Черт бы тебя побрал, хитрая ведьма! — вскричал обозленный Рис. — Да скажи же ты правду!
Он сразу понял, что она затеяла! Решила заполучить его. Ничего, она об этом еще пожалеет!
Вместо ответа Аверил крепче прижалась к отцу, словно прося защиты. Мирин Пендрагон сдерживался изо всех сил, но, Боже, как же ему хотелось смеяться! Аверил, очевидно, решила, что, протащив отца через весь Уэльс, теперь можно спокойно пойти на попятный и взять Риса Фицхью в мужья. Интересно, что заставило ее передумать?
Он обнял дочь, усиливая впечатление, которое та хотела произвести, и обратился к принцу:
— Господин мой, что скажете?
Великий Ллуэлин покачал всклокоченной головой:
— В создавшихся обстоятельствах мы не можем искать другого жениха, несмотря на щедрое приданое и необычайную красоту девушки. Рис Фицхью, поскольку ты похитил Аверил Пендрагон из-под отчего крова, то и должен жениться на ней, вернув таким образом честь и ей, и себе. Таково мое решение. Лорд Мортимер, я знаю вас как благородного человека. Позаботитесь ли вы о том, чтобы ваш вассал исполнил свой долг?
— Обещаю, господин мой принц, — спокойно ответил англичанин.
— В таком случае приведите священника. Пара будет обвенчана немедленно, — приказал принц.
О Пресвятая дева Мария! Что же теперь делать! Она всего лишь хотела отделаться от нежеланных женихов! Теперь же придется волей-неволей выйти за Риса, и его гнев обрушится на ее голову! Спасения не, будет! Какое у него злое лицо! Неужели изобьет ее за хитрую выходку? Вполне возможно.
Аверил нервно вздрогнула, и, видя это, Рис улыбнулся коварной улыбкой. Их взгляды скрестились, и она не смогла отвести глаз.
«Ну вот, злобная сучонка, теперь ты горько пожалеешь о своем обмане», — говорил весь его вид.
— О, прошу вас, господин мой принц, — приторно улыбнулась она, — нельзя ли нам подождать до возвращения домой? Я бы хотела, чтобы на свадьбе присутствовали моя мать, сестры и брат.
Великий Ллуэлин было задумался, но тут вмешался Мирин Пендрагон:
— Моя дочь предана родным, мой принц, но, думаю, лучше, если брачные обеты будут произнесены сейчас. Потом мы все вернемся домой и отпразднуем свадьбу перед возвращением в Эверли Риса с женой. Это даст нам возможность привезти в «Драконье логово» его сестру, леди Мэри, как почетную гостью.
— Да будет так! — жизнерадостно воскликнул принц. — Венчание в канун летнего равноденствия, до начала праздника. Где священник?
Аверил повернулась к отцу.
— Отец! Зачем ты это делаешь?
— Думаешь, я не знаю тебя, Аверил? — тихо ответил он. — Если я позволю тебе вернуться домой невенчанной, ты обязательно найдешь предлог уклониться от этого союза. И поверь, дочка, ни один мужчина, кроме Риса, не женится на тебе.
— Но в чем моя вина, отец? Все равно ведь ничего не было! Клянусь Пресвятой Девой, что я невинна!
— Я тебе верю, — кивнул лорд Дракон. — Но только я. Пока в окне не вывесят окровавленную простыню, тебя будут считать падшей.
— О Господи! Отец! — ахнула Аверил. — Умоляю, не заставляй меня спать с ним сегодня ночью! Только не в этом незнакомом месте!
Зеленые глаза наполнились слезами.
— Я потолкую с ним, дочка. Думаю, и Рис Фицхью вряд ли мечтает о прелестях брачной постели. Пока. Но будет мечтать, дочь моя.
Он отвернулся и шагнул к предмету их беседы.
— Ты женишься на ней сегодня, но не возьмешь, пока она не будет готова. Понял, Рис Фицхью? Девушка она горячая и с характером, но при этом молода и неопытна. При ней даже матери нет. Некому утешить ее и посоветовать, и она боится, хотя и не желает это показать.
— Я не чудовище, господин. И не она тут виной, а я. Отец желал мне добра, когда советовал украсть богатую невесту. Но я мог бы и не следовать его совету. Отказаться ехать с Роджером, когда тот заявился ко мне с отрядом воинов. Мог бы узнать немного побольше о семье, чью дочь намеревался похитить.
Молодой человек горько усмехнулся.
— Нет, это мой грех, а ваша дочь ни при чем. Однако она могла бы не подвергать нас столь трудному путешествию. Впрочем, я сам не рвался жениться. Так что мне воздастся по заслугам.
— Вполне возможно, что со временем мы станем друзьями, — кивнул лорд Дракон, — поэтому я готов дать тебе совет. Аверил упряма и вспыльчива, но она хорошая девочка, и сердце у нее доброе. Она будет испытывать твое терпение, но останется верной и преданной мужу. Будь с ней добр, и твои усилия вознаградятся.
Рис кивнул:
— Вы дали мне хороший совет, господин. Попытаюсь ему следовать, но подозреваю, что мне с вашей дочерью придется нелегко.
— Уж это точно, — хмыкнул Мирин. — Но она, как и ее мать, — настоящее сокровище. Стоит потрудиться, чтобы его завоевать!
В зал вошел священник, и, выслушав великого Ллуэлина, обратился к лорду Дракону.
— Пусть жених и невеста выступят вперед. Между ними нет родства?
— Никакого, — заверил Мирин.
— Приданое ей выделено, и обе стороны удовлетворены?
— Я пообещал ей приданое перед свидетелями в этом самом зале.
— В таком случае они будут соединены по закону нашей Святой Матери Церкви, — провозгласил священник. — А вы, остальные, замолчите! Здесь вершится великое таинство! Можете возобновить свои языческие празднества, когда я закончу, но ни минутой раньше!
В зале воцарилась тишина. Все безмолвствовали, пока святой отец соединял Аверил и Риса браком в присутствии ее отца, Эдмунда и Роджера Мортимеров, великого Ллуэлина, Иоанны Английской и их двора. Наконец они встали на колени, и священник, благословив их, удалился. В зале вновь поднялся шум: присутствующие готовились отпраздновать Иванов день.
Аверил ненадолго осталась наедине с мужем. Впервые в жизни она словно оглохла и онемела. И хотя чувствовала себя настоящей дурочкой, не знала, что ему сказать.
— Ты могла бы согласиться на это несколько недель назад, жена, вместо того чтобы тащить меня в такую даль, — промолвил Рис, прерывая неловкое молчание. — Что заставило тебя передумать?
— Я оглядела зал и решила, что из всех мужчин ты больше всего мне подходишь, господин, — с трудом выговорила Аверил.
— В таком случае, — рассмеялся Рис, — думаю, тяготы того стоили.
Аверил вспыхнула.
— Жаль, что я не наследница, — резко бросила она.
— Мне тоже, — сухо согласился он, — но приданое у тебя немалое, так что мы проживем.
— Почему ты не взял меня в первую ночь? — спросила она с любопытством.
— Мне советовали так и поступить. Но это было бы бесчестным. И поскольку мы об этом заговорили, позволь сказать, что я человек терпеливый. И сейчас не время и не место для нашего соития. Вернемся домой в Эверли, тогда и обсудим дело.
