Александра Риплей - Скарлетт
Нет, Панси была в Таре. Ей придется взять еще кого-то из слуг, эта новенькая девочка, Ребекка, ее устроит. Она поможет ей одеться, не нарушая заведенный порядок. Ей нужно было отправиться в путь и покончить с ее долгом.
Когда ее экипаж остановился перед крохотным домиком Эшли и Мелани на Айви-стрит, Скарлетт увидела, что траурная лента снята с двери, а ставни закрыты.
«Индия, — тотчас же подумала она. — Конечно. Она взяла Эшли и Бо жить в дом тетушки Питтипэт. Она, должно быть, очень довольна собою».
Сестра Эшли, Индия, всегда была непримиримым врагом Скарлетт.
Скарлетт прикусила губу и задумалась над дилеммой. Она была уверена, что Эшли переехал к тетке Питтипэт вместе с Бо, это было самое разумное, что он мог сделать. Без Мелани, а теперь и без Дилси не было никого, кто присматривал бы за его домом и нянчил его сына. У тетушки было комфортно, безупречный порядок в домашнем хозяйстве и постоянная любовь к маленькому мальчику от женщин, которые все время ласкали его.
«Две старые девы, — презрительно подумала Скарлетт. — Они готовы преклоняться перед любыми штанами, даже если это короткие штанишки.
Если бы только Индия не жила с тетушкой Питтипэт!» Скарлетт справилась бы с тетушкой Питти. Застенчивая старая леди, не способная обидеть даже котенка, оставила бы ее в покое.
Но сестра Эшли другое дело. Индия так и желает сцепиться, наговорить обидных слов своим холодным голосом, указать Скарлетт на дверь.
Если бы только она не пообещала Мелани, но она это сделала.
— Отвези меня к мисс Питтипэт Гамильтон, — приказала она Элиасу. — Ребекка, отправляйся домой, пойдешь пешком.
Индия открыла на ее стук. Она посмотрела на модный, отделанный мехом траурный наряд Скарлетт, и улыбка удовлетворения появилась у нее на губах.
«Улыбайся сколько хочешь, старая ворона», — подумала Скарлетт. Траурное платье Индии было из монотонного черного крепа, не украшенное даже пуговкой.
— Я пришла навестить Эшли, — сказала она.
— Тебя здесь никто не ждет, — ответила Индия и стала закрывать дверь.
Скарлетт уперлась.
— Индия Уилкс, не вздумай хлопать дверью перед моим носом. Я пообещала Мелли и сдержу слово, даже если придется убить тебя для этого.
Ответом Индии послужило более сильное нажатие на дверь. Настойчивое сражение продолжалось несколько секунд. Затем Скарлетт услышала голос Эшли:
— Это Скарлетт, Индия? Я бы хотел поговорить с ней.
Дверь распахнулась, и Скарлетт последовала внутрь, с удовлетворением замечая, что лицо Индии покрылось от злости красными пятнами.
Эшли вышел в коридор, чтобы поприветствовать ее. Он выглядел больным. Темные круги вокруг бледных глаз, глубокие морщины, идущие к уголкам рта. Его одежда казалась слишком большой для него, куртка свисала на его покосившейся фигуре, как сломанные крылья черной птицы.
У Скарлетт перевернулось сердце. Она больше не любила Эшли так, как все эти годы, но он все еще оставался частичкой ее жизни. У них было так много общих воспоминаний. Она не могла спокойно вынести его вида.
— Милый Эшли, — нежно сказала она, — иди сядь сюда. Ты выглядишь усталым.
Они сели на диванчик в тетушкиной маленькой гостиной. Скарлетт говорила мало. Она слушала, пока Эшли рассказывал, повторяясь и прерывая — себя в сбивчивом зигзаге воспоминаний. Он рассказывал о доброте его умершей жены, ее сердечности, благородстве, любви к Скарлетт, Бо и к нему. Его голос был тихим, лишенным эмоций, обесцвеченным горем и безнадежностью. Его рука слепо нащупала руку Скарлетт и сжала ее с такой отчаянной силой, что у нее заломило кости. Она сжала губы, но не выдернула руку.
Индия стояла в дверях — темный, неподвижный наблюдатель.
Наконец Эшли прервал самого себя и повернул голову, как ослепший и потерявшийся человек.
— Скарлетт, я не могу жить без нее, — застонал он, — я не могу.
Скарлетт освободила свою руку. Она должна пробиться через заслон отчаяния, окружающий его, или это погубит его, она была уверена. Она встала и наклонилась к нему.
— Послушай меня, Эшли Уилкс, я выслушала тебя, а теперь ты послушай меня. Ты думаешь, что ты единственный человек, который любил Мелли и зависел от нее? Я тоже любила, даже больше, чем думала. Я надеюсь, что и другие сильно любили Мелли. Но мы не собираемся зачахнуть и умереть от этого, как ты. И я стыжусь за тебя. Мелли тоже, если она смотрит на нас с небес. Представляешь ли» что она пережила, чтобы родить Бо? Да, я знаю, как она страдала, и я говорю тебе, что это убило бы сильнейшего мужчину, когда либо созданного Богом. Теперь ты — все, что у него осталось. Так ты хочешь, чтобы Мелли это видела? Что ее мальчик сам по себе, практически сирота, потому что его отец слишком жалеет себя, чтобы заботиться о нем? Ты хочешь разбить его сердце, Эшли Уилкс? Именно это ты и делаешь.
Она поймала его подбородок своей рукой и заставила взглянуть на нее.
— Соберись, ты слышишь меня, Эшли? Ты пойдешь на кухню и закажешь повару горячую еду для себя. И ты съешь ее. Если тебя вырвет, ты съешь еще раз. Ты найдешь своего мальчика, возьмешь его на руки и скажешь ему, что его отец позаботится о нем. Подумай о ком-нибудь, кроме самого себя.
Скарлетт вытерла свою руку об юбку, будто Эшли ее испачкал. Затем она вышла из комнаты, оттолкнув Индию.
— Мой бедный, дорогой Эшли. Не обращай внимания на ужасные вещи» которые говорила Скарлетт. Она чудовище.
Скарлетт остановилась, развернувшись. Она вытащила визитную карточку из своей сумочки и бросила ее на стол.
— Я оставлю свою карточку вам, тетушка Питти, — прокричала она, — раз вы боитесь встретиться со мной лично.
Она вышла, хлопнув дверью.
— Поезжай, Элиас, — сказала она кучеру, — куда угодно.
Она не могла выдержать ни одной минуты больше в этом доме. Что она будет делать? Прорвалась ли она к Эшли? Она вела себя нехорошо, хотя она должна была так действовать. Эшли обожал своего сына, и может, он соберется ради Бо. «Может» ее не устраивало. Он должен, она заставит его это делать.
— Отвези меня к мистеру Генри Гамильтону, в адвокатскую контору, — сказала она Элиасу.
Дядюшки Генри боялись почти все женщины, но не Скарлетт. Она понимала, что воспитание вместе с тетушкой Питтипэт сделало его женоненавистником. И она знала, что нравилась ему. Он говорил, что она не такая глупая, как остальные женщины. Он был ее адвокатом и знал, какой проницательной она была в деловых вопросах.
Она вошла в его офис, не дожидаясь, когда о ней доложат, он отложил в сторону письмо и усмехнулся.
— Входи, Скарлетт, — сказал он, поднимаясь. — Ты спешишь подать в суд на кого-нибудь?
Она ходила взад и вперед, не замечая стул около его стола.
