Саманта Джеймс - Идеальный выбор
— Вы не так давно утверждали, что я похожа на уличную женщину.
«Ах так? Ну погоди же!» — подумал Себастьян и заявил:
— Живот у этой твари, во всяком случае, столь же выдающийся, какой был у вас. Но в отличие от вас не благодаря наивной хитрости, а просто потому, что псина любит пожрать.
— Но этот, как вы изволили выразиться, ублюдок вовсе не похож на крысу из сточной канавы.
Себастьян не стал настаивать на своем определении, так как Девон выглядела невероятно оскорбленной, но с некоторым раздражением задал вопрос:
— Какого дьявола он оказался в доме?
Маленькие белые зубки на секунду впились в нежную розовую мякоть нижней губки, после чего Девон призналась:
— Это я его впустила.
— Быть может, он последовал сюда за вами?
— Разумеется, нет. Я услышала, что в дверь кто-то царапается, открыла, и песик ринулся в дом.
— Возможно, он потерялся, — предположил Себастьян, подумав при этом, что вряд ли кто захотел бы держать у себя в доме такую уродину, но тем не менее продолжил: — Наверное, его надо выпустить, хозяин может разыскивать свою собаку.
— Именно поэтому нам и не следует делать ничего подобного. Я прошу вас, позвольте ему остаться, — произнесла Девон умоляющим тоном. — По крайней мере пока он не обогреется, не поест и не обсохнет. Я оставлю его у себя в комнате. Даю слово, что он никого не будет беспокоить. Уверена, что он значительно похорошеет после купания.
«Как и ты сама», — промелькнуло у Себастьяна где-то в глубине сознания. Он вздохнул:
— Девон…
— Прошу вас! Мне невыносимо думать, что он окажется снова на улице в такую ужасную погоду.
Себастьян был намерен ответить отказом. Твердо намерен. Но вся его решимость полетела в тартарары, когда он прочитал мольбу в широко раскрытых золотистых глазах. Он увидел в них еще кое-что: навернувшиеся слезы. И не ошибся: Девон заплакала. Да, заплакала…
Никогда в жизни он не чувствовал себя таким растерянным и смущенным. Хотел спросить, почему она плачет, но что-то его удержало. Он не может отказать ей, когда она смотрит на него с таким безнадежным отчаянием. Да и кто, какой мужчина мог бы?
— Полагаю, ничего плохого не случится, если он останется.
Улыбка, просиявшая на лице Девон, вознаградила Себастьяна с лихвой.
— Благодарю вас, милорд…
— Себастьян, — поправил на этот раз он.
— Спасибо, Себастьян. Огромное спасибо!
Крепко прижав собачонку к груди, Девон повернулась и направилась к лестнице. На первой ступеньке остановилась и обернулась к Себастьяну, снова прижав зубами нижнюю губу.
Так, подумал он. Сейчас она сообщит нечто важное.
— Я должна признаться, — начала она и на секунду умолкла. — Я… то есть я хочу… — Тут она сначала посмотрела куда-то в сторону, потом уставилась в пол, затем — в потолок и только после этого заговорила снова, глядя Себастьяну прямо в глаза. — Я вам сказала неправду.
Господи, она говорит так, словно для него это великая новость! Себастьяна эти ее слова ничуть не обеспокоили, но тем не менее он перестал улыбаться и скрестил руки на груди.
— Вы солгали?
— Я вышла вовсе не потому, что услышала, как царапается Уэбстер. Я… мне хотелось осмотреть ваш дом.
— Вы хотели осмотреть мой дом, — повторил он.
Теперь она смотрела на него с таким выражением, словно ожидала, что в любое мгновение ее поразит молния.
— Да. Я не могла уснуть и устала от своей комнаты…
— Кажется, вы говорили, что комната очень красива.
— О да! Но и дом ваш тоже красив, просто прекрасен. Мне хотелось увидеть его.
— Понимаю.
— Правда понимаете?
— Да.
— И не сердитесь?
— Нет, — произнес он почти ласково. — Но теперь, когда вам стало лучше, вовсе нет необходимости делать это втайне и бродить по дому в темноте. Завтра я попрошу Танзи показать вам все, если Хотите. Я сделал бы это сам, но боюсь, что у нас с братом завтра неотложные дела за городом. А вечером я приглашен в один дом… — Он прервал свою речь и пригляделся к Девон. — Вас это устраивает?
Рот Девон приоткрылся. Широко раскрытыми глазами она смотрела на Себастьяна, сдерживая в то же время смех. У него вдруг возникло безумное желание подойти к ней, взять за подбородок и накрыть смеющиеся уста поцелуем.
Отбросив эту мысль, Себастьян ответил за Девон:
— Значит, подходит? Отлично. И знаете, Девон? Вы свободно можете заходить в любую комнату — в какую только захотите. И уверяю вас, что при свете дня они выглядят куда приятнее. И тогда я могу не беспокоиться, что вы в ночной темноте скатитесь кувырком с лестницы.
— Спасибо, что вы так заботливы, — еле слышно произнесла Девон.
— Это доставляет мне удовольствие.
Помоги ему святые небеса, но оно и на самом деле так. Она снова улыбнулась той бесконечно светлой улыбкой, от которой у Себастьяна перехватывало дыхание. Еще долго после того, как дверь в комнату Девон захлопнулась с легким щелчком, он молча стоял в прихожей, пока не задал самому себе вопрос, уж не сошел ли он с ума.
Выходит, что он умудрился приютить не одного подкидыша, а двух.
Глава 9
Когда Девон проснулась, Уэбстер уже сидел возле ее кровати, глаза у него сияли, а хвост так и ходил из стороны в сторону. Он уже не выглядел таким уродцем, как ночью, но Девон была права, сказав, что искупать его просто необходимо.
Они с Танзи справились с задачей, но во время процедуры Девон сделала вполне ошеломительное открытие. Вернее сказать, даже два открытия. Первое ее насмешило и не имело особого значения. Что касается второго… в общем, Девон даже не знала, как довести о нем до сведения Себастьяна и сможет ли она это сделать.
Потом Танзи повела ее по дому. И в какую бы комнату они ни заходили, Девон тотчас приходила в голову мысль, что Себастьян был прав. При свете дня дом выглядел еще лучше. Элегантная лепнина обрамляла потолки, окна и двери; мебель сочетала в себе роскошь с удобством. Со вкусом подобранные букеты цветов украшали многие столы и столики, радуя глаз и наполняя воздух свежестью своих ароматов. Было еще самое начало года, и Девон дивилась про себя, откуда же взялись эти цветы в такое время. Спрашивать она не хотела, даже у Танзи, чтобы не обнаружить свою неосведомленность.
Ужасную погоду прошедшей ночи сменил яркий солнечный день, напоминая о тепле грядущей весны. Танзи показала Девон из окна маленький садик за домом. Когда горничная ушла, чтобы заняться своими делами, Девон накинула на плечи теплую шаль — еще один предмет, позаимствованный из гардероба отсутствующей Джулианны, — и вышла подышать воздухом.
Садик, полный красиво подстриженных кустов и деревьев, окружен был со всех сторон красной кирпичной стеной. Девон пришла в восторг при мысли о том, как здесь должно быть чудесно летом, когда распускается пышная зелень, когда все цветет и благоухает. Пройдя под деревянной аркой, она направилась по дорожке к каменной скамье в дальнем углу садика. Запрокинув голову, подставила лицо солнечным лучам, чувствуя, как кружит возле нее легкий ветерок. Когда начало смеркаться, она с неохотой вернулась в дом.
Она пообедала у себя в комнате, потом спустилась в библиотеку. Едва она уселась в кожаном кресле, которое так манило ее прошлой ночью, когда она, пробираясь по дому, заглянула сюда, как услышала низкий мужской голос:
— Привет.
То был Джастин. Она ощутила нечто вроде разочарования от того, что это не Себастьян. Боже милостивый, что это на нее нашло? Чего ради ей захотелось снова увидеть Себастьяна? В этом желании нет ни малейшего смысла, просто ни малейшего, особенно если вспомнить, какого он мнения о ней. И о том, как она теряется в его присутствии, в какой беспорядок приходят ее чувства, какой неуверенной в себе она становится. Но ведь при всем том она нисколько его не боялась и всегда готова поспорить с ним.
Сказать по правде, Девон благоговела перед ним. Он отличался от всех мужчин, каких ей доводилось знать. Мужчины, посещавшие «Воронье гнездо», вечно чванились, хвастались своими достоинствами и успехами. Ей это всегда казалось неуместной навязчивостью.
Себастьяну во всем этом не было необходимости. От него исходили почти непоколебимая уверенность в себе и столь же непоколебимое самообладание. Он мог не говорить ни слова. Достаточно было взглянуть на него, чтобы понять, какими способностями и возможностями обладает этот человек.
Он ее завораживал, несмотря на то что она терпеть не могла того, что про себя называла его высокомерием.
Но прошлой ночью он был таким славным. Просто милым. Он не хотел оставлять в доме приблудную собаку, но позволил ей это сделать. Он не рассердился на нее за то, что она бродила по его дому среди ночи, словно воровка, которой он ее и считал.
Девон не могла забыть о той ночи, когда она выбралась из постели и заявила, что немедленно покинет его дом. Кончилось это тем, что она свалилась ему на руки. О дальнейшем ее воспоминания были туманными, но Девон могла бы поклясться, что Себастьян дотрагивался до ее лица, до ее губ, дотрагивался так нежно и осторожно, что она и сейчас готова была заплакать при мысли о его прикосновениях…
