Эллен Джоунс - Роковая корона
Воображению Генриха рисовалась грандиозная картина: он во главе многочисленных отрядов наносит поражение Стефану и покрывает свое имя бессмертной славой. Но ни один из сторонников матери не поспешил к нему на помощь. Чтобы увеличить шансы на успех, Генрих разослал по стране нескольких лазутчиков, поручив им распространять слухи о том, что он высадился на побережье с огромной армией, а следом за ним вскоре прибудет подкрепление. Но до сих пор это не принесло результатов. Должно быть, уже стало известно, что он прибыл с крошечным отрядом и не получил никакой поддержки — даже от собственных родителей.
— Милорд, уже поздно, — сказал офицер, поглядывая на темнеющее небо. — Лучше отступить в лес, переночевать там, а завтра с утра решить, что делать дальше.
Генрих метнул на него яростный взгляд.
— Когда совсем стемнеет и стражники уснут, мы сможем неожиданно атаковать замок.
— Люди не станут рисковать жизнью, милорд. Им не заплатили, и они уже понимают, что могут не получить и трофеев. Если бы они не обожали вас, милорд, то уже давно бы дезертировали. — Офицер немного помолчал. — Или сдали бы вас врагу, чтобы получить выкуп.
Генрих ответил, бесстрашно глядя ему в лицо:
— Ты мне угрожаешь? Я ничего и никого не боюсь!
Офицер слегка улыбнулся.
— Никто не сомневается в вашей отваге, милорд, но только глупец дерзнет выступить без помощи против такого мощно укрепленного замка, как Криклэйд.
Генрих и его раздосадованные спутники направились к близлежащему лесу. Им предстояло провести не самую приятную ночь на твердой, сырой земле. Генрих молился про себя, чтобы его матушка и дядя Роберт прислали ему денег и людей. Он находился всего лишь в одном дне пути от Бристоля и прошлым утром отправил в город гонца. Посланник должен вернуться не позже, чем завтра. Унижение от того, что Генрих опрометчиво пообещал своим людям богатую добычу, разъедало его гордость, как ржавчина — железо.
Вечером следующего дня Генрих получил послание от матери и дяди. В письме говорилось, что он рискует своей жизнью в этом легкомысленном, бездумном предприятии; что нельзя тратить деньги на такую глупость и что он немедленно должен явиться в Бристоль. Если же Генрих откажется подчиниться, то солдаты Роберта выследят его, поймают, посадят на корабль и с позором отправят обратно в Нормандию.
Сидя на опушке леса и ужиная кроликом, зажаренным на костре, Генрих рассказал офицеру о письме. Он понимал, что о возвращении в Нормандию не может быть и речи, прежде чем он не выполнит свои обязательства. Но к кому же обратиться за помощью?
Внезапно один из солдат, запыхавшись, подбежал к нему.
— Милорд, — произнес он, — мы в большой опасности. Надо немедленно уходить.
— Опасность? Откуда? — Генрих вскочил на ноги.
— Идя по следам оленя, милорд, я заметил в темноте свет костров. Заинтересовавшись, я углубился в лес и наткнулся на королевскую армию. Они разбивают лагерь примерно в часе ходьбы отсюда.
— Ты уверен, что это силы короля? — с недоверием спросил Генрих.
— Я узнал королевское знамя, милорд, и лазурный шатер, который король возит за собой в военных походах. Не сомневайтесь, это — враги, и с ними — сам король!
— Иисусе! Нам нельзя терять времени! — воскликнул офицер. — Нас слишком мало, мы не сможем тягаться с королевской армией. Надо идти прямиком в Бристоль.
Генрих закусил губу.
— Дай подумать.
Офицер нетерпеливо покачал головой.
— Нет времени, милорд! Все анжуйское дело под угрозой. Если мы попадемся на глаза людям Стефана, они захватят вас в плен и потребуют выкуп. Ваш отец убьет меня собственными руками… и я умру самой медленной смертью, какую только он сможет выдумать. — Офицер осенил себя крестным знамением.
— Думаешь, я этого не понимаю? — Поразмышляв несколько секунд, Генрих улыбнулся. — Я хочу отправить гонца.
Стефан, его брат Анри и Вильгельм из Ипра разбили лагерь и расположились вокруг костра, попивая вино. Наконец вернулся отряд разведчиков.
— Сир, мальчишка со своими людьми расположился лагерем в часе ходьбы отсюда, — сказал один разведчик. — За всю жизнь я еще не встречал настолько отчаявшихся и потрепанных типов. Я насчитал всего пятнадцать человек. Мы можем без труда взять их прямо сейчас, как кроличий садок.
Вильгельм из Ипра рассмеялся.
— Да, вот так тысяча воинов!
Стефан нахмурил брови.
— Пятнадцать человек? Не могу поверить! Не исключено, что это ловушка. Они хотят заманить нас, заставив поверить, что их совсем мало. Мальчишка с ними?
— Да, сир. Он сидел у костра и ел. Едва ли это ловушка.
— Откуда ты узнал, что это и есть анжуйский наследник? — спросил епископ Винчестерский.
Разведчик озадаченно взглянул на Анри.
— Я… я не уверен, милорд епископ, но в мальчишке было что-то необычное. Вы бы сами его узнали.
Стефан переглянулся с братом. Значит, этот юнец производит на людей впечатление.
— Что ж, хорошо. Я возьму с собой пятьдесят человек, а ты, Вильгельм, придержи здесь остальных на тот случай, если нас атакуют с другой стороны. Я хочу сам взглянуть на эту армию оборванцев. Брат, ты пойдешь со мной?
— Нет, я подожду, пока ты вернешься в лагерь с добычей.
Стефан и епископ только успели войти в шатер, как у входа появился стражник.
— Вам послание, сир. Говорят, срочное.
Епископ взял восковую дощечку и передал ее Стефану.
— Кто его доставил? — спросил он.
— Какой-то незнакомец отдал дощечку стражникам, стоящим в карауле на краю лагеря, и сразу исчез.
Стефан нахмурился. Он зажег свечу в железном подсвечнике и, поднеся дощечку ближе к неровному пламени, вчитался в послание. Внезапно он расхохотался.
— Клянусь Господом и всеми его святыми, никогда не видел ничего подобного! — От смеха слезы потекли по щекам короля. — Ох, вот так спесивец, вот так негодяй! Господом клянусь, что за бесстыдник!
Епископ удивленно уставился на брата.
— Это — от мальчишки, Анри! Представляешь? У него хватило наглости попросить у меня денег! Его дядя и мать не захотели помочь ему, и он обещает немедленно покинуть Англию, если я пришлю ему денег, чтобы он заплатил своим людям. И напоследок напоминает мне о нашем близком родстве.
На лице епископа вспыхнула улыбка.
— У этого самонадеянного петушка есть, по меньшей мере, голова на плечах!
— Быть может, Роберт устроил нам ловушку, использовав мальчишку в качестве приманки? — уже более серьезно предположил Стефан.
Епископ поджал губы, взял у Стефана восковую дощечку и изучил содержание письма.
