Бертрис Смолл - Дикарка Жасмин
— Да, милорд, могу, — ответила с улыбкой Жасмин. — С трех лет меня начали учить ездить верхом, и тогда же я стала сопровождать на охоте отца. Я прилично стреляю и всегда поражаю цель копьем. Что же до меча, то я могу нанять сыну хорошего учителя.
За плечом короля граф Гленкирк прятал удивленную улыбку. Он знал Якова Стюарта всю жизнь и видел, что тот вот-вот потеряет свое королевское терпение.
— Черт меня побери, если вы не самая несносная женщина из всех, кого я знал, мадам, — взорвался Яков Стюарт. — Рядом с мальчиком должен быть мужчина, чтобы научить его тому, о чем дамы даже понятия не имеют.
— Чему? — спросила Жасмин. — Кроме того, — продолжала она, — рядом с моими сыновьями находится мой дед, несмотря на свой возраст, еще полный сил джентльмен. К тому же у меня есть дядя Конн и муж Дейдры лорд Блекторн, и множество кузенов, живущих по соседству. Уверяю вас, ни один из моих сыновей не будет страдать от недостатка мужской компании.
— Довольно! — взревел король. — Никаких больше споров, мадам! Я принял решение. Это правда, что мой внук Карл Фредерик Стюарт не унаследует английский трон. Эта высокая ответственность будет принадлежать моему сыну, его крестному отцу. Однако никто из Стюартов не пренебрегал своим долгом по отношению к родственникам. И я не хочу быть первым. Кроме того, перед смертью я обещал Генри, что присмотрю за вами и ребенком. И сегодня я своей королевской печатью скрепил документ, которым назначаю графа Гленкирка хранителем моего внука Карла Фредерика Стюарта, виконта Ланди.
— Нет! — вскричала Жасмин, демонстрируя свой собственный королевский характер. — Не имеете права! Я не позволю отобрать у меня сына, милорд! Что может мужчина, да еще мужчина без жены в доме, знать о воспитании грудного младенца?
— Все не так страшно, как вы думаете, дорогая, — вмешалась королева. — С вами поступят не так, как поступали со мной. У Якова превосходная идея. Только послушайте.
Жасмин посмотрела на короля, но бирюзовые глаза метали молнии.
— Не терзайтесь, мадам, — проговорил Яков Стюарт. — Я из тех людей, которые учатся на своих ошибках, да и времена сейчас другие. Анни напомнила мне всю эту неразбериху с Генри, когда в младенчестве и детстве он был отдан Марру. Теперь я понимаю, что женщину нельзя разлучать с ребенком, пока тот не вырос. К тому же мужчина без жены вряд ли хорошо воспитает ребенка. Впрочем, как и женщина без мужа.
Джемми Лесли я знавал еще мальчиком. Его отец был моим другом, упокой Господь его добрую душу. И Джемми был мне верным и искренним другом. Его прелестная жена и дети безвременно ушли из жизни, и он уже одиннадцать лет вдовец. И ваш муж погиб четыре года назад. Вам обоим пора вступать в брак. Родственники Гленкирка постоянно осаждают меня просьбами убедить графа взять себе жену. И вот теперь я заставлю его это сделать. Назначайте день, мадам. Я приказываю вам как можно скорее выйти замуж за графа Гленкирка. Вместе вы вырастите мне внука. Как я вам сказал, мадам? Не очень королевского Стюарта? — И король рассмеялся, довольный собой и своим решением.
Жасмин сидела напротив оцепенев. Выйти замуж за Лесли ? Но это же безумие. Это просто смешно. Это невозможно!
— По-моему, лучшее решение всех наших проблем, дорогая, — поддержала мужа королева, видимо довольная его сообразительностью.
Жасмин все еще не могла обрести дар речи.
— Мне кажется, — нашелся граф Гленкирк, — что решение вашего величества застало леди Линдли врасплох. Как только она оправится от удивления, она будет вас благодарить, как я это делаю сейчас, за нас обоих. — Граф обошел стул, на котором сидел король. — С позволения вашего величества, я буду сопровождать леди Линдли домой в Королевский Молверн. Думаю, она хочет выехать из Лондона сразу же после аудиенции вашего величества. — Он твердо взял Жасмин под руку и заставил ее подняться. — Позвольте, мадам, — тихо произнес он.
Потом граф поклонился королю и королеве. Жасмин кое-как сделала реверанс, и он вывел ее из королевских покоев.
— Ни слова, мадам, пока мы не окажемся в вашей карете, — предупредил он. — Скоро вы придете в себя, а пока не будем устраивать скандала на виду у всего Уайтхолла и давать пищу клеветникам и любителям слухов.
Жасмин, не говоря ни слова, кивнула.
— Куда едем, миледи? — поинтересовался кучер, когда они вышли из Уайтхолла. — Обратно в Гринвуд или домой? Багажные, повозки уже отправились. — Кучер вглядывался в Жасмин.
— В Королевский Молверн, — ответил за нее граф Гленкирк. — Я не ошибся, мадам?
Жасмин снова кивнула.
Экипаж отъехал от Уайтхолла. Лесли взял с сиденья меховую накидку и закутал ею колени Жасмин. Затем уселся напротив нее. На него произвело впечатление богатое убранство кареты. Вскоре он почувствовал, как из дверей идет тепло. «Гениально», — подумал он и откинулся на спинку, вытянув длинные ноги. Вскоре город остался позади. По сторонам дороги расстилался зимний пейзаж. Снег не выпал, но было холодно, вдоль дороги проплывали темные поля. Из труб домов вились дымки. То и дело с фермерских дворов вслед за каретой бросались собаки, с неистовым лаем гнались за ними, обгоняли экипаж, хватали зубами за колеса, пока им не надоедала игра.
Спустя немного времени Джемми Лесли тихо спросил:
— Вы когда-нибудь намерены говорить со мной, мадам, или и вправду проглотили язык?
— Замуж я за вас не выйду, — ответила Жасмин. — Вы считаете себя умником, вам удалось убедить короля сделать вас хранителем моего сына Стюарта? Какой расчет! Неужели ты и вправду полагаешь, Джемми Лесли, что, став опекуном Карла, сможешь на мне жениться, а у меня не будет другого выхода, как выйти за тебя замуж?
— Я не просил об опекунстве короля, — ответил граф. — Что же до женитьбы, мадам, я и в самом деле собираюсь ухаживать за тобой и постараюсь когда-нибудь убедить взять меня в мужья. Но короля, а потом и Анни настроили мои проклятые братья, вот он и издал монарший указ о нашем браке. Честно признаюсь, он не вызвал моего неудовольствия и я охотно ему подчинюсь.
— Я не выйду за тебя замуж, — повторила Жасмин.
— Я тебя люблю, — проговорил граф.
— Лжешь, — упрекнула его Жасмин.
— Нет, не лгу. Когда нас застали в постели. Жасмин, и Брок-Кэрн потребовал жениться на тебе, я промолчал, я был на себя зол за то дурацкое положение, в какое ты попала по моей вине. Ты ведь прекрасно знаешь, что уже тогда я тебя любил, но ситуация с Сибиллой была нелегкой. И ты сама, дорогая, была такой холодно-вежливой, когда отказывалась идти со мной к алтарю. Позже я явился в Гринвуд и заявил твоей бабушке, что намерен искать твоего расположения.
