Жюльетта Бенцони - Любовь, только любовь
– Магдалена, – сказал человек, – вот, я повстречал ее у леса. Она убежала от Фортеписа. Она хочет есть, и я привел ее!
– Хорошо сделал!
Не говоря больше ни слова, девушка пододвинула скамеечку, достала миску, налила в нее супу из репы и отрезала большую краюху черного хлеба. Все это она подвинула к Катрин.
– Ешьте, – просто сказала она… – Потом вы поспите. Ничего не говорите, вы, должно быть, сильно устали…
От такого простого приема, от доброты этих людей на глазах Катрин выступили слезы. Она посмотрела на девушку. У нее было круглое и свежее лицо, может быть, немного грубоватое, но исполненное доброты.
– Вы даже не знаете, кто я такая… и вы открываете передо мной дверь.
– Ты ушла от Фортеписа, – проговорил человек голосом, дрожащим от едва сдерживаемого гнева, – и идешь в Орлеан. Этого достаточно! Ешь и ложись поспать!..
Катрин была слишком голодна и слишком устала, чтобы спорить. Она пробормотала слова благодарности, съела свой суп и хлеб, потом с удовольствием вытянулась на тюфяке в углу, который служил, видно, постелью Магдалене. И тотчас уснула.
Был уже вечер, когда она проснулась. Крестьянин вернулся и, сидя у огня, строгал ножом дубовую чурочку. Катрин увидела, что он вырезал маленькую фигурку Святой Девы. Сидевшая рядом девушка намазывала чем-то куски хлеба. Увидев, что Катрин проснулась, она улыбнулась ей:
– Вы чувствуете себя лучше?
– Да. Спасибо. Вы так добры!.. Теперь мне пора.
Мужчина поднял от своей работы голову и опять, как тогда, очень внимательно поглядел на нее.
– Почему ты хочешь идти ночью? Ты скрываешься?
– Пьер, – укоризненно сказала девушка, – ты не должен ее расспрашивать!
– Это неважно, – сказала Катрин. – Я не прячусь, просто я больше не хочу попасть в руки Фортепису.
– Здесь тебе нечего его бояться! Лучше идти при свете, тем более что местность для тебя незнакомая. Ты знаешь дорогу на Орлеан?
Катрин отрицательно покачала головой. Пьер отложил вырезанную им фигурку и нож и подошел к ней.
– Это просто. Пойдешь по старой римской дороге до Жьена. Потом будет Луара. Ты пойдешь вниз по течению. Что ты будешь делать в Орлеане?
– Пьер! – снова произнесла Магдалена. – Ее жизнь тебя не касается!
Но Катрин ему улыбнулась:
– У меня нет секретов, и я не обижаюсь. Я иду к тому, кого люблю. А он сейчас в этом городе.
Магдалена подошла к Катрин и обняла ее за талию.
– Иди сядь, – сказала она, переходя на «ты». – Если ты любишь одного из тех, кто защищает город монсеньора Карла, ты моя сестра. Колен, мой суженый, лучник у бастарда, его брата. Скажи мне только, как звать твоего.
– Арно, – ответила Катрин, нарочно опуская остальные имена. Пусть лучше милая Магдалена принимает ее за простую девушку, такую, как она сама, любящую простого лучника. Благородное имя испугает ее, заставит насторожиться. Трудно было бы поверить, что богатая женщина благородного происхождения будет бродить по лесам в поисках капитана! И добавила: – Меня зовут Катрин…
– Тогда и подавно добро пожаловать, – сказал Пьер. – Оставайся еще на одну ночь! Ты уйдешь завтра на рассвете. Я провожу тебя до старой римской дороги.
Еще долго Катрин будет вспоминать вечер, проведенный в бедной хижине брата и сестры. Их доброта и простота были ей поддержкой после всех испытаний, которые выпали на ее долю и которые ей предстояло еще пережить. После ужина они, экономя свечу, пошли спать. Катрин легла вместе с Магдаленой. Постель Пьера была в закутке, примыкавшем к единственной комнате хижины. И хотя перед этим Катрин проспала весь день, она тотчас уснула. Ободранные ладони уже меньше болели. Магдалена смазала их свиным жиром и забинтовала куском старенького полотна.
На рассвете ее разбудил Пьер. Ему надо было идти на работу в поле, и он не хотел терять время. Магдалена тоже уже встала и хлопотала по дому.
– Я раздумывал этой ночью, – сказал Пьер. – Чтобы избежать ненужных встреч, тебе нужно выдавать себя за паломницу, идущую в аббатство Святого Бенуа. К несчастью, повсюду в нашем Пюизе встречаются плохие люди. А ты молода… и красива. Посох паломника защитит тебя.
Из вделанного в стену шкафа он достал посох, на котором висела железная фляжка.
– Один мой дядюшка однажды прошел паломником до Компостелы, – сказал он, смеясь. – Возьми его посох, так ты будешь выглядеть убедительней.
А Магдалена тем временем достала и, не говоря ни слова, набросила на плечи Катрин грубую накидку с капюшоном.
– Она тебя лучше защитит от непогоды.
Потом взяла большую краюху хлеба и маленький кружок козьего сыра. Отдав все это молодой женщине, она обняла ее на прощание.
– Да хранит тебя Бог в дороге, – проговорила она, – и да поможет найти твоего любимого! Если встретишь Колена, передай ему, что я его жду и буду ждать всегда.
Растроганная до слез, Катрин хотела отказаться от подарков, но поняла, что отказ обидит их. И она не решилась достать свои три монеты по той же причине. Она обняла Магдалену, не произнося ни слова, так как от волнения у нее перехватило горло, и последовала за Пьером, ждавшим ее на пороге. На тропинке она не один раз оглянулась и помахала девушке.
А Магдалена стояла на пороге и смотрела ей вслед. Пьер шел большими размеренными шагами, но не спеша. Они снова прошли мимо того места, где Пьер встретил ее, потом пересекли поле и наконец вышли на старую дорогу, на которой кое-где сохранились покрытые мхом и травой старые каменные плиты. На краю дороги стояла древняя, изъеденная непогодой статуя кудрявого юноши. Здесь Пьер остановился и протянул руку на запад:
– Вот твоя дорога! Иди прямо по ней, пока не выйдешь к большой реке.
Она подняла на него полные благодарности глаза.
– Как мне благодарить вас, тебя и сестру?
– Просто не забывай нас! – ответил он, пожимая своими тяжелыми плечами. – Мы будем молиться за тебя…
Он вдруг резко отвернулся, как будто спешил поскорее уйти, потом снова приблизился к ней.
– И потом… – сказал он глухо, – кто знает… что будет? Если ты не найдешь того, кого любишь… я хотел тебе сказать: ты можешь вернуться к нам. Мы будем рады, и Магдалена, и я… я – особенно, знаешь… если ты будешь с нами…
Прежде чем Катрин поняла, что означало это простодушное предложение, Пьер повернулся и побежал, как бы спасаясь, в поле. Она постояла некоторое время, глядя вслед удалявшемуся крестьянину, чей силуэт постепенно растаял в утренней дымке. По ее щекам катились слезы, и она не думала их вытирать. Она была тронута этим проявлением чистого грубоватого чувства. Это был маленький огонек, который она пронесет по жизни. А тем временем день разгорался, все яснее очерчивая все вокруг. Она смогла различить вдали крыши Туси и голубой флажок на башне замка. Зазвонили колокола, приглашая прихожан на утреннюю молитву, и их звуки далеко разносились над зеленеющими полями. Где-то запел жаворонок, и радость наполнила сердце Катрин, радость такая же простая, как те поля и леса, которые окружали ее. Перед ней стелилась старая римская дорога, зажатая между двумя холмами. И, шепча благодарственную молитву Богоматери, которая подарила ей эти мгновения, она отправилась в путь, опираясь на посох паломника.
