Маргарет Уэй - Готов к семейной жизни
— Откуда мне знать, что ты не прекрасная актриса? Почему бы тебе не открыть мне всю правду? Чего ты хочешь — бурного романа перед отъездом?
Она покраснела.
— Ты и с остальными женщинами, которые тебе напишут, собираешься разговаривать подобным образом?
Но он не обратил внимания на ее слова.
— Черт, неужели ты не понимаешь, что идешь на огромный риск?
— Я доверяю тебе, Мэттью, — совершенно искренне сказала она.
В его глазах что-то вспыхнуло; он медленно намотал на палец прядь ее волос.
— Какое же будущее может быть у нас?
— Отличное, если мы приложим к этому усилия. Мы с тобой не такие уж разные. Я тоже была по-своему одинока. Это не должно произойти с моими детьми.
Он, нахмурившись, задумался над ее словами.
— Это только фантазии, — наконец произнес он. — Фантазии, рожденные одним поцелуем. — В его голосе проскользнула плохо скрываемая страсть.
— Но ты чувствовал то же, что и я, — возразила она. — Этого ты не можешь отрицать.
— Ну и что? Ты красива. — Он говорил очень спокойно. — Но ты ничего не знаешь об одиночестве и о трудностях жизни. Одной мечты о счастливом и безоблачном будущем недостаточно. Для брака необходимо гораздо большее, чем сексуальное влечение. Или дело обстоит именно так, как я сказал, — ты просто отчаянно скучаешь?
Ей показалось, что она никогда его не убедит.
— В первые секунды нашего знакомства я уже предчувствовала, что может произойти, — начала она.
— Ты хочешь сказать, что это судьба? — натянуто усмехнулся он.
— А это так странно?
— Только не смей плакать! — резко, но неуверенно произнес он.
— Просто соленый воздух разъедает глаза. — Кэсси несколько раз мигнула; голос ее утратил уверенность. — Клянусь, Мэттью, что писала письмо абсолютно искренне. Я понимаю, что ты можешь принять это за шутку. Знаю, что я для тебя загадка в той же степени, что и ты для меня, но я не такая. Жестокость, бесчувственность — я слишком часто сталкивалась с этим в жизни. Чем дольше я с тобой общаюсь, тем больше хочу тебя узнать.
— Это совершенное сумасшествие, — негромко пробормотал он. — Опасное. Разве тебе не страшно?
— Конечно, страшно, — нервно ответила она. На самом деле она была одурманена, выбита из колеи. Так прекрасно снова быть с ним рядом. Даже если он сердится. Он как будто стал огромным источником притяжения, мужской сексуальности, силы и жизнелюбия. И кому нужна безопасность?
— Ты ничего обо мне не знаешь, совсем ничего.
— Некоторые вещи мы принимаем на веру, не узнавая их. — Кэсси сама удивлялась своей решимости.
— Ты хочешь убежать от самой себя. Ты несчастлива.
— Да, я уже давно несчастлива, — ответила она несколько секунд спустя, глядя на великолепное небо.
— Мне трудно себе это вообразить. Ты красива, богата. Ах, понял: у тебя был несчастный роман, — сухо сказал он. — Ты пытаешься его забыть.
— Мне ни до кого нет дела. — Она повернулась к нему, пытаясь удержать разлетающиеся волосы. — Ни до кого. Так нужна тебе жена или нет? — решительно спросила она.
— Перестань! Черт побери, Кассандра, — он говорил так, будто само ее присутствие заставляло его страдать. — Ты не та девушка, которая должна войти в мою жизнь. Ты не понимаешь, во что ввязываешься.
— Значит, ты меня отвергаешь? — Она ощутила ужасную пустоту в груди.
— Послушай, почему бы нам не поехать в город? он прищурился, глядя на заходящее солнце. — Перекусим где-нибудь.
Она сама себя возненавидела, согласившись. Как можно настолько зависеть от мужчины?
— Хорошо. — Ее ответ прозвучал почти невежливо.
— Тебе будет очень жаль, Кассандра, если я не проглочу наживку?
— Я попытаюсь еще раз.
— Зачем? Зачем тебе это?
— Это очень важно, — с удивительной убежденностью сказала Кэсси.
Выбрав уединенный итальянский ресторанчик, они заказали пиццу, салаты, бутылку красного вина и на протяжении всей трапезы просто наслаждались едой. Владелец ресторана, по имени Франческо, подошел к их столику, широко улыбаясь, и засыпал Кэсси комплиментами, в то время как они с Мэттью, в свою очередь, расхваливали его кухню.
— И как это я раньше вас не видел? — спросил итальянец, улыбаясь им обоим.
— Я здесь в первый раз, — улыбнулась в ответ Кэсси. — Но искренне надеюсь, что не в последний.
Когда он отошел, Мэттью бросил на Кэсси быстрый взгляд поверх бокала с вином и произнес:
— Расскажи мне о своем детстве.
Отпив глоток, она поставила бокал на столик.
— Оно было довольно обыкновенным, Мэттью. Как я уже говорила, мой отец — успешный бизнесмен. Смысл его жизни — зарабатывать деньги. Мама по-своему к нему привязана. Он дает ей возможность вести именно тот образ жизни, к которому она стремится всей душой. Они очень много путешествуют. Отец никогда не отправляется в деловую поездку без мамы. Их брак устраивает их обоих. Это прочные отношения.
— Значит, они основаны на материальном благополучии и высоком социальном статусе?
— В общем, да, — мягко сказала она. — Многие люди придерживаются этих ценностей.
— Но тебя это, кажется, задевает. — Неожиданно он накрыл ее ладонь своей рукой, и на глазах Кэсси едва не выступили слезы.
— Раньше задевало, когда я была меньше. Я росла как трава в поле. И никак не могла понять, где мое место в жизни. Мое существование не доставляло особой радости родителям. Я это чувствовала, хотя и не могла понять. С рождения и до семи лет у меня была няня. Я ее любила, и мы до сих пор общаемся. А когда она ушла, меня отправили в пансион. Именно там я познакомилась с Жюли. С ней хорошо и очень весело, — И все же на первый взгляд у вас не очень много общего. — Он просто высказал свое мнение.
— Вообще-то нас связывают нежность и лояльность. Противоположности порой сходятся. — Она улыбнулась чуть насмешливо. — Может, для равновесия необходимо быть разными. В твоей жизни тоже не все было просто, Мэттью.
Он кивнул своей огненной головой.
— Ты права. У каждого своя драма. И ты, кажется, выяснила обстоятельства моей. — В его голосе послышался оттенок горечи.
— Это не было простым любопытством. — Она выдержала его взгляд. — Я хотела прочитать, что скрыто в твоем сердце, на уме и в душе.
— Хорошо, я тебе верю, но меня не оставляет беспокойство, Кассандра. — Он бросил на нее внимательный взгляд.
— Мне кажется, я догадываюсь, в чем дело, — проговорила она, чувствуя, что они оказались будто отрезанными от остального мира. — Ты боишься полюбить, Мэттью. Тебе нужна женщина, которая, удовлетворяя все твои потребности, не западет тебе в душу. Влюбиться по-настоящему может быть больно.
— Не только, это может разрушить жизнь, — резко возразил он. — Тебе ведь пришлось бы отказаться от такой удобной жизни в Сиднее, от великолепной работы, от перспектив повышения, о которых говорила Жюли, и все для того, чтобы поселиться на животноводческой ферме в глуши, — заговорил Мэттью. Он замолчал, когда подошел официант с чашками капуччино.
