Пэм Розенталь - Служанка и виконт
— Надо подкрепиться. — Подталкивая друг друга в бок и ухмыляясь, они протягивали ей через стол толстые ломти хлеба с маслом. — Хозяин, который трудился в постели всю ночь, а это единственное, что умеет делать их порода, может спать весь день. Но слуга должен работать, так же как и всегда.
Или, как в этот день, даже больше чем всегда. Ибо подготовка к банкету требовала огромного труда.
— Ну, ты еще молода, можешь и не поспать, — сказал ей Николя, отправляя всех на работу, — так что я уверен, мне не надо беспокоиться, что ты заснешь над горшками и сковородками. Но я не желаю видеть, как ты вместо работы вздыхаешь и мечтаешь о красавце джентльмене.
Мари-Лор покачала головой. Она не опровергала их заблуждения, чем больше они будут убеждены, что Жозеф пользуется ее услугами, тем меньше можно опасаться его отца и брата. Она улыбнулась и покраснела, чего, по-видимому, все от нее и ожидали.
Но когда в судомойню зашла Бертранда и сунула ей какие-то сухие травы, завернутые в бумажку, Мари-Лор с трудом удержалась, чтобы не хихикнуть.
— Заваришь с ними чай, — сказала Бертранда. — Пей каждый день и не забеременеешь… Ладно, — смущенно добавила она, заметив скептический взгляд Мари-Лор, — это лучше, чем ничего не делать, потому что я сомневаюсь, что он захочет беспокоиться о…
Мари-Лор поблагодарила ее и заварила чай. В данном случае, подумала она, травы, как никогда, оправдают себя на сто процентов…
— Ну и как она, Жозеф?
Сдержавшись, чтобы не содрогнуться, виконт искал подходящего ответа на вопрос брата.
Он полагал, что Юбер пытается казаться опытным в таких делах. «Если бы только, — подумал Жозеф, — у брата не было такого слюнявого рта». Тот выглядел отвратительно при солнечном свете.
Утром Юбер уже провел целый час с Амели, убеждая ее, что в его заигрывании со служанкой не было ничего необычного. Это случается, говорил он ей, в самых лучших, старейших аристократических семьях. Да, это достойно сожаления, но чего можно ожидать от слабовольного молодого дворянина с горячей кровью, такого как он?
Конечно, уверял он, если бы не его долг перед братом, который мог бы получить более утонченное удовольствие с более элегантной дамой. Но — он наклонился к ней, изящно расставив ноги и почти ткнувшись носом в ее грудь, — она должна понимать, что в старинных семьях существуют обязательства по отношению друг к другу.
Амели успокоилась довольно быстро. Оказалось, ее довольно легко уговорить больше не дуться, особенно после того, как он обещал на банкете привести в восхищение и восторг всех гостей. Он обрадовался, когда его позвали к отцу играть в шахматы, которому он рисковал проиграть, но игра от этого не становилась менее интересной.
А теперь он собирался вместе с братом на охоту на кроликов.
Поле буквально кишело этими существами. Собакам нравилось выслеживать их, а Юберу — стрелять. Двое слуг несли ружья и мешок, непрестанно пополнявшийся маленькими пушистыми тельцами. Изображая полную увлеченность хотой, Жозеф поднял ружье, прицелился и нажал на курок. Прекрасно. Достаточно близко для убедительного промаха.
Еще одна забава, ведь сегодня он не был расположен убивать этих невинных зверьков. Юбер подстрелил большого кролика, и собаки с азартом бросились искать тушку.
Юбер удовлетворенно кивнул и вернулся к разговору.
— А вчерашняя добыча? — спросил он. — Она хотела? Она кажется горячей, страстной малышкой. Или тебе пришлось принудить ее, она кричала?
«Если он и дальше будет пускать слюни, — подумал Жозеф, — У него закапает слюна, как у собаки».
— Они притворяются, знаешь ли, что им не нравится. — Юбер явно гордился, что может поделиться опытом. — Особенно когда ты швыряешь их и заставляешь…
Конец фразы почти утонул в визгливом смехе.
Жозеф чувствовал себя так, как будто снова очутился в школе. Ему следовало подготовить свой рассказ. Как и многие джентльмены, Юбер оставался школьником-переростком, он испытывал удовольствие, рассказывая о своих любовных победах, и не меньшее, слушая рассказы других.
Хуже всего было то, что такие хвастливые разговоры неизменно велись в присутствии слуг, на которых не обращали внимания. Большинство его знакомых аристократов не сознавали скрытую в их рассказах жестокость, но более изощренные из них любили злоупотреблять ею. Барон Рок, например, славился тем, что, оживляя свои обеды вульгарными рассказами о ночных оргиях, в конце обеда, когда подавали сыр, объявлял, что женщина, чьи любовные утехи он так подробно описывал, была дочерью или женой одного из обслуживающих их сейчас лакеев.
Нетерпение Юбера росло.
— Она была… восхитительна, — вздохнул Жозеф. — И?..
— И… — он взглянул на кончик уха пушистого кролика, выглядывавшего из мешка лакея, — совсем невинна.
Он подумал о деде теперешнего короля, Людовике XV, содержавшем личный бордель с молодыми женщинами, за которыми он охотился, как за дичью, по полям и лесам. Это место называлось «Олений парк». «Вот это было время!» — любил говорить его отец.
Юбер хмыкнул:
— Наверное, она просила лишить ее невинности. Сколько раз ты имел ее?
Как прекратить эту мерзость? Жозеф набрал в грудь воздуха, как будто собираясь посвятить его в скабрезные подробности. Юбер в предвкушении ухмыльнулся.
— Сегодня ночью Батист приведет ее в мою комнату.
Юбер же тяжело задышал.
— И поэтому, месье граф, — Жозеф неожиданно поклонился, согнувшись в талии, — я уверен, ты извинишь меня, если я не буду напрасно растрачивать силы на болтовню, которая, как тебе известно, лишает джентльмена той энергии, которая ему потребуется для дела.
Слуга, несший кроликов, закашлялся, скрывая душивший его смех, в то время как слуга, несший мушкеты, сохранял свирепый недовольный вид. Жозеф не сразу узнал второго лакея — ах да, Арсен, прислуживавший вчера за обедом, только сегодня у него темные волосы, а не напудренный лакейский парик.
«Молодец, Арсен. Нужна большая сила воли, чтобы не смеяться над нами».
Но где он видел его раньше? Монпелье, может быть? Нет, это смешно, торговцы книгами не держат лакеев.
Он снова повернулся к брату.
— Или ты не согласен, что разговоры, могут оказаться врагами мужской силы, граф? — тихо спросил он.
Юбер пожал плечами, как будто не понял намека, но в его глазах с покрасневшими веками появился холод.
— Конечно, Жозеф. Береги силы, свой знаменитый шарм. Мы еще точно не узнали, но есть слухи, что все молодые ямы, приглашенные сегодня на обед, имеют неплохое приданое.
— А если я не расположен прямо сейчас искать себе жену?
— О, но это не так. Ты чахнешь, ты тоскуешь, тебе до смерти нужна жена.
