Шеннон Дрейк - Фрейлина
Ее лошадь тоже услышала его и отпрянула. Гвинет стала успокаивать ее словами, при этом крепко сжимая в руках поводья.
Но опыт ей не помог. Кобыла вдруг сделала свечку, встав на дыбы, потом развернулась, захрапев и душераздирающе заржав. В следующее мгновение Гвинет лежала на земле в нескольких футах от своей лошади. А та уже ускакала прочь.
— Стой! Предательница! — крикнула Гвинет.
Она с трудом поднялась на ноги и ощупала руки и ноги — нет ли переломов? Она была исцарапана с ног до головы, вся покрыта грязью и колючками чертополоха. Сначала она злилась и на лошадь, и на себя: усидеть в седле было невозможно, но она должна была быстрей встать, успокоить лошадь и не дать ей ускакать.
Потом она снова услышала все тот же шум, и перед ней появился кабан. Несколько стрел торчали из его левой лопатки, и капли крови стекали из-под них по боку обезумевшего от боли зверя. Он был серьезно ранен, поэтому теперь шел медленно и спотыкался.
Кабан увидел ее. Он смотрел на Гвинет, и она, не моргая, смотрела в его крошечные глаза. Зверь был огромный. Она не могла даже приблизительно представить себе, сколько он весит.
«Умри, ну пожалуйста, умри сейчас!» — мысленно попросила она его.
Но кабан не собирался умирать. Он бил копытами землю, храпел, шатаясь на ослабших ногах. А потом помчался к ней.
Гвинет закричала и побежала, в отчаянии ища взглядом какую-нибудь хорошо протоптанную тропу или дерево, на которое она могла бы забраться.
Что это за звук — топот звериных копыт или стук ее собственного сердца? Только бы продержаться! Кабан должен умереть: он потерял очень много крови. Ей качалось, что она бежит уже целую вечность, но все еще слышала за спиной его приближающийся топот.
Гвинет споткнулась о корень дерева и с размаха упала и кусты. Теперь она была уверена, что умрет, но перекатилась по земле, отчаянно пытаясь встать на ноги и снова побежать.
Кабан уже почти догнал ее.
Тут она услышала грохот еще чьих-то приближающихся шагов и свист летящей стрелы.
Кабан был в десяти футах от Гвинет, когда стрела попала ему точно в горло. Зверь сделал шаг назад, зашатался и упал замертво.
Гвинет лежала скорчившись, тяжело дышала и дрожала как лист. Она почти не понимала, что происходит, и только моргнула глазами, когда сильные руки обхватили ее и поставили на ноги. Она никогда не считала себя трусливой, но сейчас у нее от страха подгибались колени. Она едва смогла осознать, что это лорд Рован прискакал за ней, точным выстрелом убил кабана всего за долю секунды до ее гибели, а теперь аккуратно поднял ее с земли, обнимает и успокаивает так нежно, как если бы она была ребенком.
— Вы в порядке? Все кончилось.
Она прижалась к нему, обхватила его руками за шею. Но, даже повиснув на его могучей и надежной, как крепостная стена, груди, она слишком хорошо чувствовала, что продолжает дрожать.
— Она не должна была так стрелять, — пробормотал Рован.
Гвинет поняла, что он имел в виду королеву. Он критикует королеву!
Вспыхнувший гнев разгорался и придавал ей силы. Дрожь прекратилась. Только теперь она почувствовала, что лорд Рован тоже дрожит, и решила молчать. Потом она выпрямилась в его руках и, отстранившись, сказала:
— Королева стреляет великолепно. Это лорд Джеймс не должен был скакать за ней вдогонку. Конечно, он отвлек ее внимание.
— Он опасался за ее жизнь, — возразил Рован. — Ему явно стоило побеспокоиться и о вашей жизни.
— Пожалуйста, отпустите меня. И сейчас же! — потребовала она, обидевшись на Рована: он так явно показал, что считает ее безмозглой наездницей.
Он выполнил ее просьбу. Гвинет зашаталась и снова упала ему на грудь. «Я и в самом деле дура: не почувствовала, что ноги у меня еще слабые, как желе», — подумала она.
Рован поддержал ее и не дал упасть. Гвинет отчаянно старалась, чтобы силы вернулись к ней.
— Спасибо, — поблагодарила она, отступив назад и пытаясь устоять на ногах.
Она подумала, что выглядит жалко и смешно: шляпа ее пропала, заколки выскочили, и волосы растрепались и рассыпались в беспорядке по плечам, в них запутались листья и обломки веток. Лицо измазано грязью: она это чувствовала. Костюм для верховой езды сбился и сидит на ней криво.
Гвинет было неловко из-за своего неопрятного внешнего вида, и потому она была настроена агрессивно. Но и глубине души она понимала, что не вправе обижаться на того, кто — это совершенно ясно — спас ей жизнь. Девушка чувствовала, что ее щеки пылают от стыда, а Рована это, казалось, нисколько не смущало, он не отрываясь смотрел на нее в упор. Ей отчаянно хотелось открыть рот и заговорить, но что-то заставляло ее молчать.
Она заметила, как в его взгляде появилось разочарование, и чем дольше она молчала, тем отчетливее оно проявлялось. От этого ее положение стало еще хуже. Почему ей так важно, что Рован думает о ней?
Наконец Гвинет смогла заговорить.
— Королева не виновата, — прошептала она, но этого было мало.
Рован спас ей жизнь. Она понимала, что должна его поблагодарить.
Он продолжал смотреть на нее, и это ей вовсе не помогало.
Наконец она вспомнила о хороших манерах и произнесла чопорно и спокойно:
— Благодарю вас, вы спасли мне жизнь.
Он низко поклонился ей с преувеличенной вежливостью, словно она сказала это слишком поздно и ей должно быть стыдно.
— Возможно, вы научитесь лучше ездить верхом, особенно теперь, когда вы уже дома, — произнес он и повернулся к своему коню.
Стикс послушно ждал хозяина.
Гвинет пошла за ним быстрыми широкими шагами.
— Я хорошо езжу верхом! — бросила она дерзко.
— Разве?
Она снова покраснела и объяснила:
— Моя лошадь испугалась и упала.
— Понимаю.
Она видела, что Рован не верит ей.
— Она встала на дыбы, а потом перевернулась, — уточнила Гвинет.
— Ну конечно!
— С вами невозможно разговаривать! — воскликнула она.
— Очень жаль. Но почему?
— Вы не слушаете меня.
— Разумеется, слушаю.
— Вы не верите ни одному моему слову.
— Разве я говорил что-нибудь похожее? — спросил Рован.
Она стала поднимать вверх подол разорванной охотничьей юбки, чтобы не споткнуться, и при этом очень старалась не скрипеть зубами.
— Еще раз благодарю вас за спасение моей жизни, — процедила она и пошла по тропинке.
Гвинет не заметила, что Рован направился следом за ней, и поэтому испугалась, когда он схватил ее за руку. Она вздрогнула, повернулась и пристально посмотрела на него. Ее дыхание было неровным, а сердце билось слишком быстро. Нравился он ей или нет, в любом случае его высокий рост и сила производили впечатление. Правда, он был непростительно надоедливым. Но в его прикосновении не было ничего отталкивающего.
