Мэри Бэлоу - Подари мне все рассветы
— Капитан? Пройдемте туда, где не так шумно, — предложила она и направилась в свой кабинет. Он, конечно, последует за ней и, возможно, почувствует себя увереннее, если с ним обращаться как со слугой. Но она не могла удержаться, чтобы не смутить его. Она посмотрела на него, слегка приподняв брови, и, видя его смущение, протянула ему руку. — Вашу руку, капитан?
Он приподнял локоть, чтобы она могла на него опереться. Ее удивила каменная твердость его мускулов, которую она ощутила сквозь ткань мундира. Можно было ожидать, что после тяжелого ранения и долгого периода выздоровления он будет значительно слабее. Но нет.
Она привела его в кабинет и закрыла за собой дверь, но не стала звонить компаньонке. Матильда, конечно, рассердится, но ненадолго. Стеклянные двери кабинета выходили на небольшой внутренний дворик, залитый лунным светом. Но сейчас двери были закрыты, потому что до конца июня погода стояла довольно прохладная. ее — Я пришел, чтобы спросить, когда вы будете готовы утром, мэм, — сказал он. И ни слова о том, что он, мол, к ее услугам и тому подобное. Никаких любезных расшаркиваний или восхищенных улыбок. Только запрятанный где-то глубоко внутри тот самый взгляд, который она заметила позавчера на балу.
Когда она взглянула ему в лицо, ей снова показалось, что они уже где-то встречались с ним раньше. Нет, не то, подумала она. Просто он напомнил ей… Нет, ее, наверное, сбили с толку его белокурые волосы, голубые глаза и что-то еще, чему трудно найти определение, потому что на самом деле он был ни чуточки на того не похож. Возможно, между ними теперь и могло бы быть какое-то сходство, если бы тот был жив, если бы не умер, не дожив до своего восемнадцатилетия.
— Только для того, чтобы узнать? — спросила она. — А не потому, что я пригласила вас, не потому, что ко мне на прием все стремятся прийти? Немало британских и португальских офицеров расстроены тем, что не получили приглашений.
Он молча взглянул на нее, никак не отреагировав на сказанное.
— Могу я предложить вам что-нибудь выпить, капитан? — спросила она, подходя к столику с напитками.
— Ничего не нужно, — отказался он и, чуть помедлив, добавил: — Благодарю вас.
— Может быть, лимонад? — насмешливо спросила она.
— Нет, благодарю вас, мэм.
Она отошла от столика, не налив ничего и себе.
— В любое удобное для вас время, капитан. Может быть, на рассвете?
— Для вас не будет слишком рано? — спросил он. Она усмехнулась.
— Скорее довольно поздно, потому что я намерена уехать сразу после вечеринки. Если бы я вздумала немного отдохнуть, то и впрямь могло бы оказаться слишком поздно. Выезд на рассвете меня устраивает, капитан.
Он поклонился и как будто был намерен уйти, но не знал, как это сделать, чтобы не показаться неучтивым. Однако она не собиралась отпускать его так быстро.
— Вы знаете много иностранных языков, капитан? — спросила она.
Он удивился.
— Находясь в чужой стране, я люблю общаться с людьми на их родном языке. Откуда вы знаете?
— Я взяла за правило, капитан, — сказала она, — иметь кое-какие сведения о своих слугах… и о своих сопровождающих. Ваше знание языка хинди позволило вам выполнить кое-какую разведывательную работу для британского правительства в Индии, а два года назад вы выполняли такую же работу здесь, когда лорд Веллингтон впервые был в Португалии. Должно быть, у вас была волнующая жизнь.
Он несколько смутился.
— Мое место в 95-м стрелковом полку, мэм. Командовать в бою своими стрелками — вот что для меня называется волнующей жизнью.
— О да, — сказала она, — похоже, в душе вы остались простым солдатом. И до получения офицерского звания вы были одним из стрелков, капитан? — Она взглянула на изогнутую кавалерийскую саблю, висевшую у него на боку, и почему-то совсем не удивилась тому, что в отличие от мундира сабля блестела и казалась очень ухоженной.
— Я до сих пор стрелок и иду в бой вооруженным как винтовкой, так и офицерской саблей.
— Значит, вы полагаете, что сможете защитить меня во время долгого путешествия отсюда в Висо? — спросила она.
— Какая же там может быть опасность, мэм? — Ей показалось, что в его тоне прозвучала презрительная нотка. — Французы все еще находятся за границей, в Испании. Так что между вами и опасностью будут находиться лучшие в Европе вооруженные силы Англии и Португалии.
— Не говоря уже о партизанских силах, — добавила она.
— Вы имеете в виду португальскую милицию? Да, они хорошо делают свое дело, не позволяя французам продвинуться вперед, как и испанские партизаны. Вы будете в полной безопасности. А я сумею защитить вас от всяких случайностей, которые могут возникнуть в дороге.
— Благодарю вас, капитан, — кивнула она. Капитан был явно не в восторге от данного ему поручения, за которое не меньше дюжины офицеров из ее окружения пожертвовали бы жизнью. Разве можно не чувствовать себя в безопасности под присмотром человека, который почти в одиночку сумел сдержать натиск французов во время отступления в Ла-Корунью отрядов сэра Джона Мура около года назад и который повторил почти то же самое в прошлом году во время отступления из Талаверы?
Он смущенно потоптался на месте и настороженно взглянул на нее.
— Я делаю то, что должен, чтобы спасти жизни своих товарищей, мэм, и уничтожить врага. Я делаю свою работу.
— И, судя по всему, вы ее превосходно выполняете, — добавила она. — Вам нравится убивать, капитан Блейк?
— Никому не может нравиться убивать, мэм, — ответил он. — Но, будучи солдатом, приходится убивать. Убийство врага во время боя доставляет удовлетворение. Но никак не удовольствие.
— Вот как? Интересно. Значит, если во время нашей поездки в Висо мне будет угрожать опасность, капитан, вы убьете, чтобы защитить меня, если вдруг возникнет необходимость, но вам не доставит удовольствия оказать мне такую услугу?
Он ответил не сразу. Да и как на такой вопрос ответить правдиво и остаться любезным?
— Я буду обязан защитить вас, мэм. Свой долг я не нарушу. Вам не о чем беспокоиться.
— Долг, — со вздохом произнесла она. — Разве вам не доставит удовольствия возможность защитить меня?
На мгновение в его глазах снова появился тот самый взгляд, от которого у нее учащалось дыхание и появлялось желание сломать его, превратив в еще одного послушного поклонника, которым можно как угодно манипулировать. Но он мелькнул и исчез, успев подсказать ей, что сломать его не удастся.
— Я люблю свою работу, мэм. Выполнять свой долг — для меня удовольствие.
Она чуть не рассмеялась. Пусть даже капитан Роберт Блейк не был джентльменом, зато он мог бы стать великолепным политиком или дипломатом. Он мастерски ответил на ее вопрос!
