Барбара Картленд - Очаровательная лгунья
– Да, цвет ее волос и в самом деле необычен, – сухо заметил граф.
Положив миниатюру на стоявший рядом маленький столик, Джаспер проговорил:
– А теперь, Линдон, вернемся к вопросу о телескопе. Вы обещали оказать мне материальную поддержку, если я отыщу вашу сестру.
Граф, немного помолчав, сказал:
– Во время вашего отсутствия я дал посмотреть чертежи телескопа одному крупному специалисту в Лондоне.
Джаспер нахмурился.
– Насколько я помню, мы с вами об этом не договаривались.
– Не нахожу, однако, в моем поступке ничего предосудительного. Ведь речь идет о достаточно крупной сумме, – заметил граф.
– Должен предупредить, что чертежи находятся в первоначальной стадии разработки. Их еще долго придется доводить до ума, – проговорил Джаспер.
– А по-моему, и для первоначальной стадии еще рановато, – бросил граф. – Эксперт, с которым я проконсультировался, ничего нового и оригинального в них не обнаружил.
Джаспер выпрямился, всем своим видом изображая возмущение.
– Быть этого не может!
– Так считает специалист, – продолжал граф. – Я решил перепроверить его точку зрения и обратился за помощью в комитет по изобретениям армии и флота.
– Ну уж эти-то вам наговорят! Наверняка от зависти чуть не умерли, что кто-то сумел их обскакать!
– Вопрос тут не в зависти, – отрезал граф. – Просто у них уже есть телескоп, который во всех отношениях лучше того, что вы предлагаете.
Джаспер вскочил и, встав спиной к графу, уставился на язычки пламени, трепетавшие в камине.
Немного помолчав, граф произнес:
– Мне искренне жаль, Джаспер, что у вас ничего не вышло. Идея немного потрясти меня была неплохая, однако я не настолько глуп, как большинство тех, кого вам удалось одурачить.
Джаспер порывисто повернулся к нему.
– Черт бы вас побрал! – воскликнул он. – Мне нужно было догадаться, что вы такой же скряга, как и ваш отец!
– Дело тут не в скупости, а в разумном подходе, – заметил граф. – Я, да будет вам известно, терпеть не, могу бросать деньги на ветер.
– А я, вы хотите сказать, это я люблю?
– Речь сейчас идет не о вас, – надменно бросил граф. – Просто я пытаюсь довести до вашего сознания, что не желаю вкладывать, деньги в дело, заведомо обреченное, на провал, о котором люди компетентные вообще без смеха говорить не могут.
Несколько секунд Джаспер злобно смотрел на своего кузена. Только огромным усилием воли ему удалось сдержать площадную брань, уже готовую сорваться с языка. Помолчав, он угрюмо спросил:
– А что я получу за то, что отыскал вам вашу сестру?
– По-моему, будет справедливо, если я оплачу ваши расходы, хотя они и кажутся мне непомерными, и кроме того, дам вам за услуги еще две тысячи фунтов, – ответил граф.
– Как, только две?! Ведь я просил у вас десять! – возмущенно воскликнул Джаспер.
Граф не ответил, лишь одарил кузена презрительным взглядом.
– Что ж, видно, ничего не поделаешь, придется соглашаться хотя бы на это, – проговорил Джаспер после долгого молчания.
– Это как вам будет угодно.
– А почему бы вам не расщедриться и не дать мне пять тысяч?
– Потому что, – ответил граф, – откровенно говоря, я не хочу скандалов в семье, кроме того, вы и так вытянули у меня уже изрядное количество денег.
Джаспер открыл было рот, чтобы возразить, однако решил этого не делать. А граф между тем продолжал:
– Хорошенького понемножку, тем более мне не нравится, что вы считаете меня таким болваном, который поверит всему, что ему ни скажи, да еще с радостью поделится своим капиталом.
– Ладно, согласен, я должен был отнестись к вам по-другому, – кивнул головой Джаспер. – Но если вы и впрямь боитесь скандала, обещаю, вы скоро вполне им сможете насладиться, если не оплатите мои долги. А их у меня раза в два больше той суммы, которую вы мне собираетесь дать.
– Не одному вам в нашей семье нужны деньги! – отрезал граф. – У меня и помимо вас забот хватает. На одну благотворительность денег уходит уйма!
– Знаю, знаю, – проворчал Джаспер. – Всякие там богадельни, школы, старики… Наслушался!
– Если хотите, я вам с удовольствием покажу расходные книги, чтобы вы имени представление о том, чего мне это стоит, – терпеливо продолжал граф. – Может быть, тогда вы поймете, что и одного Рэвена, обожающего сорить деньгами, достаточно, чтобы нанести урон всей семье.
– Вам-то легко говорить, – пробурчал Джаспер. – Сами-то всю жизнь прожили в роскоши! Вам не ведомо, как это ужасно – не иметь в доме кусочка хлеба, а в кармане – пенса! Когда к вам в дом ломятся кредиторы, требуя уплаты долгов!
Граф ничего на это не ответил, и Джаспер продолжал:
– Можете спросить об этом у вашей сестрицы. Уж она-то знает, что такое голод! Когда я нашел ее, она едва на ногах держалась от истощения, да и дом, в котором она находилась, был настолько старый, что казалось, вот-вот рухнет ей на голову!
И, видимо, в восторге от своей речи, закончил:
– Вы и сами должны были понять, каково ей пришлось, ведь даже спустя столько дней, в течение которых я кормил ее до отвала, она нисколько не поправилась, кожа да кости.
– Ну о вас такого не скажешь, – заметил граф.
– Мое положение не многим лучше! – отрезал Джаспер. – Надеюсь, когда меня посадят в долговую тюрьму, ваше самолюбие будет удовлетворено.
– Это я уже слышал, когда в прошлый раз оплачивал ваши долги, – сказал граф. – Но должны же вы когда-нибудь понять, что вечно так продолжаться не может.
– Господи Боже мой! – выпалил Джаспер. – Мне ведь много не надо! Но я так же, как и вы, ношу фамилию Рэвен и тоже имею право на малую толику богатства, которым вы распоряжаетесь не без пользы для себя.
Выслушав его, граф поднялся.
– Не собираюсь с вами спорить, Джаспер, – проговорил он. – В благодарность за то, что вы привезли домой мою сестру, так и быть, выпишу вам чек на сумму в пять тысяч фунтов стерлингов. Но когда вы промотаете и их, не обращайтесь больше ко мне – бесполезно. Я не дам вам ни пенса! Понятно?
– Уж как не понять, – пробурчал Джаспер. – Только я хочу получить деньги прямо сейчас, а то вы до завтрашнего утра еще передумаете.
На лице графа появилась усмешка.
– Уверяю вас, что как вы не доверяете мне, так и я ни капли не доверяю вам, имея на то основания. Надеюсь лишь, что после завтрашнего дня мы с вами больше никогда не увидимся.
И он вышел из гостиной, оставив гостя одного. Несколько секунд тот стоял, не двигаясь, спиной к камину, с ненавистью уставившись на закрытую графом дверь.
Затем подошел к окну и окинул невидящим взглядом заходящее солнце и солнечные часы, отбрасывающие длинную тень на розовый сад.
