Виктория Холт - Индийский веер
— Я полагаю, что мы позволили, — медленно сказала Лавиния.
Мы пошли к лошадям.
Я вскочила на лошадь, воспользовавшись колодой, и обернулась, чтобы взглянуть на Лавинию. Джошуа помогал ей сесть в седло. Это заняло совсем немного времени. Я увидела его лицо совсем радом с ее и заметила, как его рука задержалась на ее бедре. Я была уверена, что она рассердится за такую фамильярность, но ничего подобного не произошло. Ее щеки покрыл румянец, глаза искрились.
— Спасибо, Джошуа, — сказала она.
— Я откликаюсь на Джос, — ответил он ей. — Более дружески, как вы думаете?
— Я об этом ничего не думала, — сказала Лавиния. — Но полагаю, что так и есть.
Я увидела, что его рука лежит на ее руке.
— Тогда пусть будет Джос.
— Хорошо, Джос.
Мы выехали из конюшни и вскоре поскакали легким галопом. Лавиния пропустила меня вперед, а они с Джосом остались позади. Я слышала ее смех и подумала, что это странно. Обычно она была так высокомерна со слугами!..
На уроках она была еще более невнимательной: постоянно изучала в зеркале свое лицо, причесывая волосы, оттягивая небольшие завитки и отпуская их обратно. Она улыбалась самой себе так, будто скрывала какой-то секрет.
— Я отчаялась научить чему-нибудь эту девочку, — вздыхала мисс Йорк. — Да я просто пойду к леди Харриет и скажу, что это безнадежно. Она становится все хуже. — Лавиния не обращала на ее слова никакого внимания. Самодовольство полностью завладело ею. Она была довольна жизнью. Что-то произошло. Мне было жаль, что я одна обнаружила, что именно.
Дугал Каррузерс очень подружился с моим отцом и в течение своего пребывания во Фремлинге несколько раз приходил к нам и однажды даже остался ни ланч.
Он рассказал, что находился в Доме в течение трех недель и что его отец был большим другом сэра Уильяма Фремлинга. Они были связаны с Ост-Индской компанией и ему вскоре придется покинуть страну. Он признался моему отцу в том, что с большим удовольствием изучал бы средневековое искусство и архитектуру, и, пожав плечами, добавил, что по семейной традиции сын семейства должен вступить в компанию, также как впоследствии это придется сделать и Фабиану Фремлингу.
Миссис Янсон не выразила неудовольствия по поводу присутствия гостя. Она считала, что может приготовить такой же хороший ланч, как и миссис Брайт в Доме. Все, чего она желала — это внимания, и на этот раз она не была обделена им.
Мне понравился Дугал. Он был очень мил со мной и не относился ко мне как Фабиан и его друзья — не то чтобы дерзко или грубо, а просто не замечая меня.
Обычно когда Дугал говорил, он смотрел в мою сторону, создавая впечатление, будто включает меня в беседу, и если случайно я отпускала замечание, он внимательно слушал.
Мне хотелось проявить больше внимания, когда отец говорил о древности нашей норманнской церкви, с тем, чтобы мое участие в разговоре было более активным.
Однажды вместе с ним в пасторский дом пришел Фабиан. Они сели в саду и пили вино с моим отцом. Дугал с отцом вскоре углубились в разговор, и мне ничего не оставалось, как говорить с Фабианом.
Я заметила, что он изучает меня с некоторым интересом, и спросила:
— Вы помните, как украли меня? Он улыбнулся.
— Да, помню. Мне казалось, что если я захочу ребенка, надо только найти его.
Мы засмеялись.
— И вы нашли меня, — сказала я.
— Я думаю, вы были очень терпеливым ребенком, — продолжал он.
— Я ничего не помню. Я была несколько польщена, когда услышала об этом. Я имею в виду, польщена тем, что выбрали меня. Но, думаю, что это мог быть и любой другой малыш.
— Вы показались мне очень подходящим объектом для удочерения.
— Да, был большой переполох.
— Люди всегда устраивают переполох, если случается что-то неординарное.
— Но вы же не ожидали, что моя семья без возражений позволит увести меня, не так ли?
— Нет. Но я продержал вас две недели.
— Я часто слышала эту историю. Но в то время я не понимала, что происходит.
— Вероятно, если бы вы догадались, что это такое, вы бы протестовали. Но вы приняли это очень спокойно.
Я была очень довольна, потому что мне казалось, что разговаривая в такой манере, мы разрушили какой-то барьер. Я вообразила, что он почувствовал то же самое и что с этого момента нам будет легче общаться друг с другом.
Внезапно мы оказались вовлеченными в общий разговор, и вскоре они с Дугалом ушли. На следующий день Дугал покидал Фремлинг, а в конце недели должен был уехать и Фабиан.
Я не могла не сказать Лавинии, что они заходили к нам.
— Что ж, они приходили не к тебе, — таков был ее комментарий.
— Мне это известно, но когда они были у нас, я поговорила с ними обоими.
— Дугал милый, но он интересуется исключительно древностями. — Она состроила гримасу. Я представила, как она щеголяла перед ним, размахивая своими пламенеющими волосами и ожидая, что он будет восхищен ею. Я была очень довольна, что этого, видимо, не произошло.
— Фабиан говорил о том времени, когда он похитил меня, — продолжила я.
— Ах, это, — сказала она. — Это все уже довольно надоело.
Но я могла видеть, что моя встреча с Дугалом мучила ее. Когда в тот день мы занимались выездкой, она была очень раздражена.
Джос был с нами. Конечно, он старался, как мог, и это приводило Лавинию в хорошее настроение.
В тот день она была одновременно и высокомерна и фамильярна с Джосом. Он мало говорил и только ухмылялся, глядя на нее.
Мы подъехали к полю, по которому обычно скакали галопом и соревновались с Лавинией, кто первой доскачет до противоположного края.
Я бросилась вперед и, когда подъехала к краю поля, оглянулась: я была одна. Удивленная, я крикнула:
— Лавиния, где ты?
Ответа не было. Я пустилась легким галопом к другому краю поля, думая, что, когда я припустилась галопом, они могли не последовать за мной.
Я объехала вокруг, но через полчаса вернулась в конюшню. Не было никаких признаков их присутствия. Я не хотела возвращаться в Дом одна, ведь могла подняться суматоха. Предполагалось, что мы не ездим верхом без конюха. Прошло по крайней мере полчаса, пока они вернулись.
Лавиния выглядела покрасневшей и взволнованной. У нее появилось раздраженное выражение.
— Куда ты делась? — спросила она. — Мы повсюду искали тебя.
— Я думала, что ты скачешь через поле галопом за мной.
— Какое поле?
— Ты знаешь — где мы обычно скачем.
— Я не могу понять, что случилось, — сказала Лавиния. Она ухмыльнулась, и я успела заметить, как они с Джосом обменялись взглядами.
Полагаю, что если бы я была мудрее и более опытной, я бы догадалась, что происходит. Это было бы очевидно более взрослому человеку, а я действительно поверила, что произошло недоразумение и что они не поняли, что я пустилась вперед галопом.
