Джорджетт Хейер - Тайные наслаждения
Лорд, похоже, не заметил этого и подвел ее ближе.
– Ты по-прежнему настаиваешь на своем, Евстасий? – невозмутимо и холодно осведомился Карлайон.
– Да, говорю тебе!
Доктор с любопытством рассматривал мисс Рочдейл. Девушка почувствовала, как у нее начинают гореть щеки, и про себя порадовалась тому, что стоит в изголовье кровати, куда не доставал свет свечей. Лишь много позже она вспомнила, что ни тогда, ни во время странной и непривычной церемонии жених ни разу не взглянул на нее. Элинор ощущала себя лишней и ненужной, словно ее загипнотизировали или одурманили каким-то снадобьем, заставляя действовать против собственной воли. Она наблюдала за тем, как доктор, священник и Карлайон о чем-то совещаются, но не понимала ни слова из того, о чем они говорили; видела их движения, но при этом чувствовала себя настолько отстраненной, что впоследствии так и не смогла припомнить в точности, что же все-таки произошло в той мрачной комнате, задрапированной канифасом. В памяти девушки остался лишь узор на обоях, ромбы веселенькой расцветки на стеганом покрывале кровати да взмокшая прядь темных волос, прилипшая ко лбу Шевиота. Когда ее ладошку вложили в его руку, она вздрогнула, приходя в себя, и начала дико озираться по сторонам. Хриплый, задыхающийся голос, доносящийся из груды подушек, с трудом повторял за пастором слова, и тот низко склонился над постелью, чтобы расслышать их.
– Повторяйте за мной…
– Я, Элинор Мэри… – послушно сказала она.
Возникла пауза; священник занервничал, выразительно подняв брови и с мольбой глядя на Карлайона, стоявшего по другую сторону кровати. Тот пошевелился, снял с пальца перстень с печаткой и вложил его в безвольную ладонь кузена. Но ему же и пришлось надеть кольцо на палец Элинор, направляя ослабевшую руку Шевиота. Девушка не сопротивлялась, оставаясь покорной и послушной, пока ее крепко не взяли за руку и не подвели к столу у стены, где и попросили поставить свою подпись. Мисс Рочдейл повиновалась, с удивлением обнаружив, что рука ее, оказывается, не дрожит. У нее забрали бумагу и поднесли к кровати; Элинор наблюдала за тем, как Шевиот, которого поддерживал доктор, медленно выводит свою подпись. А потом к ней вернулся Карлайон, вновь взял ее за руку и повел к двери.
– Ну вот и все, – сказал он. – Спускайтесь вниз, в гостиную, через несколько минут я присоединюсь к вам.
Закрыв за ней дверь, он метнул озабоченный взгляд на кровать. Доктор, отмерив сердечные капли и поднеся склянку к полураскрытым губам Шевиота, многозначительно встретил взгляд Карлайона. Мистер Престейн заявил:
– Что ж, полагаю, я все сделал правильно! Правда, до сих пор мне еще не приходилось…
Глаза Шевиота открылись.
– Правильно? Это точно! Лучшая выходка в вашей жизни, пастор! – пробормотал он. – Но я не умру до тех пор, пока не составлю завещание! Бумагу… и чернила, ты, проклятый костоправ! Где мой кузен? Он бы перехитрил меня, если бы смог, но я проживу еще достаточно долго, чтобы обмануть его, вот увидите!
– Мистер Шевиот, мистер Шевиот, заклинаю вас, успокойтесь и покайтесь перед ликом своего Создателя! – взмолился Престейн.
Шевиот откинулся на подушки, утомленный собственным взрывом страсти, и прикрыл глаза тяжелыми веками. Доктор не отходил от него ни на шаг, считая слабый пульс и не сводя взгляда с воскового лица. Карлайон, сидя за столом, что-то невозмутимо писал. Вот он остановился, поднял голову и задумчиво посмотрел на Шевиота, словно прикидывая что-то. Но потом его перо вновь заскользило по бумаге.
Шевиот, тем временем, очнувшись от забытья, закричал:
– Мое завещание! Свет! Дайте света! Я ничего не вижу в этой адской тьме!
– Терпение! Уже скоро ты сможешь подписать свое завещание, – сказал Карлайон, не поднимая головы.
– Это ты? Ты еще здесь?
– Да, здесь.
– Я всегда тебя ненавидел, – непринужденно сообщил лорду Евстасий.
– Мистер Шевиот, я искренне призываю вас отринуть столь пагубные мысли, пока не стало слишком поздно, чтобы… – обратился к умирающему священник.
– Приятель, оставьте его в покое, ради бога! – пробормотал себе под нос Гринлоу.
– Да, я всегда тебя ненавидел, – повторил Шевиот. – Не знаю почему.
Карлайон отряхнув лист бумаги, встал из-за стола, и подошел к кровати, держа документ в руке.
– Ты можешь подписать завещание, кузен? – спросил он.
– Да, да! – горячечно прошептал Шевиот, пытаясь покрепче ухватить перо, которое вложили в его слабеющие пальцы.
– После своей кончины ты завещаешь все имущество своей супруге, Элинор Мэри Шевиот, – такова твоя последняя воля?
Евстасий содрогнулся в приступе негромкого смеха. Но в следующий миг от острого приступа боли у него перехватило дыхание, и он с трудом выдавил:
– Да, да, мне все равно! Если бы я только мог лучше видеть!
– Поднесите свечу поближе!
Мистер Престейн дрожащей рукой взял подсвечник.
– Это бесполезно, милорд, – пробормотал доктор.
– Знаю. Ну же, Евстасий, держи перо, света теперь достаточно. Подписывай!
Казалось, умирающий совершил над собой невероятное усилие. Одно долгое мгновение, обмякнув в руках Карлайона, он невидящим взглядом смотрел на бумагу под своей ладонью; затем взор его немного прояснился, и пальцы крепче стиснули перо. Он медленно вывел свою подпись внизу страницы. Перо выскользнуло из его руки, и брызги чернил запятнали стеганое покрывало.
– О, я знаю, что должен сделать! – сказал Шевиот, словно отвечая на чей-то незаданный вопрос. – Я должен приложить… приложить к нему руку и сказать… и сказать… такова моя последняя воля. Вот и все. Клянусь богом, все-таки я одурачил тебя напоследок, Карлайон!
Лорд опустил кузена на подушки и вынул у него из-под руки лист бумаги.
– Вы двое – свидетели, – сказал Карлайон, обращаясь к мужчинам. – Подпишите завещание, прошу вас!
– Если он пребывает в здравом уме… – с сомнением протянул Престейн.
Доктор, кисло улыбнувшись, заметил:
– Не терзайтесь опасениями на сей счет! Его рассудок столь же ясен, как и всегда.
– Ну, если вы в этом уверены… – сказал Престейн и быстро расписался на листе бумаги.
Кто-то поскребся в дверь; Карлайон подошел и отворил ее. На пороге возник Хитчен с сообщением, что внизу ждет мистер Карлайон.
– Мистер Карлайон?
– Мистер Джон, милорд. Я проводил его в гостиную. Мистер Карлайон очень желает поговорить с вашей светлостью.
– Очень хорошо, я скоро спущусь.
Доктор, поднявшись из-за стола, протянул завещание Шевиота лорду.
– Вот, возьмите, и я надеюсь, вам не придется пожалеть об этом, милорд, – сказал он.
– Благодарю вас; не думаю, что буду сожалеть.
