Адель Эшуорт - Герцог-грешник
– Ты же сказал, это произойдет очень скоро! Рукопись опять окажется у меня в руках, а тот проклятый сукин сын...
– Осторожнее, дорогая. – Гилберт поднял стакан, давая понять, что ему пора налить еще. – Такие выражения не пристали леди.
Элинор оттолкнула его руку, и Гилберт озадаченно взглянул ей в глаза – жгучие и преисполненные презрения.
– Ты мне угрожаешь? – с вызовом спросила она. – Заруби себе на носу: я не пешка в этой игре.
Монтегю медленно поднялся.
– Ты снова ошибаешься, дорогая Элинор. Я действительно жалкий актер, и никому нет до меня дела, а вот тебе есть что терять. Помни это.
Элинор выпрямилась и отступила на шаг.
– Я помню, а ты не забывай держать меня в курсе, – сказала она, вынимая из сумочки перчатки и пытаясь натянуть их. – Буду ждать в Фауи. – После минутного молчания она снова наклонилась к нему. – Это моя рукопись, ясно?
Актер сложил руки на столе.
– Сюда больше не приходи, – предупредил он. – Через несколько дней я пошлю тебе деньги. А теперь убирайся отсюда к черту, пока кто-нибудь не увидел нас вместе.
Не отвечая, Элинор повернулась и грациозно выплыла в ночь.
Глава 7
Встречаясь со своей новой знакомой, герцог понимал, что ей хотелось, чтобы он заговорил о себе, о своем прошлом, об Элизабет, ее смерти и последовавшим за ней судом над ним по обвинению в убийстве. Вивьен руководило не любопытство или излишнее внимание к распространяемым о нем в городе сплетням; она, по-видимому, считала его не столь порочным, каким его воспринимало светское общество, и хотела сама сделать выводы, опираясь на факты. Но хотя эта мысль и согревала его изнутри, Уиллу по-прежнему трудно было обсуждать свое прошлое. Ни с кем герцог не был достаточно близок, чтобы затрагивать эту тему. Смерть жены и все последовавшие за этим события оказались самым трудным испытанием в его жизни, он всячески пытался отодвинуть в памяти эту часть своего прошлого как можно дальше. Однако его намерения не увенчались успехом. Редкий день проходил без того, чтобы Уилл не вспоминал о своем ужасном унижении. Настоящий кошмар наяву! Поэтому сейчас герцог предпочел бы узнать больше о самой Раэль-Ламонт – ее прошлом и среде, к которой она принадлежит, – прежде чем поделиться своими личными бедами.
Когда за обедом Вивьен сидела напротив него, он наблюдал, как отблеск от свечей играет в ее волосах и придает матовый оттенок ее чистой гладкой коже. Тогда ему пришло в голову, что хотя он и слышал о существовании вдовы Раэль-Ламонт в течение нескольких лет, ему до сих пор ничего не известно о ней. Вполне вероятно, что те сведения, которые она сообщила своим светским знакомым, были полностью выдуманы. Конечно, глядя, как изящно она ест суп, сидя с ним за одним столом, и как великолепно держится, трудно было представить, что его гостья – простая цветочница. Нет, Вивьен Раэль-Ламонт – это блеск и средоточение жизненной энергии, сложное сочетание интеллекта, красоты и тайны. Элегантная леди с окраины, с шармом, намекающим на страстную натуру.
Пытаясь сконцентрироваться, Уилл приказал Уилсону проследить, чтобы кухарка приготовила все самое лучшее. Предполагалось, что будут поданы раковый суп, жареное телячье филе под сливочным соусом и брокколи с миндалем, а на десерт – глазированный пудинг, кусочки апельсина и заварной крем, пропитанный бренди. За самой изысканной едой, как он надеялся, последует самый изысканный поцелуй в саду при лунном свете.
Во время первого блюда они говорили на самые общие темы. Уилл чувствовал, что Вивьен трудно не обращать внимания на слуг, и поэтому старался не касаться личных тем до тех пор, пока они не останутся наедине. Наблюдая за ее улыбкой и движением рук, когда она говорила о чем-то совершенно незначительном, он не мог не вспомнить краткого прикосновения к ее губам, свою жгучую реакцию на это простое касание и нежный румянец, заливший ее лицо.
Сейчас Вивьен сидела в центре длинного дубового стола, так близко от него, что он мог время от времени ощущать аромат ее духов, наблюдать, как поднимается ее грудь при дыхании, и ловить отблески света в ее глазах, когда она смотрела на него. На Вивьен было простое, но элегантное шелковое платье бордового цвета с тугим корсетом, короткими пышными рукавами и до удивления глубоким квадратным вырезом. Волосы она небрежно скрутила узлом на затылке, вплетя в них пару ниток блестящего жемчуга. В ушах у нее красовались простые жемчужины, но больше всего внимание герцога привлекла одинокая жемчужина на золотой цепочке, свисающая как раз посередине ее выреза. Это было очаровательно...
– Ваша светлость, – она улыбнулась и потянулась за бокалом вина, – не знаете ли вы о новых пошлинах, взимаемых в этом году с иностранных судов, заходящих в гавань? Мне они представляются чересчур строгими...
Пошлины на товары? Уилл с куда большим удовольствием думал о ее обнаженном теле в своей постели и о том, как Вивьен смежит веки в безудержном желаний, когда со стоном наслаждения примет его в свое лоно... И при чем тут пошлины? Невероятно глупо.
– На деле, – продолжила Вивьен, проглотив аккуратно отрезанный кусочек брокколи, – это означает, что мне трудно будет купить хорошие луковицы по доступной цене.
– Вы хотите, чтобы я попытался изменить положение, внеся закон в парламент ради вас? – Уилл улыбнулся. – Я подумаю об этом. Не могу допустить, чтобы пострадал ваш бизнес.
Вивьен широко раскрыла глаза.
– О, ради Бога, не стоит делать этого лишь ради меня. – Она не понимала, что он поддразнивает ее. – Преимущества вашего положения не дают мне права...
Уилл облокотился о спинку стула и повертел в пальцах ножку бокала.
– Преимущества моего положения? – спокойно повторил он. – Это звучит интригующе.
Кровь прилила к ее щекам; жемчужина засверкала на приоткрытой груди, когда она слегка подалась вперед, чтобы сделать глоток вина.
Герцог ждал, откровенно наслаждаясь ее состоянием.
Промокнув губы салфеткой и вежливо улыбнувшись слуге, который взял у нее тарелку и предложил еще вина, Вивьен продолжила как ни в чем не бывало:
– Я узнала о том, как возросли эти пошлины, от викария Джеймса. Во время своей воскресной проповеди он упомянул о дополнительном бремени, наложенном на рабочий класс. Не уверена, что вы слышали...
– Я не хожу в церковь, – коротко заметил герцог.
Вивьен наморщила лоб, обдумывая его слова, и слегка тряхнула головой.
– Отчего же?
Она не посчиталась с его прошлым, и герцог почувствовал себя еще более неловко. Он нагнулся вперед и положил руки на край стола.
– Потому что я страшный грешник; или вы забыли? Зачем ходить в церковь, если я проклят?
