Стефани Лоуренс - Обещание поцелуя
Поймав взгляд Марджори, она послала ей немой вопрос. Марджори многозначительно улыбнулась и наклонила голову. Ей тоже понравился лорд Уэр.
Спустя некоторое время появился Себастьян и первое, что он увидел, была Хелена, мило улыбающаяся лорду Уэру. Заметив это, он остановился, поклонился хозяйке и, игнорируя призывы дам, устремился к играющим в карты.
Он шел сквозь толпу, сосредоточив все внимание на Хелене, мысленно подсчитывая все «за» и «против». Он мог сказать ей, что хочет на ней жениться, неожиданно поразив ее и тем самым перетянув ее на свою сторону, но…
Это «но» нельзя было отмести взмахом руки. Любой намек своим на то, что он изменил своим взглядам и решил сделать ее своей герцогиней, вызовет сенсацию и привлечет к ним взгляды общества. И эти взгляды, за которыми последуют пересуды, не принесут им радости. Кто-то, конечно, сделает вид, что ничего особенного не происходит, а кто-то будет говорить о том, что его намерение вовсе не является благородным. Такие разговоры не нужны ни ему, ни ей, а еще меньше ее опекуну.
Он знал, что ее дальний родич Фабиан де Вишесс стал ее опекуном после смерти родителей. Тьерри были его глазами и ушами в Лондоне, но нанести им визит вежливости и явиться на Грин-стрит было невозможно. Потому что невозможно удержать такую встречу в секрете, особенно в английском высшем обществе.
Осторожное приглашение посетить его главное поместье Сомерсхэм, когда общество на две недели уедет из столицы, было бы гораздо предпочтительнее. Никто, кроме Тьерри и Луи, не будет об этом знать, он скажет об этом только своей тете Кларе, которая управляла в его отсутствие их родовым поместьем. При личной встрече он сможет все ей рассказать и убедить, если в этом вдруг возникнет необходимость.
Это его угнетало. Хелена наслаждалась его компанией, но не более того. Ее взгляд говорил, что она не рассматривает его в качестве потенциального мужа.
Однако…
Однако в этом мог быть виноват он сам, поскольку не желал публично объявлять о своем браке, но это не мешало ему расценивать ее поведение, как открытый вызов ему.
— Графиня. — Он сделал к ней шаг.
Она видела его, конечно, но притворилась, будто не замечает. Когда он подошел ближе, она повернулась к нему с холодной улыбкой и протянула руку. Он взял ее и склонился над ней в поцелуе. Прежде чем она успела выдернуть пальцы, он крепко их сжал.
— Мадам. — Кивком он поприветствовал мадам Тьерри, затем поклонился своему другу де Уэру.
— Если вы извините нас, я уведу отсюда графиню, мне хотелось бы обсудить с ней одно важное дело.
Глаза мадам Тьерри вспыхнули лукавством, но никто не осмелился ему возразить — даже Хелена. Изобразив на лице светскую улыбку, она отправилась с ним в дальний конец зала.
— И что же вы хотели со мной обсудить?
Ее голос был высокомерно холодным. Она стояла рядом с ним, устремив взгляд в пространство, и на лице ее отражалась вежливая скука.
— Де Уэр не для вас, графиня.
— В самом деле? И почему же, позвольте узнать?
Он не мог врать, говоря о друге.
— Достаточно сказать, что ваш опекун его не одобрит.
— Как странно. Судя по всему, что я узнала, поместье, которое лорд Уэр скоро унаследует, огромно и доход у него солидный.
Не такое огромное и не такой солидный, как его собственные.
— Его светлость весьма приятный человек, и я не вижу, чтобы тут возникли какие-то проблемы.
Себастьян вспомнил доклад своего агента. Хелена и ее сестра были последними из де Стансьонов, самой древней аристократической французской семьи. Ее мать была из рода Доранов, второй благороднейшей семьи Франции. Происхождение Хелены было таким же древним, как и его собственное. Они оба были воспитаны так, что уже с детства знали себе цену. Их высокомерие было у них в крови, впитанное с молоком матери.
К несчастью для нее, ее высокомерие разбудило в нем дух завоевателя.
— Вы поступите правильно, малышка, если поразмыслите над тем, что в каждом джентльмене содержится гораздо больше, чем вы можете увидеть в его глазах.
— Я не ребенок, ваша светлость. Мне хорошо известно, что большинство мужчин скрывают под маской равнодушия свое истинное лицо.
— Меня зовут Себастьян. И позвольте вам заметить, что не все женщины столь откровенны, как вы.
Как они оказались там? Хелена и подумать не успела, как Себастьян юркнул вместе с ней под тяжелые драпировки, которые она приняла за простые занавески. Однако они закрывали арочный проход, ведущий в маленький, роскошно обставленный салон.
Обнаружив себя посреди комнаты, отделенной от бального зала плотными драпировками, она сбросила свою маску и нахмурилась:
— Я уверена, что это не лучший вариант.
Себастьян быстро подошел и встал перед ней. Взбешенный мужчина не мог придумать ничего лучшего, как только поднять одну бровь. Почему она испытывала такое раздражение в его присутствии, она и сама не знала, но у нее вдруг возникло подозрение, что он специально увел ее от лорда Уэра. В ее воображении лорд Уэр выглядел все более привлекательным: именно он — так считала Хелена — поможет ей обрести свободу,
— Я ценю вашу помощь в том, что вы представили меня обществу, ваша светлость, но я — как это вы, англичане, говорите — «больше чем восьмерка» и могу позаботиться о себе сама. А на вашу вульгарную клевету относительно лорда Уэра я вовсе не обращаю внимания.
Она с жаром отвергла все его аргументы и сейчас предпочла бы оказаться в бальном зале, покончив со всеми разговорами, но он стоял у нее на пути. Она стойко выдержала взгляд его голубых глаз.
Оскорбленный мужчина вздохнул:
— Боюсь, что вам придется отказаться от своих планов. Джентльмен, на которого я ссылался, не был Уэр.
Хелена нахмурилась. Ей понадобилось всего мгновение, чтобы восстановить в памяти его слова: «…в каждом джентльмене содержится гораздо больше, чем вы можете увидеть в его глазах». Она растерянно моргнула.
Его губы скривились.
— Джентльмен, на которого я ссылался, был я.
— Вы?
Она этому не поверила — не могла поверить тому, что логика подсказывала ей, как не могла поверить и, тому, что читала в его глазах.
Его рука легла ей на талию и медленно прошлась по спине. Он притянул ее ближе к себе.
— Вспомните ту ночь в саду монастыря, залитом лунным светом.
Его голос был завораживающим, голубые глаза гипнотизирующими.
— Я поцеловал вас. Всего один раз, чтобы поблагодарить.
Запутавшись в паутине его слов, Хелена не могла сдвинуться с места. Ее руки легли на шелк его рукавов, когда он привлек ее ближе. И она поддалась, опустив ресницы, когда он склонился к ее губам.
— Почему? — прошептала она, когда их губы слились. — Почему вы потом поцеловали меня снова?
