Карен Хокинс - Невеста в «шотландке»
— Да я, в общем, не могу много рассказать. Уж точно не тебе, Саймон.
Почему она помедлила, прежде чем дать отпор незнакомцу, когда он ее поцеловал? Ни одному из гостей Малкольма до сих пор не удалось украсть у нее поцелуй. Но этот гость…Кэт не могла сдержать улыбки. Так или иначе она не жалела о случившемся.
— Да, но ты не помешана на идее, — указывать всем, что делать.
Саймон пристально посмотрел на дом, прежде чем приглушенно добавить.
— Ну, вот Энни. У моей сестренки дурная привычка пытаться верховодить, пока мужик не соберет свои манатки и не побежит, куда глаза глядят.
— Но ты же не бежишь от нее, — проговорила Кэт, потянувшись, чтобы быстро его обнять, — А если побежишь, по крайней мере, пообещай вернуться, после того как насладишься свободой. Я не могу и дня без тебя обойтись. Ну, самое большее, два дня, или мы ничего не успеем.
На лице Саймона расцвела улыбка.
— Я должен вернуться, девочка. Кто кроме меня разукрасит окна благородными гербами для всех этих чудаковатых графов и герцогов.
— И правда кто? — она чмокнула его в щеку и повернула к дому.
— Скажи ребятам, что я направляюсь прямо к ним. Только хочу посмотреть, что Энни купила сегодня в деревне.
— Я передам им, — пообещал Саймон. Он опять взялся за свою доску, водрузил ее себе на плечи и подмигнул Кэт.
— Я скажу им, что ты сегодня очень печальна. Это позволит им надеяться на твою благосклонность.
— Мне нужно, чтобы они не мечтали, а работали. У нас заказов больше, чем часов в сутках.
— Не волнуйся, мисс Кэт. Мы справимся. Вот увидишь.
Он уверенно ей кивнул и отправился по делам прямо в мастерскую, длинное, низкое здание по другую сторону коттеджа, позади которой начинался лес.
Пока она наблюдала, как он уходит, на ее губах сияла улыбка. Саймон обладал сильным чувством ответственности и природным чутьем, которое подсказывало, что следовало делать в первую очередь. И это были только два качества из целого букета достоинств, которые она в нем ценила.
Кэт повернулась и направилась прямо к черному ходу. Если существовала хоть какая-нибудь вероятность, что ее туфли испачкаются, Кэт всегда входила в дом через кухню. Когда она остановилась рядом с входной дверью, чтобы очистить туфли от грязи, она услышала голоса внутри дома.
— Да я сама его видела! — проговорила одна женщина с придыханием. Кэт узнала голос толстушки Мэри, кухарки из Килкэрна. Ее зычный голос шел, как будто из глубокой бочки, его сложно было спутать с кем-то другим.
— Он прекрасен как Люцифер, представь себе, у него черные волосы и голубые глаза.
— А он высокий? — спросила другая женщина. Голос, похоже, принадлежал Люси, которая пришла из деревни, чтобы помочь Энни на кухне.
— Да, он высокий, — с таким энтузиазмом подхватила толстушка Мэри, что Кэт даже нахмурилась. — И у него отличная задница.
Задница? Как во имя всего святого Мэри об этом узнала? Кэт еще теснее прижалась к открытой двери и постаралась быстро заглянуть внутрь из-за угла.
— Ой, а как же ты узнала о его заднице? — спросила Энни, ее голос звучал достаточно резко.
«Боже, благослови тебя, Энни», — с удовлетворением заключила Кэт. Хозяйке дома не следовала мириться с разными глупостями.
— А так… Я зашла к нему в комнату, чтобы поддержать огонь в очаге, а он в это время спал, накрывшись стеганым одеялом, и оттуда выглядывала его голая задница, прямо как в день, когда он появился на свет.
Кэт стремительно шагнула вперед и застыла. Сент-Джон приехал в середине ночи, и Кэт сама присутствовала, когда его разбудили, следовательно, вряд ли Мэри могла разглядеть что-то кроме полностью одетого мужчины. Мэри лгала, она не могла не лгать. Но Кэт знала, что если она будет с возмущением опровергать слова Мэри, это только привлечет к ней самой внимание окружающих.
С тех пор, как Кэт впервые познакомилась с толстушкой Мэри, последняя собрала и распространила слухов столько, что они могли заполнить несколько воздушных шаров. И не один из них не содержал и доли правды. Но если толстушка Мэри стала сплетничать, таким образом, о новом госте Малкольма, каждая незамужняя девушка в округе найдет предлог для визита в Килкэрн, чтобы взглянуть на привлекательного незнакомца. У Кэт были причины для негодования по этому поводу.
С высоко поднятым подбородком она вошла на кухню и уставилась прямо в глаза толстушки Мэри.
— Я сама была в замке этим утром, и ты не зажигала огонь в спальнях.
Мэри покраснела. Она была большой, грузной женщиной с блеклыми прямыми волосами и бесцветными глазами.
— Я делала это в комнате для гостей.
— Да что ты?
— Да. Именно тогда я его и разглядела, пока разжигала огонь в очаге.
Кэт подняла брови.
— Какую, говоришь, комнату занял Сент-Джон?
— Какую… — Мэри смущенно запнулась. — Я точно не помню, возможно, зеленую.
Люси нахмурилась.
— Но по пути сюда ты мне говорила, что он в золотой…
— Вот это да! — Энни слабо хлопнула себя по бедрам, пристально глядя на Мэри. — Ты ведь зря нас завела. Просто рассказывала байки об одном из гостей лорда Стрэтмора. Тебе должно быть стыдно.
— Я ничего не сочинила, — отозвалась толстушка Мэри, но ее взгляд все время возвращался к двери, как будто побег был делом жизни и смерти. — Я на самом деле видела его. И его задницу.
— Ну, не знаю, кого ты там видела и чьей задницей любовалась, но она точно не принадлежала Сент-Джону, — заметила Кэт. — Он был в голубой комнате, потому что все остальные были не прибраны.
— Ага! — Энни с отвращением уставилась на Мэри. — Разве тебе не пора вернуться в Килкэрн? Осмелюсь сказать, у них там припасено для тебя много грязных горшков.
Мэри застыла, ее плечи почти прикрыли уши.
— Я вам просто рассказала то, что видела своими глазами.
— Ты рассказала то, что хотела бы увидеть, — поправила ее Энни.
Хотя ума и сообразительности у нее было не больше, чем у остальных в этой комнате, ей удавалось контролировать любой разговор, просто в силу своего характера.
Даже сейчас, когда ее волосы были убраны под чепец, когда ее худое, как жердь тело было спрятано под серое платье, а на ногах были простые грубые башмаки, именно она стояла у руля.
— Закроем тему. Мэри, ты знаешь, где ты нужна, а где не очень. Здесь где-то неподалеку твоя повозка. Люси, спасибо тебе за желе. Передай благодарность от нас твоей маме.
Пока Кэт наблюдала, Энни энергично усаживала своих гостей и махала рукой им вслед. Затем, вытерев руки передником, Энни вернулась в дом, притащила деревянную кадку, мешок с картошкой и занялась чисткой.
