Натали Питерс - Опасное наваждение
Мужчины засмеялись.
– Барон был страшно рассержен. Вот почему он бросился за нами в погоню, когда мы уехали из Мюнхена, помнишь, Стивен? Он хотел получить их назад. И был зол, потому что я так и не сказала ему, что сделала с ними. Король Максимилиан, сын Людвига, их, вероятно, уже видел.
– Были известия из Мюнхена, – сказал Гарт. – Барон впал в немилость. Его репутация была безнадежно испорчена, барон лишился своего прежнего влияния на короля. Очевидно, Максимилиан оказался немного ханжой.
– Да, я это знала, – сказала я.
– И что же ты с ними сделала, дорогая? – поинтересовалась Элиза. – Ты отдала их Максимилиану?
– Нет, его матери. Я решила, что она лучше знает, как с ними поступить. Но почему она так долго ждала, прежде чем вытащить их на свет?
– Барон – отличный организатор, несмотря на все свои недостатки, – сказал Гарт. – Подозреваю, королева-мать ждала до тех пор, пока не почувствовала, что ее сыну от барона больше нет пользы. К тому же барон, вероятно, стал слишком переоценивать свое влияние на короля. Вот тогда-то и всплыли эти фотографии. Чертовски умная женщина, она все рассчитала.
– Хорошая мать, – сказала Элиза. – А ты чудесная девушка, Рони.
– Я хотела отблагодарить Людвига за то, что он для меня сделал, – сказала я. – Он говорил, что Максимилиан станет хорошим королем, если освободится от влияния барона. А вы? Вы проделали такой путь, чтобы найти меня. Как вам это удалось?
– Вонг – один из твоих китайцев, помнишь? – сказал Сет. – Его брат работал в притоне, где продавали опий и куда тебя увезли той ночью, когда сгорела «Золотая цыганка». Оказалось, что сыновья Дана не имели к твоему исчезновению никакого отношения. Мы видели, как тебя посадили на корабль, а все остальное было не слишком сложно. Самым трудным было удержать дома Шона. Как видишь, нам это не удалось.
– Я удрал! – радостно сказал Шон. – Как это похоже на моих домашних – лишить меня такого развлечения!
– Значит, ты вместе с родителями поехал в Калифорнию? – спросила я.
– Ха, – буркнул отец. – Он в одиночку поехал на запад с какой-то партией золотоискателей. Он неисправим.
– Просто я хотел найти Габи, – запротестовал Шон. – Это было несправедливо – оставить меня дома одного.
Мы все несколько минут молчали, вспоминая о Габриэль. Потом Элиза взяла меня за руку.
– Сет мне все рассказал, – сказала она. – Вся наша семья так тебе благодарна за то, что ты оказалась рядом и помогла ей.
– Я любила ее, – сказала я. – Она была мне как сестра.
– А ты теперь нам как дочь. – Она наклонилась и поцеловала меня.
– Тебя было непросто спасти, Рони, – сказал Шон. – Мы сначала хотели увезти тебя в цыганской кибитке и…
– К счастью, у нас был запасной вариант, – улыбнулся Гарт.
– Ты бы слышала Сета, когда он понял, что ты не узнала его! – воскликнул Шон. – Он был готов разорвать барона на куски голыми руками!
– Шон, – осуждающе покачала головой Элиза. – Нам пора. Мы еще поговорим позже, Рони. Сейчас ты, наверное, устала. Оставляем тебя на попечение Сета.
Я благодарно улыбнулась Элизе. Все ушли. А спустя два дня я услышала цокот копыт по булыжнику мостовой и подошла к окну. Сет уезжал. Он обогнул фонтан, проехал через ворота и исчез в глубине парка. Вошла Элиза.
– Я подумала, может, ты хочешь выпить чаю, – произнесла она, входя, и увидела, что я стою у окна. – О, ты уже встала!
– Куда поехал Сет? – спросила я. – За лекарствами?
– Нет, дорогая, – сказала она, подходя ко мне. – Он возвращается в Париж.
– Но я не понимаю! – воскликнула я. – Он приходил утром и ничего мне не сказал! Почему… почему он уехал?
– Потому что ты в нем больше не нуждаешься. Ты освободилась от этого пагубного пристрастия к опию, и с каждым днем тебе все лучше. Я уверена, он хотел поговорить с тобой, но не смог. Ему нелегко даются такие разговоры, ты же знаешь.
– Но он нужен мне! – вскричала я. – Он мне так нужен! Он снова сделал это! Бросил меня, не сказав ни единого слова. О, я ненавижу его, ненавижу его! – Я села и заплакала, закрыв лицо руками. – Это несправедливо, – всхлипывала я. – Он не имеет права так обращаться со мной! Почему он ведет себя как бесчувственное животное? Разве он не знает, что я люблю его?
– Он думает, что ты любишь Стивена, – мягко сказала Элиза. – Потому что тогда, на поляне, ты вспомнила Стивена, а не его.
– Но я думала, что Сет мертв! – в отчаянии крикнула я. – Я тогда ничего не знала. – Мне сказали, что Сет убит, и я поверила.
– Но перед тем, как эти люди похитили тебя, Стивен и Сет хотели, чтобы ты сделала выбор между ними, разве не так? Я полагаю, Сет решил, что в ту ночь ты сделала выбор. Он ждал, пока ты поправишься, и теперь он оставил тебя… Стивену.
– Он самый глупый, самый упрямый дуралей на свете! – взорвалась я. – Что он знает о женском сердце? Он эгоист, чудовищный эгоист…
– Он гордый, Рони, – поправила меня его мать.
– Да? И я тоже гордая! Если он думает, что я и на этот раз брошусь за ним следом… Нет! Я не поеду за ним. Я останусь здесь и выйду замуж за Стивена. И рожу сотню детей! Я больше не хочу его видеть! Никогда!
Я зарыдала, и все попытки Элизы успокоить меня ни к чему не привели.
В тот же день я сказала Стивену, что сделала свой выбор: я стану его женой. Он поцеловал меня в щеку и сказал:
– Это прекрасно, Рони. Мама будет так рада.
– Я полагала, что радоваться должен ты, – холодно заметила я.
Он засмеялся.
– Я счастлив! Я на седьмом небе от счастья! Разве ты не видишь? Просто ты сегодня слишком расстроена, потому что…
– Я не расстроена, – сухо возразила я, – я не хочу больше говорить о твоем брате, понимаешь? Я не люблю его, я люблю тебя. Он не заслуживает любви. Сегодня я это поняла. Пожалуйста, подумай, что можно сделать с разводом. Нам нужно пожениться как можно быстрее.
– Ты уверена? – осторожно спросил Стивен.
– Конечно, уверена.
Он по-мальчишески улыбнулся.
– Я полагал, что ты будешь радоваться чуть больше.
– Что? О… – Мне стало стыдно. – Прости меня, Стивен. Я счастлива. Как приятно знать, что ты совершаешь правильный поступок, принимаешь правильное решение. Поцелуй меня, пожалуйста, и я совсем успокоюсь.
Его поцелуй был нежен, но напоминал братский.
– Ты снова стала красавицей, – с нежностью сказал Стивен. – На тебя так приятно смотреть.
– Ты говоришь правду? – Я ущипнула себя за руку. – Смотри, мясо! Я даже немного растолстела.
Ради Стивена я старалась быть веселой, но большую часть времени все равно слонялась по замку, как привидение. Как-то раз я села в гостиной за фортепиано и машинально сыграла мелодию «Двух братьев». Лучше мне от этого не стало.
