Натали Питерс - Опасное наваждение
Несколько минут вокруг нас бушевало сражение. Затем карета дернулась и снова поехала. Мы мчались в темноте, оставив поле боя далеко позади. Потом карета снова остановилась, и дверцы ее распахнулись.
– Выходите. Обе!
– А, вы, должно быть, барон фон Цандер? – произнесла моя спутница. – Пожалуйста, ведите себя повежливее! Мой пистолет нацелен вам в грудь.
– Ваш пистолет не заряжен, милая леди, – возразил барон, – иначе вы бы давно им воспользовались. Пожалуйста, сделайте то, о чем вас просят. Выйдите из кареты.
Женщина помогла мне вылезти. Я дрожала от холода. Мы стояли на небольшой поляне. В небе действительно висела яркая полная луна, и лишь маленькие облачка изредка набегали на нее, придавая ее светлому круглому диску зловещий вид.
– А теперь, баронесса, – презрительно произнес барон, – и вы, мадам, кем бы вы ни были, умрете. Пришло время положить конец вашим козням раз и навсегда.
Я услышала клацанье затвора и посмотрела перед собой. Барон держал в руках огромное ружье, и черное отверстие его дула было направлено прямо на меня.
Раздался грохот, и ружье вдруг исчезло. Барон удивленно оглянулся и потянулся за саблей, висевшей у него на боку.
Из-за кареты внезапно выскочил один из солдат, увозивший меня из замка. Теперь я узнала его: это был тот цыган со шрамом на щеке. Только сейчас на нем был военный мундир.
– Добрый вечер, барон, – сказал он. – Я спрятался на запятках кареты. Надеюсь, вы не против. Хотя это не самый приятный способ путешествовать по альпийским дорогам, должен признаться.
– Если вы собираетесь застрелить меня, – сказал барон, – то не надо медлить. Я не люблю вести с разбойниками даже коротких разговоров.
– К несчастью, у меня кончились патроны, – ответил солдат.
– Очень печально, – ухмыльнулся барон, – тогда мне придется убить вас, как джентльмена.
Он выхватил саблю, и солдат сделал то же самое.
– En garde,[12] ты, мерзавец. Тебе больше не придется совать нос в чужие дела.
– Кстати, – заметил смуглый солдат-цыган, – хочу, чтобы вы знали: женщина, с которой вы обошлись так дурно, моя жена. И вы умрете за то, что нанесли ей такие оскорбления.
Жена? Но я даже не знала этого человека.
Лунный свет блеснул на их скрещенных саблях. Женщина оттащила меня в сторону. Барон двигался проворно, как кошка, но солдат всякий раз был начеку. Он отражал каждый удар, блокировал каждый выпад. Их сабли мелькали так быстро, что, казалось, слились в одно изогнутое лезвие. Маленькая женщина сжала мою руку и при каждом ударе делала шумный, резкий вдох.
– О Сет, – бормотала она, – будь осторожен, сынок. Дуэлянты быстро двигались к краю поляны. Звон сабельных ударов разносился вокруг, отражаясь от скал.
Затем луну почти на полминуты закрыло черное облако. Поляна погрузилась в темноту, но звон клинков не утих. И как только из-за облака вновь выглянул светлый диск луны, раздался душераздирающий предсмертный крик.
Женщина бросилась вперед.
– Сет!
Поляна осветилась. Барон лежал на боку, пригвожденный к земле саблей. Он судорожно дергался и стонал. Кровь хлынула у него горлом, и он, с хрипом втянув в последний раз воздух, затих.
На поляне появились еще три всадника.
– О Сет! – Маленькая женщина обняла солдата. – Слава Богу!
Я сильно ослабела, у меня кружилась голова от усталости. С глубоким вздохом я опустилась на колени, но один из мужчин, соскочив с коня, бросился ко мне и поднял на руки.
– Рони, Рони, это я, Стивен. Ты узнаешь меня? С тобой все в порядке, Рони?
Я узнала его. Это был Стивен Мак-Клелланд, и я любила его. Я любила еще кого-то, но тот человек умер.
– Стивен, – еле слышно сказала я. – Ты приехал за мной. Держи меня крепче, Стивен. Держи меня.
Он прижал меня к себе и зарылся лицом в мои волосы. С другого края поляны на эту сцену молча смотрел мужчина со шрамом на щеке.
Глава 21
ДВОЕ ЦЫГАН
Семья Мак-Клелландов увезла меня во Францию, в замок Лесконфлэйр. Меня лечил Сет. Он решил, что сразу лишить меня опия будет слишком жестоко, но с каждым днем постепенно уменьшал дозу, пока та не стала совсем крошечной. А в один прекрасный день опий мне и вовсе не понадобился.
Я помню то мгновение, когда туман в моем мозгу окончательно рассеялся и я увидела его, стоявшего у окна моей комнаты.
– Кто это? – спросила я. – Кто ты?
Сет обернулся.
– Привет, цыганка, – улыбнулся он.
– Это ты? – прошептала я. – Я думала… они сказали, что убили тебя. Тогда в Сан-Франциско. Я считала, что ты мертв. О Сет… – И я заплакала.
– Нет, цыганка, – ласково сказал он, – ты ведь знаешь, меня не так просто убить. Как и тебя. Тебе очень досталось от барона?
Я еле заметно пожала плечами. Я была еще очень слаба.
– Нет, не очень. Я страдала, только когда он лишал меня опия. Это было ужасно. Никогда не забуду эти видения: огонь и смерть. Он умер?
– А ты не помнишь? – спросил Сет. Я покачала головой. От той ночи у меня остались лишь смутные воспоминания. – Да он мертв. Он больше не причинит нам зла. Как ты себя чувствуешь? Еще три человека сгорают от нетерпения: очень хотят увидеть тебя.
– Стивен? – спросила я. – Стивен здесь? Улыбка Сета слегка поблекла, и он ответил:
– Да, Стивен. И Шон, и отец. Ты готова поговорить с ними?
– Да, я буду очень рада. А твоя мать?
– Она тоже здесь. Она помогала ухаживать за тобой, ты забыла?
– Прости, – проговорила я, качая головой, – боюсь, я не слишком понимала, что происходило вокруг меня.
Сет профессиональным жестом взял меня за руку и пощупал пульс.
– Это простительно, – сказал он. – Мы все будем снисходительны к тебе еще какое-то время.
Все с радостными возгласами столпились вокруг моей кровати. Стивен осторожно поцеловал меня в щеку и во время разговора все время держал за руку. Шон изо всех сил старался вести себя чинно, словно в церкви. Элиза села на мою постель с другой стороны, напротив Стивена, а Гарт, глава семейства, стоял в ногах кровати. Сет по-прежнему оставался у окна.
– Прежде всего, – сказал Стивен, – я хотел бы знать, что нужно было этому барону?
– Я украла у него кое-что, прежде чем уехать из Мюнхена, – сказала я. Стоявший у окна Сет весело хмыкнул. – На этот раз не деньги, а фотографии. Фотографии барона, где он занимался… странными вещами. – Я посмотрела на Стивена. – Например, надевал женское белье, – прошептала я, краснея.
Мужчины засмеялись.
– Барон был страшно рассержен. Вот почему он бросился за нами в погоню, когда мы уехали из Мюнхена, помнишь, Стивен? Он хотел получить их назад. И был зол, потому что я так и не сказала ему, что сделала с ними. Король Максимилиан, сын Людвига, их, вероятно, уже видел.
