Майкл Скотт - Восточные страсти
И не обращая ни малейшего внимания на снующих по палубе китайцев, он сжал ее руку.
— Столько всего произошло, что я, кажется, так и не сказал тебе главного: я люблю тебя, люблю всем сердцем.
Она подняла на него глаза. Впервые в жизни они светились счастьем.
— Я никогда никого не любила, кроме тебя.
Он заключил ее в объятия, и небо закружилось над их головами.
Когда их поцелуй на мгновение прервался, Джонатан вдруг осознал, что медальон с Древом Жизни, свято хранимый им на груди, не обжигает его. Он знал, что дух Лайцзе-лу одобряет его выбор.
Руфь и Чарльз Бойнтоны радовались, как дети, когда Джонатан и Элизабет, целые и невредимые, вернулись из Макао. А сообщение о том, что роман их пришел к счастливой развязке, вызвал у Бойнтонов бурю восторга.
— Когда вы думаете пожениться? — поинтересовалась Руфь.
Джонатан задумчиво покачал головой.
— Очень трудно сказать, — ответил он. — Не хотелось бы, чтобы старые тяготы омрачали начало семейной жизни. Поэтому я считаю, что нам нужно подождать, пока не решатся финансовые проблемы компании.
Элизабет кротко вздохнула.
— Я пыталась его убедить в том, что между нашей свадьбой и положением дел в компании не существует никакой связи, но ведь Джонатан — самый настоящий упрямый Рейкхелл, так что у меня опустились руки.
— Я подумываю о том, чтобы вместе с Руфью и Дэвидом в ближайшее время наведаться во все открытые порты, — произнес Чарльз, — но мне не верится, что меня ждет там какое-то чудо.
— А я должен нанести визит императору Даогуану и принцессе Ань Мень. У меня с собой несколько связок книг и западных инструментов, которые я хочу им преподнести. А кроме того, мне хочется представить им Элизабет. Поэтому пока вы будете знакомиться с ситуацией в открытых портах, мы съездим в Пекин. А когда вернемся, то, пожалуй, можно уже будет подумать и об обратной дороге.
— Думаю, что ни в Лондоне, ни в Новой Англии нам тоже ждать чудес не приходится, — проговорил его кузен.
— А я думаю, — чуть жалостливо промолвила Элизабет, — что мое замужество откладывается на неопределенный срок.
Она, конечно, предпочла умолчать о том, что рассчитывала на помощь своих союзников. И Джеримайя, и мисси Сара должны были уговорить Джонатана немедленно объявить дату венчания сразу по их возвращении в Новую Англию.
Перед отъездом из Кантона Джонатан в последний раз преклонил колени у гробницы покойной жены. Рядом с ним стояла на коленях молящаяся Элизабет. Джонатан поднялся и почувствовал, что находится в полном мире с собой. Пройдя через клубы курящегося ладана, они оказались на улице, под щедрым кантонским солнцем.
— Ты думаешь, она одобряет нас? — спросила Элизабет.
— Я в этом уверен, — сказал Джонатан. — Хотя не смогу тебе объяснить почему.
— Я знаю, что никогда не смогу занять ее места, — сказала Элизабет. — И если откровенно, то и не собираюсь прилагать к этому усилия. Она завладела частью твоей души. И я тоже надеюсь найти там свой уголок.
— Ты уже нашла его, — улыбнулся он.
Глаза ее светились счастьем.
— Это все, что я просила у судьбы…
Чарльз вместе с семьей уже находился в море, и провожать Джонатана и Элизабет пришли Молинда и Лу Фань.
— Я все время буду поддерживать с тобой связь, — сказала Молинда. — А ты можешь рассчитывать на постепенный, без резких спадов и взлетов, подъем нашей торговли в Срединном Царстве.
— Пока у нас есть ты, это действительно так, — сказал Джонатан, прижал ее к себе и расцеловал.
Потом с Молиндой обнялась Элизабет.
— У тебя будет замечательный муж, дорогая, — сказала Молинда, — береги его, как можешь, — ради твоего собственного счастья, ради счастья его детей и ради всех нас.
— Я обещаю сделать все, что в моих силах.
В тот же день «Лайцзе-лу» подняла паруса и взяла курс на север, на Тяньцзинь. На ее борту находились также Джулиан, Джейд, Кай и, разумеется, Хармони. Во время путешествия Джонатан и Элизабет часами стояли на палубе, и она рассказывала ему о том, что пережила в прошлом, — о своих безрассудных поступках, о долгой, мучительно долгой любви к нему. Он взял ее руку и заглянул ей в глаза — ему хотелось показать ей, что у них нет повода для опасений, он любит ее.
— Ты сейчас должен узнать одну важную вещь, — продолжала она, — я никогда не смогу иметь детей. После той операции я… я…
Он успокоил ее, покрывая лицо поцелуями.
— Когда мы поженимся, у нас сразу будет двое детей — Джулиан и Джейд.
При подходе к Тяньцзиню, как всегда, бесконечно долго велись переговоры между капитаном и представителями форта, прикрывавшего вход в гавань. Затем устанавливалась личность каждого пассажира. Однако в какой-то момент начальник гарнизона обнаружил, что Рейкхелл Джонатан фигурирует в его списках как фаворит императора. Судну разрешили без промедления войти в гавань. Был сформирован внушительный отряд сил сопровождения, и начался так хорошо знакомый трехдневный переход до Пекина. Джулиан и Джейд могли считать себя ветеранами, но Элизабет была очарована пейзажами и людьми северного Китая. Как они были непохожи на тех, кто проживал на юге страны! Кантонцы и большинство обитателей Гонконга были невысокого роста и щупловаты на вид. А северяне, высокие, как европейцы, крепкого сложения, имели суровые черты лица, которые безошибочно указывали, что среди их предков числились и монгольские завоеватели.
На третий день они уже были в окрестностях Пекина. По дороге им повстречалась группа всадников. Кто-то по-английски окликнул их. Они остановились, и Джонатан восторженно приветствовал Мэтью Мелтона и У Линь. До них дошли вести о появлении в Китае Джонатана, и они решили встретить его за городскими воротами и вместе доехать до Запретного города.
И хотя они всегда аккуратно писали Джонатану, письмо с главной новостью он получить не успел. И сейчас был безмерно счастлив услышать, что они поженились.
— Я могу только пожелать вам, — сказала У Линь Элизабет, — чтобы вы с Джонатаном обрели такое же счастье, как мы с Мэтью.
Они не спеша двигались по улицам внешних районов Пекина, затем пересекли Имперский город и наконец оказались у цели своего путешествия. В Запретном городе им предстояло поселиться у Мелтонов, которые никогда не позволили бы им остановиться в покоях, обычно отводившихся иностранцам. Джонатан послал извещение о своем появлении в Пекине императору и сообщил Элизабет, что на следующий день их ожидает частная аудиенция у августейшей особы. Мелтоны поселили гостей в роскошных и просторных апартаментах и после обеда предложили Джонатану, Элизабет и детям отдохнуть с дороги, но Джулиан и Джейд были слишком возбуждены и выбежали во двор поиграть, не забыв прихватить с собой Хармони. Джонатан подвел Элизабет к окну и стал подробно рассказывать ей о различных помещениях и флигелях императорского дворца. Вдруг в дверь за их спиной постучали, и, не дожидаясь ответа, в комнату вошла принцесса Ань Мень. Она сердечно приветствовала Джонатана, а он с радостью представил ей Элизабет.
