Конни Брокуэй - Безрассудный
Мышцы на его спине напряглись от дурного предчувствия, а волосы на голове поднялись дыбом. Похоже, сама Дженет привела его сюда.
– Ваша светлость?
Он подавил дрожь, обхватил себя руками и сосредоточил внимание на согбенной фигуре. Гордость не позволяла ему выказать ничего хотя бы отдаленно напоминающего страх перед этим жалким созданием.
Он быстро прошел мимо нее, бросив на ходу:
– Почему это человек, так любящий красоту, как я, неожиданно оказался в окружении старых уродин?
Глава 8
Почти сотня гостей заполнили гостиную в передней части замка. Карр приклеил на лицо привычную улыбку, ему пришлось заставить себя успокоиться. С проклятыми привидениями он привык справляться. Но мысль о том, что Дженет может в действительности вернуться… Чепуха! Выдумки невежественной женщины.
Он помахал гостям рукой, приветствуя их на ходу. Не имело значения, что он не знал и половины из них по имени и в лицо, или то, что они явились к нему как довесок к получившим приглашения. Чем больше мотов, тем лучше.
Карр налил себе бокал портвейна, залпом осушил его и налил еще, вместо того бледного чая, который чаще всего пил по вечерам. Затем окинул толпу взглядом знатока. Сегодня здесь не было любителей делать крупные ставки. По большей части игроки среднего достатка. Много простаков, один-два шулера.
– Ваша светлость!
Карр приподнял бровь в знак того, что узнал этого высокого, очень худого человека, пробирающегося к нему сквозь толпу. Это был Джеймс Уэллс, лорд Танбридж, дальний родственник будущего короля Георга III. Говорили, что Танбридж – наставник наследного принца в королевских, и по-королевски плотских, развлечениях. Благоприятная ситуация, учитывая то, что Танбридж полностью в его власти.
– Я бы хотел поговорить с вами, сэр, – задыхаясь, сказал Танбридж. – Я… Это важно. Очень важно.
– Правда? – спросил Карр. – Для кого?
– Ну, для меня. – Высокий лоб Танбриджа покрылся потом.
Черт возьми, этому человеку что-то нужно. У Карра было не то настроение.
– Позднее, Танбридж. Мои гости…
– Ваши гости подождут, лорд Карр, – перебил его Танбридж более жестким тоном. – Пожалуйста. Я был вам очень полезен в последние годы, а теперь прошу уделить мне лишь несколько минут вашего времени.
– Вы выдвигаете требования, Танбридж? – удивился Карр. – Как это неприятно для меня и как опасно для вас.
Танбридж покраснел, но вздернул подбородок. Он собирался проявить досадную настойчивость.
– Ну хорошо, – сдался Карр, взял Танбриджа под руку и увлек за собой в открытую дверь, ведущую во двор.
Солнце уже покинуло небо, а ветер стих. Слабый туман плыл вверх по низкому кремнистому склону, спускающемуся к морю. Шум вечеринки сливался с рокотом моря.
– Так в чем дело, Танбридж? – Карр повернулся к высокому человеку.
– Ваша дочь, сэр.
– И что Фиа? – спросил Карр с пробудившимся интересом.
В последнее время его прекрасная юная дочь стала непредсказуемой: то она была безудержно веселой и шумной кокеткой, то превращалась в сфинкса, загадочного и холодного.
Ее отношение к нему, несомненно, изменилось за последний год. Когда-то она была его любимицей, искала его общества и забавляла его своим насмешливым остроумием. А теперь она обернула свои таланты против него, да еще и отточила свое мастерство.
Что натворила Фиа на этот раз? Публично опорочила мужское достоинство этого глупца?
– Пока вы еще не задохнулись теми словами, которые хотите произнести, Танбридж, я довожу до вашего сведения, что не имею намерения сражаться на дуэли, что бы ни сделала или ни сказала Фиа, – предупредил его Карр. Он протянул руку, останавливая Танбриджа, который хотел его прервать. – Нет. Послушайте. Если у вас с девушкой ссора, которую может решить лишь кровопролитие, предлагаю вам найти кого-нибудь из ее обожателей, кто будет рад сразиться за нее. Я – не стану.
– Нет! Конечно… почему… то есть я… нет! Нет! – Танбридж покраснел как рак.
Для одного из самых известных лондонских дуэлянтов, каким, по слухам, был Танбридж, с нетерпением подумал Карр, ему явно недостает куража.
– Выкладывайте, в чем дело! Что вы пытаетесь сказать?
– Я… я не хочу убивать мисс Фиа. Я хочу жениться на ней!
Карр целую минуту смотрел на него, а потом запрокинул голову и расхохотался. Он смеялся, пока у него не закололо в боку, а из глаз не потекли слезы. Смеялся до изнеможения, а когда наконец закончил, достал из-за обшлага кружевной носовой платок и вытер глаза и нос.
– Ох, спасибо! Мне так необходимо было развлечься. Клянусь, Танбридж, никогда не подумал бы, что вы такой остряк.
Только тут он заметил, что Танбридж не смеется. Он побледнел, его бескровные губы сжались в тонкую линию. Танбридж говорил серьезно.
– Я истолкую сомнение в вашу пользу, сэр, – проскрипел Танбридж, – и выскажу предположение, что вы неверно поняли мои намерения, которые заключаются в женитьбе на мисс Фиа.
– Нет, я понял вас верно, – ответил Карр, заталкивая платок обратно в рукав. – И мой ответ – нет.
– Почему нет? – спросил Танбридж. – Мое происхождение безупречно. Я – барон, но что важнее – я пользуюсь доверием королевской семьи. Вы, сэр, должны были оценить степень моего влияния на его величество, так как я использовал это влияние в последние годы для того, чтобы убедить его отменить указ о вашей ссылке в Шотландию. Я уже почти убедил его величество в том, что ваша привычка терять богатых молодых жен действительно несчастная случайность, а не нечто более мрачное. Я могу так же легко убедить его в обратном.
Целую минуту двое мужчин молча смотрели друг на друга: Карр – с утомленным безразличием, Танбридж – дрожа от ярости. Наконец Карр вздохнул:
– Вы уже все сказали, Танбридж? Прекрасно. Небольшое наставление, прежде чем мы поговорим о вашем сватовстве.
Пораженный, Танбридж заморгал.
– Суть шантажа в том, Танбридж, – хладнокровно стал читать ему лекцию Карр, – что шантажист должен желать и быть в состоянии осуществить те угрозы, к которым он прибегает, чтобы заставить жертву уступить его настояниям. Возьмите, например, себя. Я знаю, что вы сделаете для меня все возможное, потому что, если я не вернусь в Лондон, у меня не останется выбора, как только утешиться своим последним приобретением – замком Кемпион. Как долго он принадлежал вашей семье, Танбридж? Двести, триста лет?
Танбридж перестал дрожать. Его лицо снова обмякло и приобрело привычную для Карра неприятную вялость.
– И не только это, – мягко продолжал Карр. – Со стыдом признаюсь, что мне будет приятно видеть вас на корабле, отправляющем вас в ссылку. Помните историю с чипсайдской проституткой?
