Виктория Холт - Дочь обмана
— Все поймут, что тебе пришлось включить в спектакль дублершу. Ничего страшного. Прекрати истерику и отнесись к этому серьезно.
— Эта девушка здесь? — спросил Долли.
— Да, — ответила я. — Попросить ее спуститься сюда?
— Пусть придет немедленно.
Я пошла к Лайзе. Она вопросительно посмотрела на меня.
— Мама плохо себя чувствует, — сказала я. — Ее очень тошнит и кружится голова. Пришел Долли. Она боится, что не сможет сегодня играть.
Она не спускала с меня глаз, стараясь скрыть свою радость, однако я не могла ее не заметить. Я вполне понимала Лайзу.
— Ей очень плохо?
— Да нет. Что-то с желудком. Ей приходится все время лежать, когда встает, у нее кружится голова. Не думаю, что она сможет играть сегодня. Долли мечется, как тигр в клетке, и мама пытается его успокоить.
— Он будет в ярости.
— Ну ты же знаешь Долли.
— Он не доверит мне эту роль.
— Ему придется, — заметила я. — Он не предложил бы тебе эту работу, если бы не был уверен, что в случае необходимости ты сможешь это сделать.
— А твоя бедная мама? Как ужасно!
— Не думаю, что это серьезно. Лучше поторопись. Чем больше Долли придется ждать, тем больше он заведется.
Она побежала вниз, а я пошла в свою комнату. Это был ее шанс. И то, что она в первую очередь подумала именно об этом, вполне естественно.
Маме стало немного лучше, но не настолько, чтобы играть в тот вечер. Я хотела остаться с ней, но она сказала, чтобы я пошла в театр поддержать Лайзу.
— Бедняжка. Я знаю, что она сейчас испытывает. Конечно, не могу не признать, что у нее крепкие нервы. И они ей здорово пригодятся сегодня.
— Она очень ответственно к этому относится.
— Ты права. Чтобы преуспеть в нашей профессии, ответственность необходима, можешь мне поверить. Однако она не должна быть слишком уверенной в себе, хотя я не думаю, чтобы она это чувствовала.
Итак, я поехала в театр, волнуясь за Лайзу.
Занавес должен был вот-вот подняться. Из ложи, в которой я сидела с Робером Буше, я следила за публикой. В течение нескольких минут мы были единственными в зале, кто знал, что произойдет.
Из-за занавеса вышел Долли.
— Дамы и господа, с глубоким прискорбием сообщаю вам, что Дезире не вполне здорова и не может быть с вами в этот вечер.
По залу прошел шум, захлестнувший волнами сначала партер, затем бельэтаж и, наконец, галерку. Я с опаской посмотрела вокруг. Эти люди заплатили деньги, чтобы видеть Дезире.
— Прежде чем приехать сюда, я навестил Дезире, — продолжал Долли. — Она в отчаянии из-за того, что не может выйти на сцену. Она умоляет извинить ее и обращается к своим горячо любимым зрителям с просьбой дать возможность Лайзе Финнелл показать свое искусство. Дезире очень верит в Лайзу, и я уверен, что после сегодняшнего представления вы тоже поверите в нее. Я знаю, что вы все любите Дезире, но вы бы не хотели, чтобы она была на сцене, когда ей нужно лежать. Она передает вам привет. Дезире желает встречи с вами так же, как и вы желаете встречи с ней. Но она очень надеется, что вы дадите Лайзе шанс и не будете разочарованы.
Занавес поднялся. Раздались звуки музыки, и после вступления хора появилась Лайза, старательно и очень похоже подражающая Дезире.
Она играла хорошо. Я очень внимательно следила за ней, замечая некоторые сбои, как, например, во вращении в конце первого акта. Публика аплодировала. Многие, должно быть, понимали, как тяжело приходится бедной девушке и, забыв о своем разочаровании по поводу болезни Дезире, старались поддержать дебютантку.
Я сказала Роберу:
— По-моему, все будет хорошо, как вы думаете?
— Она так похожа, — сказала он. — Она ведь подражает. Понимаешь, это как тень Дезире.
— Я понимаю, что вы хотите сказать, — ответила я. — Но мне кажется, что публика вполне довольна.
— Конечно, конечно. Однако они не забыли, что заплатили за то, чтобы видеть Дезире. Жаль, что Лайзе приходится заменять именно Дезире. Если бы это был кто-нибудь другой, не такая — как бы это сказать — яркая индивидуальность, то было бы лучше. Она совсем недурна, эта девушка, но это не Дезире.
Да, он был прав. Лайза подражала Дезире, подавляя свою индивидуальность. Если бы она не пыталась стать бледной тенью Дезире, она, вероятно, произвела бы большее впечатление. Сейчас она была похожа на Дезире, однако на Дезире без ее неповторимого обаяния.
Домой мы возвращались вместе с Мартой и Лайзой. Лайза была совершенно обессилена, однако пребывала в приподнятом настроении.
В конце спектакля публика громко аплодировала, и кто-то в зале крикнул: «Браво!»
— Там была пресса, — сказала Лайза. — Интересно, что они напишут.
Мне хотелось каким-то образом оградить Лайзу от неприятных переживаний. Мне казалось, она слишком большое внимание уделяет этому факту. Конечно, в прессе могут появиться несколько строчек о ней, но болезнь Дезире вызовет гораздо больший интерес, чем исполнение роли графини Мауд Лайзой.
Лайза не полагала, что ее появление на сцене в главной роли и чей-то крик «Браво!» потрясут театральный мир.
Мама ждала нас. Она выглядела значительно лучше и хотела, чтобы мы ей обо всем рассказали. Как реагировала публика? Как удался Лайзе этот трудный танец в конце первого акта? Смогла ли она взять верхние ноты в арии «Ах, как я хотела бы опять стать простой продавщицей»? И всегда ли она попадала в такт с женихом?
Все прошло гораздо лучше, чем она надеялась, заверила ее Лайза.
— Теперь я могу спать спокойно, — ответила мама. — Дитя мое, не сомневаюсь, что ты была великолепна. А что сказал Долли?
— Он ворчал, — ответила Лайза.
— Как именно? По тому, как он ворчит, всегда можно определить его настроение.
— Это было ворчание облегчения, — сказала я.
— Ну, слава Богу. Я думаю, он доволен, иначе он бы уже был здесь со своими истериками.
Я сказала:
— Надо ложиться спать. Лайза совершенно вымоталась. — Я повернулась к маме. — А ты нездорова. Спокойной ночи, дорогая.
— Спокойной ночи, мой ангел.
Мы поцеловались, пока Лайза стояла и смотрела на нас, затем она подошла к моей матери и обняла ее.
— Спасибо, сказала она. — Спасибо вам за все. Это все благодаря вам.
— Это все благодаря какой-то мерзкой рыбе, моя милая, а не мне, — ответила мама.
Мы рассмеялись, а мама продолжала:
— Я очень рада за тебя, дорогая. У тебя появился шанс, и ты смогла им воспользоваться. Так и надо.
У Лайзы был несколько виноватый вид:
— Мне действительно жаль, что так получилось из-за вашей болезни.
— Ах, перестань. Всегда пользуйся возможностью и будь благодарна, и совершенно неважно, что именно дало тебе эту возможность.
