Элис Торнтон - Доверяя только сердцу
– В ту самую комнату, за дверью которой вы подслушивали мой разговор с сэром Уильямом, – любезно пояснил Бенуа. – Приятного аппетита, миледи.
Анжелика была слишком голодна, чтобы позволить ему помешать ей позавтракать. Аппетит у нее всегда был хороший, и провокационные намеки Бенуа не испортят его!
Она без конца вспоминала разговор Бенуа с сэром Уильямом и все больше убеждалась, что симпатии Бенуа – на стороне французов. Многое в его поведении изрядно раздражало Анжелику – теперь понятно почему, заключила она. Попадись он ей раньше, она бы и словом с ним не перекинулась.
Бенуа Фолкнер имел внешность джентльмена, однако, как он сам только что напомнил ей, был всего лишь сыном деревенского доктора. Возможно, его стройная фигура и живое остроумие и распахнут перед ним двери ее великосветского мира, но, не имея значительного состояния, едва ли он сможет надолго задержаться в нем. Для неродовитого сына врача революционная Франция подходит куда больше, чем добропорядочная старая Англия, свято оберегающая свои традиции.
С другой стороны, хотя Анжелика и сознавала, что с момента их первой встречи она не перестает выставлять себя перед ним в самом невыгодном свете, он все же обращается с ней вполне любезно – особенно если иметь в виду этот полувеселый-полунасмешливый огонек, что загорается в его карих глазах каждый раз, когда он смотрит на нее. В такие минуты ей просто невозможно представить его своим врагом.
– Доброе утро, миледи. – Миссис Фолкнер тихо вошла в комнату, прервав размышления Анжелики.
– Доброе утро.
Анжелика не знала, рассказал ли Бенуа матери о причинах ее приезда в Суссекс и стоит ли ей что-нибудь объяснять. В конце концов, ни одной матери не придется по душе, что сына просят взяться за столь опасное и трудноосуществимое дело, а потому Анжелика невольно испытывала смущение перед миссис Фолкнер.
– Надеюсь, вам удалось как следует отдохнуть, – любезно сказала та, ничем не выдавая неприязни, которую, вполне возможно, чувствовала к гостье. – Бенуа говорит, что сегодня вы уезжаете. Кухарка собирает для вас корзину с провизией – ведь до Лондона путь неблизкий…
– Благодарю вас, вы так добры! – воскликнула Анжелика, искренне тронутая заботливостью миссис Фолкнер. – Мне очень жаль, что я напросилась к вам вот так. Честное слово, я вовсе не собиралась…
– Все ваши мысли устремлены сейчас на цель вашего приезда к нам, – спокойно ответила женщина. – Это вполне естественно. Надеюсь, вы останетесь довольны результатом поездки.
Анжелика уставилась на француженку, пытаясь понять, нет ли в ее словах какого-нибудь скрытого подвоха, однако, похоже, миссис Фолкнер говорила вполне искренне.
– Разве мистер Фолкнер не рассказал вам, зачем я приехала? – с любопытством поинтересовалась Анжелика.
Мать Бенуа улыбнулась, и в ее глазах блеснула гордость за сына.
– Моего сына никогда нельзя было отнести к тем, кто выдает доверенные им секреты, – как ни в чем не бывало сказала она. – Даже мне он никогда ничего не расскажет. Если вы приехали сюда за помощью, миледи, я уверена, что именно Бенуа сможет вам помочь. А теперь прошу меня извинить – я должна проверить, как там дела на кухне.
Анжелика посмотрела ей вслед, чувствуя себя после разговора с миссис Фолкнер немного спокойнее. Несомненно, в глазах француженки ее сын был настоящим человеком чести, однако она только что призналась, что Бенуа не рассказывает ей о своих делах и не делится секретами, – в таком случае разве можно ожидать, что он признается ей в том, что шпионит в пользу Франции?..
Анжелика промокнула губы салфеткой и решительно встала из-за стола. Нет смысла затягивать завтрак, если она хочет получить ответы на мучившие ее вопросы.
На этот раз дверь в библиотеку была плотно затворена, но девушка не колеблясь повернула ручку. Библиотека оказалась неожиданно большой, и Анжелика помедлила на пороге, ошеломленная размерами комнаты и ярким светом, заливавшим ее. Окна были расположены с двух сторон, и книги и мебель были озарены ярким светом утреннего солнца. В камине весело потрескивал огонь – однако внимание Анжелики оказалось тут же приковано к картине над каминной полкой.
– Это невозможно! – воскликнула она, забыв от изумления обо всем на свете.
Бенуа, сидевший за большим письменным столом, поднялся при ее появлении.
– Мне бы не хотелось спорить с вами, – сказал он, улыбаясь, – но боюсь, что все изображенное тут – чистая правда.
– Какие краски!.. – Анжелика не отрываясь смотрела на картину. Очевидно, пейзаж на полотне изображал побережье Карибского моря – Анжелике и раньше приходилось видеть гравюры с похожими видами. Однако краски совершенно заворожили ее. Она и представить себе не могла, что небо или море можно так изобразить!
– Я находился рядом с художником, рисовавшим эту картину, а потому могу смело заверить вас, что на полотне верно отражено то, что мы оба в тот день перед собой видели…
Анжелика сделала несколько шагов по комнате и, подойдя к камину, осторожно подняла руку, словно желая прикоснуться к чуду. Ей до сих пор не верилось, что эти переливающиеся краски, от которых замирает душа, – рукотворные.
– Вы что же, миледи, никогда не покидали Англию? – спросил Бенуа, останавливаясь позади нее.
Анжелика молча покачала головой, продолжая смотреть на картину. После тоскливых сумерек английской зимы, после утомительного, бесконечно долгого путешествия, которое она проделала накануне, звенящие тона морского пейзажа, казалось, запели в ее крови, насыщая голод сердца, о котором она ранее и не догадывалась.
– Пейзажи на континенте совсем иные, – сказал Бенуа, – даже в бассейне Средиземного моря. А уж острова в Карибском море – это совсем отличный от нашего мир! А как долго плавал Гарри до того, как оказался в плену?
– Год, – рассеянно ответила Анжелика. – Ему так хотелось уйти в море. Он был на борту фрегата, который возвращался из Вест-Индии, когда…
– В таком случае, когда вы снова встретитесь, он вам подтвердит, что все изображенное на этой картине – чистая правда, – беззаботно проговорил Бенуа.
Анжелика медленно обернулась, буквально оглушенная увиденным, и подняла на него глаза. Только сейчас, когда за ее спиной полыхали невероятные краски Карибского моря, она догадалась, что темный загар Бенуа не имеет никакого отношения к сумрачной английской зиме. Анжелика была так уверена в том, что он всего лишь контрабандист, что упустила несколько совершенно очевидных фактов. Ведь недаром в первую минуту, когда она увидела Бенуа, ей пришло в голову, что он куда больше смахивает на пирата, чем на заурядного контрабандиста, однако в тот момент она не придала этому особого значения.
