Пэм Розенталь - Почти джентльмен
– Значит, бить не надо? А жаль. Я бы хотел немножко порезвиться.
– Порезвишься, когда получишь сорок гиней, Стоукс. Мы еще пощиплем ему перышки. Будет знать, как помыкать настоящим джентльменом!
– Таким, как вы, мистер Брэдли?
– Вот именно, Стоукс. Таким, как я.
Феба провела ничем не примечательную ночь, так и не встретившись с лордом Линсли ни на одном из светских мероприятий.
«Ну что, ты довольна? – спросила она себя на следующий день, пожав плечами и скорчив гримасу. – Тогда попробуй сделать что-нибудь полезное. Например, просмотри почту».
В письмах не было ничего интересного. Она быстро написала ответы. Так, а что здесь?
Обычный конверт из плотной бумаги, только без оттиска герба. Неразборчивая печать на скреплявшей конверт сургучной капле, незнакомый почерк…
Письмо состояло из букв, вырезанных из газет и приклеенных на листок тонкой бумаги. Текст был самым простым: «За тобой следят».
Что и говорить, неприятное известие!
Феба передернулась, но не поддалась искушению бросить гадкий листок в огонь.
Она проставила на письме дату, сложила бумагу и убрала ее в изящную резную шкатулку, где уже лежало около двух дюжин подобных листков. Марстон получал их на протяжении нескольких лет.
Шкатулка была сделана из сандалового дерева – слишком ароматного для грязных писулек, от которых за версту разило ненавистью и трусостью. Ни один из авторов этих посланий ни разу не встретился с Марстоном лицом к лицу. Отчасти поэтому Феба хранила загадочные письма: они напоминали ей о том, как глупы и безобидны враги Марстона.
Конечно, по большей части анонимки были длиннее и бессвязнее той, которую она только что достала из конверта. Исписанные неразборчивым почерком и запачканные кляксами, они обвиняли Марстона в самых разных грехах. Ее особенно позабавило одно письмо, в котором говорилось, что она шпионит в пользу Америки. Из другого послания она узнала, что ее родители – негры. Анонимки изобиловали сексуальными оскорблениями. Феба с интересом читала слова, которые описывали джентльмена, предпочитающего спать с мужчинами: от милого «гомик» до грубого «педераст». Судя по всему, врагам Марстона доставляло особенное удовольствие использовать столь специфические термины. Некоторые авторы грозились ее кастрировать. Да, это было бы впечатляющим подвигом!
Почти все письма, несмотря на содержащиеся в них угрозы, были написаны с одной-единственной целью – повысить самоуважение их авторов или помочь им преодолеть минутную вспышку раздражения. Враги Марстона изливали свою желчь на бумаге и отправляли письмо почтой – это их вполне удовлетворяло. Но последнее послание слегка напугало. Три коротких слова обещали, что будет продолжение.
И все-таки у нее не было повода для тревоги.
Феба убрала шкатулку в ящик своего секретера из красного дерева и вернулась к скучному занятию: надо было ответить отказом еще на несколько приглашений. Ее ждали и другие важные дела. Следовало собрать вещи для завтрашней поездки и отдать их мистеру Симмсу, чтобы он уложил их по сумкам. А еще сегодня придет мистер Эндрюс – принесет новый сюртук и брюки. Если они ей подойдут, она наденет их вечером для похода в «Олмак». Навсегда распростившись с красивыми шелковыми платьями, Феба облачалась только в идеально скроенные мужские костюмы.
– Нет, Вулф, сегодня, вечером я не танцую и не знакомлюсь с молодыми дамами. Мне надо быть свежим: завтра я уезжаю домой.
– Но, Линсли, я думал, ты отложил поездку на день, чтобы еще раз попытать счастья на «рынке невест». Ты сам мне об этом сказал.
– Хм-м, разве я говорил такое?
«Впрочем, вполне возможно», – печально подумал Дэвид. Он часто путался, когда приходилось лгать.
Он послал записку своему управляющему, сообщив, что задержится в городе, дабы уладить кое-какие юридические вопросы. У него и впрямь было много дел: он скупал все общинные земли, которые внезапно выставили на аукционе в Линкольншире. Он даже приобрел несколько участков, на которые положил глаз Крашоу. Вступив во владение этой землей, он тут же объявит соседям, что они могут опять выращивать на них свои культуры и пасти скот. В отличие от помещиков, постоянно живущих в Лондоне, Дэвид знал, что календарь фермера не терпит отсрочек.
Однако ему надо было еще день-другой провести вдали от собственного поместья и разобраться в ситуации на Брансвик-сквср.
– Девять часов утра, сэр. Я принес вам кофе.
С кровати донесся приглушенный стон. Феба поплотнее закуталась в стеганое пуховое одеяло.
«Сама виновата, – подумал мистер Симмс. – Обещала вернуться рано, а сама всю ночь танцевала и играла в карты. Интересно, помнит ли она, как, придя домой в пять утра, подарила мне тысячу фунтов стерлингов?»
– Сэр? – позвал мистер Симмс, пытаясь сдержать смех. «Возможно, она хотела меня подкупить, чтобы я дал ей поспать на часок подольше. И не ругал за то, что в последнее время она стала часто употреблять бранные слова».
Но этот номер у нее не пройдет. Он разбудит ее немедленно и заставит вспомнить хорошие манеры.
Три года назад, когда мисс Вон объявила о своем глупом решении замаскироваться под мужчину, мистер Симмс вызвался сопровождать ее в Лондон. Он уже тогда говорил своей госпоже, как опасен ее странный план. Девочка нуждалась в опеке, и он охотно взял на себя роль негласного опекуна. У Симмса не было собственных детей, но он любил Фебу и ее брата, как родных.
Впрочем, Симмс всегда с восторгом относился к маскараду и разным театральным зрелищам. В Девоншире он вел скучную одинокую жизнь вдовца. Умные и проказливые дети Вонов были для него светом в окошке, особенно девочка, которая на лету схватывала латинский язык и математику – так же, как и ее брат. Правда, ей приходилось учиться тайком от матери.
Мистер Симмс знал, как ее разбудить.
Он склонился над кроватью и тихо, чтобы не услышали другие слуги, прошептал:
– Мисс Вон!
– А-а…
– Феба! Быстрее отложи латинский текст. Идет твоя мама!
– Что? Где?
Из-под одеяла вылезла всклокоченная голова. Ясные серые глаза открылись, и Симмс прочел в них испуг. Но в следующее мгновение лицо Фебы разгладилось.
– Черт возьми, Симмс, что за шутки? Она бросила в него подушку.
– Выпейте кофе, мистер Марстон. Ванна уже готова, а ваш дорожный костюм разложен на диване. Вы заказали карету на десять часов. Или вы хотите, чтобы леди Кейт вас ждала?
– Я уволю тебя, Симмс!
– Конечно, сэр. Кстати, разрешите еще раз поблагодарить вас за тот щедрый подарок, который вы преподнесли мне прошлой ночью. Надеюсь, вы не были пьяны?
– Ты заслужил эти деньги, Симмс. И потом, я никогда не пьянею. Как там погода?
