Кэтрин Андерсон - Аромат роз
Кэйт и Маркус Стоун переглянулись.
— Эта мы сможем сделать. Доктор похлопал Кэйт по плечу.
— Прежде всего, моя милая, вам следует поспать. Маркус поддержал его.
— Он прав, миссис Блейкли. Вы выглядите так, словно на вас кирпичи возили.
Обернувшись к доктору Уиллоуби, он добавил:
— Она и слышать не хочет, чтобы чуток вздремнуть. Я предлагал подменить ее, но она и слышать об этом не желает.
— Надеюсь, теперь она согласится, — решительно сказал доктор. Он по-отечески похлопал Кэйт по спине. — Я заеду в конце недели. Если понадоблюсь раньше, мистер Стоун сможет приехать за мной.
Кэйт проводила доктора.
— Вы действительно думаете, что он выживет, доктор?
Доктор Уиллоуби, уже открывший входную дверь, помедлил:
— Надеюсь, что да. Вы сотворили чудо, сударыня.
— Моей заслуги в этом нет. Только Бог творит чудеса.
— Иногда руками добрых людей. Таких, как вы, — возразил доктор, — но помните, что он еще не скоро начнет танцевать джигу. Яд поразил организм, и до выздоровления еще очень далеко. У него опять может начаться лихорадка, и несколько недель он будет беспомощным, как ребенок. Начинайте давать ему бульон, затем понемногу расширяйте диету.
Кэйт посветила доктору, когда он спускался по ступенькам. От облегчения ее руки и ноги словно налились свинцом. Теперь, когда самое худшее было позади, она не могла заставить себя двинуться с места и даже подумать о том, что должна теперь делать. Она почувствовала, как сзади подошел Маркус Стоун.
— Может, сегодня вы пораньше накормите дочку и пойдете спать? Закончив домашнюю работу, я вечером сам присмотрю за хозяином.
Кэйт с усилием открыла глаза и выпрямилась. Миранда. Она так плохо соображала, что чуть не забыла о дочери.
— Я бы ее сам покормил, — продолжал Маркус, — но она меня сторонится, как священник борделя.
Подивившись такому сравнению, Кэйт обернулась. Смуглое лицо Стоуна покраснело, и он прочистил горло.
— Простите мне это выражение. Манеры у меня не слишком-то хорошие. — Он сунул руку в карман брюк. — Она такой нервный ребенок; даже если бы мне удалось ее изловить, она едва ли станет есть мою стряпню.
Кэйт оперлась на руку Маркуса и последовала за ним в дом. Ужин для Миранды, и затем сон. Она поняла, что не продержится на ногах и несколько минут.
Едва начало темнеть, Кэйт словно вынырнула из тумана и, лежа на кровати, напряженно прислушалась. Что-то разбудило ее, но что? В доме царила тишина. Вдруг она услышала, как внизу хлопнула дверь. От тяжелых шагов задрожал деревянный пол. Маркус? Кэйт услышала голос и насторожилась.
— Отвечай мне, девчонка, где твоя мать?
Кэйт вздрогнула. Это не Маркус. Сбросив одеяло, она вскочила на ноги, не став терять времени на поиски халата. В доме был Райан Блейкли. Судя по всему, он вцепился в Миранду.
Кэйт бежала из спальни и помчалась по коридору к лестнице. Перегнувшись через перила, она увидела внизу темную шевелюру, сутулые плечи Райана и серый передничек Миранды. Он схватил ее дочь за плечи и тряс ее. Кэйт захлестнула горячая волна гнева, развеявшего остатки сна. Держась за перила, она перескакивала через три ступеньки.
— Сейчас же оставь ее!
Услышав голос Кэйт, Райан выпрямился, но не отпустил Миранду.
— Должен же кто-то обучить ее хорошим манерам! Кэйт, сбежав с лестницы, оказалась лицом к лицу со своим деверем. Нисколько не боясь этого высокого широкоплечего мужчины, она с яростным криком вырвала дочь из его рук.
— У нее отличные манеры, но, даже если это и не так, ты не имеешь права…
Райан вздернул подбородок.
— Не имею права? Не имею права приструнить дочь моего брата? Дочь, за которой он просил меня присмотреть, если с ним что-нибудь случится?
Кэйт легонько подтолкнула Миранду.
— Иди на кухню, детка.
Миранде не пришлось повторять дважды. Посмотрев на дядю расширенными от ужаса глазами, она побежала в коридор. Лишь на мгновение она задержалась у двери в комнату больного. Кэйт вдруг показалось, что она хочет войти туда, но девочка направилась к кухне так поспешно, что стукнулась о дверь, не успев ее открыть. Подождав, пока Миранда удалится, Кэйт повернулась к Райану Блейкли.
— Как ты посмел войти в этот дом и повысить голос на мою дочь?
Красивое лицо Райана исказилось гневом.
— Это дом Блейкли, Кэйт. Он куплен на деньги Блейкли и оплачен его потом.
— Я тоже Блейкли, — отрезала Кэйт, — вдова Джозефа. По закону этот дом принадлежит мне. Ты здесь не хозяин.
Губы Райана скривились в усмешке.
— О, так мы хорошо знаем закон, вот как? Интересно, очень интересно. Может, мне просто забежать к шерифу и сообщить ему, что мой брат пропал при весьма загадочных обстоятельствах?
От этой угрозы Кэйт онемела. Заглянув в голубые глаза Райана, она увидела в них безумие. Его невозможно остановить, а значит, следует держаться с ним настороже. Она боялась не за себя, а за Миранду. Как и Джозеф, Райан мог утратить здравый смысл в мгновение ока. Ему ничего не стоит выдвинуть неслыханные обвинения, чтобы наделать шуму, и он мог поступить именно так.
Она глубоко вдохнула и попыталась успокоиться. С этим человеком можно общаться только определенным образом. Она вкрадчиво начала:
— Райан, скажи, пожалуйста, зачем ты приходишь сюда? Что тебе здесь нужно? Джозефа нет в живых уже полгода. Ты видишь, с нами все в порядке. Ты исполнил свой долг по отношению к Миранде и ко мне. Теперь тебе пора вернуться в Сиэттл и жить своей собственной жизнью.
Мягкий тон Кэйт произвел на него впечатление. Плечи Райайа постепенно обмякли. В глазах угас бессмысленный гнев. Быстрая смена его настроений пугала Кэйт больше всего. Когда он с неуверенной улыбкой перевел взгляд на ее мятую фланелевую рубашку, она нервно вздрогнула.
— Кэйт, вы с Мирандой стали моей жизнью. Ты же это прекрасно знаешь. Джозеф просил меня заменить его, если с ним что-то случится. Я не был бы хорошим братом, не исполнив его просьбу.
— Заменить Джозефа? — Кэйт вздрогнула от отвращения. Голубоглазый, светловолосый, хорошо сложенный Райан мог, когда хотел, быть обаятельным, не проявляя своей, истинной сущности. Женщины, не знавшие его, возможно, сочли бы его привлекательным. Но не она, только не она. Кэйт прекрасно знала, как легко переходит его улыбка в гримасу безумца.
— Почему ты так рано в постели? — спросил он с притворным сочувствием. — Ты что, больна?
Кэйт не поспевала за быстрой сменой его настроения. Много раз то же самое случалось и с Джозефом, бросавшимся от одного к другому: он всегда трепетал, как лист на ветру.
— Больна? — Она откинула со лба прядь темных волос. — Просто я почти не отдыхала уже несколько дней.
