Кэндис Кэмп - Семейные реликвии
Эймос поднял голову от чашки и окинул взглядом стол.
— Что там у нас еще сегодня?
— Что еще? — повторила за ним Джульетта, чувствуя, как ее охватывает ужас.
— На завтрак. Что еще будем есть? — нетерпеливо объяснил он, глядя на нее, как на слабоумную.
— Да я, ну, я приготовила только это. Я же не знала, что вы захотите что-то еще… — голос ее совсем угас, так как она стала торопливо соображать, что бы им еще подать.
— Я наелся, — пришел ей на помощь Итан, улыбаясь. — Не беспокойтесь.
Эймос недоверчиво уставился на него.
— Впервые слышу, чтобы тебя насытила единственная чашка какой-то размазни.
Легкий румянец окрасил щеки Итана и он пожал плечами, стараясь не смотреть в сторону отца:
— Я просто не голоден сегодня утром.
Его отец недоверчиво хмыкнул и снова повернулся к Джульетте:
— Франсэз обычно делает яичницу с беконом или колбасой и подает печенье.
Лицо Джульетты просветлело.
— Хотите немного хлеба? Я могу сейчас нарезать.
Она вскочила и достала булку, положила ее на стул, потом добавила к ней банку консервированных слив из кладовой и небольшой горшочек масла из ледника. Эймос взял кусок хлеба, намазал маслом и съел. Джульетта обратила внимание, что Итан, несмотря на свои заверения, будто он не голоден, успел быстро проглотить три таких же куска.
Эймос сделал глоток кофе и удивился: — Ого, а это неплохо!
— Спасибо. — Джульетта подумала, что ему совсем ни к чему было показывать свое изумление. И вообще, она не виновата в том, что на ферме у людей такой лошадиный аппетит, да еще они встают среди ночи и сразу начинают работать. По крайней мере, могли бы ее и предупредить заранее.
Эймос налил себе вторую чашку кофе и быстро выпил, затем встал.
— Пора идти, Итан. На поле ничего само не вырастает, пока мы тут рассиживаемся.
Итан поднялся.
— Я уже иду, папа, — он поклонился Джульетте. — До свидания, мисс Дрейк.
— До свидания, Итан.
Эймос тоже удостоил ее кивком. Он не двигался с места и выжидающе глядел на нее. Джульетта тоже стала смотреть на него.
У Эймоса слегка приподнялись брови. Он посмотрел на полку, на стол и снова на нее.
— Где наш обед?
— Какой обед?
— Мы берем с собой корзинку с едой, чтобы поесть в поле. Это экономит время.
— Ой, извините меня. Я… не… просто я не привыкла работать на ферме. А что… что бы вы хотели взять с собой?
— Обычно Франсэз кладет нам печенье и колбасу или бутерброды с беконом, остающимся от завтрака, — пояснил Эймос.
О Боже. На Джульетту снова нахлынуло сильное волнение.
— Может быть, осталась ветчина от ужина? — участливо вмешался Итан. — Мы бы взяли ветчины и несколько кусков хлеба. Нам же хватит этого, правда, па?
Мысленно поблагодарив Итана, Джульетта бросилась к леднику и принесла остатки ветчины. Этого было достаточно, чтобы поесть один раз. Эймос нарезал ветчину, пока она доставала хлеб и искала в кладовой, что бы еще положить им в обеденную корзинку. Девушка нашла небольшую банку солений и еще одну банку с чем-то вроде маринованных яблок, затем уложила их в корзинку вместе с ветчиной и хлебом и накрыла все это развернутой салфеткой. Итан налил воды в глиняный кувшин и заткнул его пробкой. Эймос подхватил корзинку и мужчины вышли из дома.
Со вздохом облегчения Джульетта опустилась на один из стульев. Слава Богу, наконец, они ушли.
После ухода Эймоса и Итана Джульетте захотелось снова улечься спать. Ничего так не хотелось ей, как натянуть на голову одеяло и погрузиться в блаженное забытье сна. Однако осталась посуда, которую надо было вымыть, а затем нужно было помыть пол на кухне. Да и после такой неудачи с завтраком требовалось предпринять что-то такое, что заставило бы Эймоса Моргана поверить, что она и впрямь экономка.
Поэтому Джульетта поднялась из-за стола и стала собирать грязную посуду в раковину, затем вымыла тарелки и чашки и перетерла все насухо. Покончив с этим, она взяла ведро и накачала в него воды почти доверху. Ведро оказалось таким тяжелым, что было трудно его поднять. Несколько мгновений девушка стояла, глядя на полное ведро. Джульетта чувствовала, что здесь что-то не так. Кажется, для мытья полов надо, кроме обычной воды, что-то еще.
Она взяла толстый кусок щелочного мыла из кухонной раковины и опустила его в воду. Затем руками начала взбивать пену. Когда в ведре образовалось достаточно мыльной пены, Джульетта погрузила в него половую щетку и затем принялась тереть пол, ползая на коленях. Оказалось, что щеткой мыть утомительно и очень медленно, поэтому Джульетта решила тереть только самые грязные места, а в завершение прошлась по всему полу мокрой шваброй, обнаруженной за дверью кладовой.
После такой уборки пол оказался совершенно мокрым — в следующий раз надо будет сильнее выжимать тряпку — и множество мыльных пузырей красовались по всему полу.
Джульетта выплеснула наружу грязную воду и опять наполнила ведро чистой водой. Она опустила тряпку в воду и стала заново перемывать весь пол. Но, странным образом, пузырей становилось еще больше, и в дальнейшем продолжалось то же самое: чем больше воды она выливала на пол, тем больше на нем появлялось пузырей. Скоро вода в ведре стала такой же мыльной, как и на полу. Пришлось заменить и эту воду.
Тут на кухню спустилась Франсэз и остановилась в дверях. Она с удивлением рассматривала пол, по-прежнему покрытый мыльными пузырями. Джульетта почувствовала, как ее охватывает сильное смущение.
— Вы будете завтракать? — заговорила она с Франсэз, стараясь не обращать внимания на результат своей работы.
— Нет, не беспокойтесь, меня что-то подташнивает с утра. Я тут подумала, что мы могли бы сегодня начать весеннюю уборку. Вы правильно начали: прежде всего нужно вымыть пол на кухне. Когда вы закончите, тогда, наверное, займемся уборкой в других комнатах.
Джульетта кивнула, выдавив улыбку. Мыть другие комнаты? О, Господи, она этого просто не вынесет.
— Ну, хорошо. Я только сейчас домою здесь.
— Я подожду в гостиной.
После ухода Франсэз Джульетта яростно набросилась на кухонный пол, вылила на него несколько полных ведер чистой воды и тряпкой согнала воду через заднюю дверь наружу. Остатки воды просто впитались через щели половиц. Потом девушка взяла полотенце и стала ползать по комнате, вытирая пол повсюду, где оставалась вода и мыльные пузыри. Руки Джульетты болели так, что казалось, будто они сейчас отвалятся. Да она и сама уже почти хотела, чтобы это случилось.
Покончив с кухонным полом, Джульетта устало пошла искать Франсэз. Больная женщина была в передней гостиной — одной из закрытых комнат. Франсэз стояла на табурете, снимая тяжелые бархатные зеленые шторы, и помещение уже наполнялось ярким солнечным светом.
