Джиллиан Хантер - Брачная ночь джентльмена
Хит огляделся и прервал свой разговор, объявив:
– Задницу. Она выстрелила этому ублюдку в задницу. Я, правда, не знаю – в левую или правую ягодицу. Вам следует спросить об этом ее саму.
– О, никогда!.. – воскликнула матрона.
– Пожалуй, стоило бы, – возразил он с дьявольской ухмылкой. – Это могло бы принести вам большую пользу. Возможно, даже удержало бы вас от повторения сплетен на балу.
Хит сердечно раскланялся с пожилой парой, ответившей ему одобрительными улыбками. Затем, взяв Джулию под руку, он повел ее на середину зала, под мерцающее сияние трехъярусной хрустальной люстры. Туда, где все могли их рассмотреть. Ну конечно, самый желанный и востребованный повеса и печально прославленная вдова, прострелившая задницу английскому солдату.
– Благодарю вас, – сухо произнесла она, когда с оркестрового помоста донеслись звуки веселого контрданса. – Это должно невероятно вознести мою репутацию.
Его ответа она не расслышала. Низкий голос Хита был совершенно заглушён внезапным взрывом скрипок, виолончелей и флейт, которым разразился оркестр. Впрочем, Джулии показалось, что дерзкий шалопай откликнулся:
– Так все-таки в левую или в правую?
Она ощущала себя неуклюжей, и негнущейся, как деревянный щелкунчик. Другие танцующие пары исподтишка бросали ил них любопытствующие взгляды, возможно, сравнивая непринужденную грацию Хита с неуверенными движениями Джулии. Они словно ждали, что она вытащит пистолет и начнет ни расстреливать по одной все свечи в люстре. Ее раздосадовали собственные размышления о том, как воспринимают ее люди. Ей была ненавистна мысль, что какие-то ее слова или поступки могут поставить в неловкое положение Рассела, подорвать его репутацию, над которой он так долго и старательно трудился.
Она повернулась не в ту сторону, но Хит крепко сжал ее руку и твердо развернул, снова введя в ритм. Он так ловко и так изящно провел ее через все па, словно мог повторить это даже во сне. Танец с ним тяжко сказывался на ее нервах. Его мужественное обаяние действовало на нее отвлекающе, у нее никак не получалось сосредоточиться на том, что она делает. Хотелось ей признавать это или нет, но она чувствовала себя неуклюжей, неэлегантной, казалось, ее манеры и повадка слишком заржавели за многие годы пренебрежения ими.
Однако постепенно Джулия успокоилась. Она послушно подчинилась ему в танце, его умению и грации. Его невозмутимость заражала и ее. Она понимала, что он полон решимости мягко и ненавязчиво помочь ей расслабиться.
Хит всегда был слишком наблюдательным. Он замечал каждую ее ошибку, и да, конечно, ей следовало носить полутраур. Рассел тоже так считал, но она не смогла принудить себя следовать традициям. Она потеряла мужа и отца, но, не надевая черное, вовсе не хотела оскорбить их память. Отец ее презирал траурную одежду, утверждая, что вдовы выглядят в них как черные вороны. Вот и Джулия отказывалась следовать требованиям этикета только из уважения к людям, которых она знать не знала. По правде говоря, она почти не знала сэра Адама Уитби, когда выходила за него замуж, да и ко времени его смерти узнана немногим лучше. Но если бы жизнь дала ей шанс, то Джулия была бы ему хорошей женой. Она верила в данные обеты.
Джулия и ее молодой муж за год их пребывания в Индии виделись всего несколько раз. Адам вечно переезжал с одной заставы на другую, а она заполняла часы одиночества чтением и рисованием. Сейчас она чувствовала себя виноватой из-за того, что не тосковала по нему. У нее не осталось даже ребенка. А вот что у нее было, так это солидное отцовское состояние, а еще унаследованная уверенность, жажда жизни и страстность. Это поможет ей выжить.
– Вы снова движетесь не в ту сторону, – прошептал Хит, явно забавляясь происходящим.
Он круто развернул ее в противоположном направлении.
– Я стараюсь убежать.
– От меня? – Он одарил ее проказливой улыбкой. – Дорогая, как вы можете?
– Трудно поверить. Не так ли?
– Просто невероятно. Такого никогда не бывало! А я-то думал, что веду себя идеально.
В этот момент такт свел их очень близко, тела соприкоснулись, жар вспыхнул сильнее, взгляды сомкнулись. Джулия утратила способность думать, двигаться, дышать. Грудь в тесном заключении корсажа пошла иголочками, дрожь неукротимых ощущений разбежалась волнами по телу. Взгляд Хита потемнел признанием… пониманием – о, насчет обольщения ему было известно все! – но тут танец вновь развел их.
Джулия смогла вздохнуть свободно.
Напрасно она думала, что Индия – самое опасное место. Ее охватила неожиданная, безудержная потребность сбежать из бального зала и спрятаться где-нибудь. Рассел убеждал ее, что она может легко вернуться в свет и выжить в нем, но она давно подозревала, что он ошибается. В любом случае он уже демонстрировал все признаки того, что станет подолгу отсутствующим мужем. Джулия начинала раздумывать, не суждено ли ей провести остаток жизни в одиночестве, пока он будет доказывать где-то свою отвагу. Он всегда ощущал себя не на месте в высшем свете, вечно мучился своим низким происхождением. Никакие уверения Джулии не укрепляли его веру в себя. Он был неуверенным и надменным одновременно. Такой уязвимый и чувствительный.
Однако при этом он был одним из немногих мужчин этого мира, готовых жениться на скандально известной вдове. Кроме того, они были много лет знакомы.
Почти так же долго, как с синеглазым дьяволом, крутившим ее по бальному залу.
Танец кончился.
Джулия испустила вздох облегчения и заметила, что с противоположной стороны зала ей улыбается Одри Уотсон. Взгляд Одри перешел на Хита и задержался на нем. Она была не единственной присутствующей здесь женщиной, которая не сводила с него томных глаз. Вполне понятно, что он обзавелся целой свитой поклонниц в высшем обществе.
Было бы легко обвинить его в том, что произошло много лет назад. Даже теперь Джулия не была уверена, кто из них стал инициатором того первого поцелуя, она или он. Она задумалась, как поведет себя, если вновь появится возможность повторить тот памятный день. Докажет ли она ему и самой себе, что стала мудрее? Этого ей никогда не узнать. Шанс возобновить прошлое пропал навсегда.
Хит отвел ее к тетушке. Джулия решительно обернулась к нему. Нет, это не должно продолжаться. Со стороны Рассела было неразумно, неправильно обращаться с подобной просьбой к Хиту, нельзя было ставить его в такое неловкое положение. Прошлого не воскресить.
– Я освобождаю вас от обязательств, – вполголоса произнесла она.
Он пристально смотрел ей в глаза. Лицо его ничего не выражало.
– Вы меня слышите? – повторила она взволнованным голосом. – Мы не можем так продолжать… Это… возвращает слишком многое. По крайней мере для меня.
