Шелли Такер - Вечная любовь
— К-к-уда мы едем? — выдавила она.
— В альтинг-веллир, — коротко ответил он. — Место, где заседает наш совет старейшин — альтинг.
Вскоре лес стал редеть, и впереди показался открытый луг, ротором их ожидала большая группа мужчин — по крайней мере человек двадцать собрались у подножия выступающих посреди луга скал, таких высоких, что вершины их терялись во тьме. По склону одной скалы — казалось, прямо с небес — сверкающим каскадом низвергался водопад, образующий у подножия чистое озеро, над которым клубился серебрящийся в лунном сиянии туман.
При виде загорелых воинов, на большинстве из которых, как и на Вэлбренде, были лишь облегающие штаны, у Авриль от потрясения и страха пересохло в горле — целое море загорелых мускулов.
В стороне от них, у основания скальной стены, стояла цепочка мужчин, каждый из которых держал при себе истерично рыдающую женщину.
До этой минуты Авриль не догадывалась, что на острове были и другие похитители.
— Ради всего святого, что это? — Ледяной ужас охватил ее, она попыталась освободиться от стальной хватки похитителя. — Что вы собираетесь…
— Не бойтесь, — низким голосом сказал Вэлбренд. — никто не причинит вам вреда.
Он, несомненно, полагал, что эти слова должны ее успокоить. Но низкий рокот его голоса передался ей через прижатую к его широкой груди спину и усугубил поднявшуюся панику.
— Нет, я вам не верю! Я…
— Авриль, успокойтесь, — скомандовал он, еще крепче прижимая ее и одновременно останавливая коня у кромки луга где уже была привязана дюжина других лошадей. — Вы получите ответы на все свои вопросы, все будет хорошо. Я постою рядом с вами и…
— Это меня нисколько не утешает! — Выругавшись, Хок перекинул ногу через круп коня и одним легким движением спрыгнул на землю.
— Мы опоздали, миледи. Поторопитесь! — Он протянул вверх руки, чтобы помочь ей сойти, но как раз в этот момент Авриль заметила знакомую фигурку в группе мужчин и женщин.
— Жозетт! — Игнорируя его помощь, она, несмотря на связанные руки, сама соскочила с коня, однако не успела сделать и шага, как Вэлбренд схватил ее за плечо и рванул назад.
Авриль попыталась вывернуться, не зная, услышала ли ее Жозетт сквозь шум водопада и гомон толпы.
— Пожалуйста, позвольте мне подойти к ней…
— Вы не можете предстать перед мужчинами Асгарда в платье, которое вот-вот спадет с вас, — нетерпеливо сказал он и, быстро перебирая пальцами, не обращая больше внимания ни на какие протесты, затянул шнуровку у нее на спине.
От легких, словно перышко, прикосновений его пальцев к ее голой спине внутри у нее что-то сжалось и как-то странно защекотало внутри живота — ощущение, почти такое же…
Нет! Потрясенная, она оборвала себя, не додумав мысль до конца, и смущенно повторила про себя: «Нет! Напряжение, которым заряжен воздух между мной и Вэлбрендом, — следствие страха. Нервозности. Гнева. Жаркой погоды. Это ощущение не имеет ничего общего с… с…»
Подобное чувство не посещало ее с момента гибели Жерара. Более чем за три минувших года она лишь изредка мимоходом обращала внимание на какого-нибудь мужчину. Неужели возможно, чтобы она ощутила его теперь по отношению к мужчине, который держал ее в заложницах?
— Вы закончили? — спросила она. От напряжения голос прозвучал резко.
— Да, — ответил Вэлбренд с таким же напряжением в голосе. Он благополучно добрался до последней тесемки.
Похоже, негодяю было не в новинку зашнуровывать дамское платье.
— Пошли! — Он подтолкнул ее вперед, и они двинулись сквозь толпу, при этом он крепко держал ее за плечо.
Мужчины расступились, давая им проход, их восклицания, судя по интонации, были приветственными. Вэлбренд отвечал на приветствия короткими кивками: похоже, он был не в лучшем расположении духа.
— Наше место там, в конце шеренги, — угрюмо показал он, ведя ее мимо выстроившихся пар. — Вы будете говорить только тогда, когда вас спросят…
— Жозетт! — закричала Авриль, увидев, что подруга заметила ее, и попыталась вырваться от Вэлбренда.
Жозетт ответила ей взглядом, в котором читалось облегчение.
— Авриль! — Лицо Жозетт было бледным, глаза заплаканными, в остальном с ней, кажется, ничего дурного не произошло. Темноволосый молодой мужчина — тот самый, что похитил девушку в Антверпене, — сдержал ее порыв.
Вэлбренд, в свою очередь, крепко держал Авриль подле себя.
— Миледи, мы и так достаточно долго заставили себя ждать. — Он продолжал тащить ее к концу шеренги. — Старейшины вот-вот выйдут.
Однако Авриль вырывалась до тех пор, пока Вэлбренд не сжал ее руку повыше локтя так, что приток крови прекратился и рука онемела. Авриль решила, что благоразумнее повиноваться, до поры.
Ее утешало то, что Жозетт ведет себя явно лучше остальных пленниц. Маленькая мавританка безудержно рыдала, не в силах взять себя в руки. Пышная итальянка со светлыми вьющимися волосами на чем свет стоит проклинала своего похитителя, которому стоило немалых трудов удерживать ее подле себя. Следующей стояла высокая рыжеволосая девушка, рядом с которой по какой-то причине не было мужчины. Зажмурившись, она молилась по-английски.
Пять остальных женщин либо бормотали что-то бессмысленное, либо завывали, либо пребывали в шоке, тараща глаза на происходящее. Авриль заметила, что не только у нее связаны руки.
Бросив взгляд на загорелых мужчин, полукругом обступивших похитителей с их жертвами, она отметила, что у всех — великолепные ровные ослепительно белые зубы. Когда мужчины улыбались, зубы сверкали в лунном свете. Авриль показалось, что из нее выкачали весь воздух.
А вдруг похитители должны поделиться своей добычей с этой ордой? Быть может, женщин изнасилуют прямо здесь, в лесу, под покровом ночи — вдали от города?
Или принесут в жертву, следуя какому-нибудь языческому полуночному ритуалу?
У Авриль кровь отхлынула от лица. Какое-то мгновение она держалась на ногах лишь благодаря тому, что Вэлбренд крепко сжал ее под руку. В голове у нее стало мешаться, в полубреду вспыхивало лишь обещание, которое он ей дал. Никто не причинит вам вреда, сказал он. Никто не собирается причинять вам вреда.
Когда торжественная, впечатляющая процессия старейшин появилась у подножия скалы, замолчала даже итальянка. Их было четырнадцать. На каждом — богато расшитая мантия на шелковой подкладке, застегнутая на груди огромной золотой брошью. Ни один из старейшин, как ни странно, не выглядел стариком.
В сущности, все они были немногим старше Вэлбренда, а ему, по ее разумению, не больше тридцати.
Когда последний из старейшин занял свое место, все мужчины, как один, поклонились им. Воцарилась тишина, нарушаемая лишь всплесками водопада, находившегося в нескольких десятках шагов от места действия.
