Шелли Такер - Вечная любовь
И все же она не решалась верить ни единому его слову.
Опустив глаза, Авриль медленно двинулась вокруг кровати, стараясь выглядеть смирившейся и покорной. Затаив дыхание она прошла мимо него и, соблюдая дистанцию, направилась к мешкам у противоположного конца комнаты.
Но, оказавшись в нескольких шагах от выхода, рванулась вперед, распахнула дверь и очертя голову бросилась бежать прямо в ночь.
Испуганный крик вырвался у нее, когда она услышала, что он, чертыхаясь на каждом шагу, бежит за ней. Подхватив подол шелковой рубашки и туники, она, не останавливаясь, мчалась в темноту.
Но как бы быстро она ни бегала, убежать не смогла.
Всего через несколько ярдов он схватил ее за руку, повернул и крепко прижал к себе. Авриль в панике беспорядочно размахивала кулаками.
— Отпустите меня! — визжала она. — Отпустите…
Он сжимал ее все крепче, пока у нее не осталось возможности даже пошевелиться.
— Бежать здесь некуда, миледи, — угрожающе сказал он, схватив ее за волосы и запрокидывая голову так, чтобы она смотрела ему прямо в глаза. — Разве вы не поняли? Вы на острове. Попытаетесь снова — сорветесь в темноте со скалы и разобьетесь насмерть!
Не в силах сопротивляться, Авриль каждой клеточкой своего существа ощущала, как его упругое тело прижимается к ней, как сильны его руки, сомкнувшиеся у нее на талии, чувствовала, как распластались груди, прижатые к его мощному торсу. Загнанная в западню, от беспомощности и страха она плюнула ему в лицо.
Он ослабил хватку, но одной рукой, словно обручем, продолжал держать ее за талию.
— Слушайте меня внимательно, миледи! — рявкнул он, утирая плевок тыльной стороной ладони. — Кем бы и чем бы вы были прежде, теперь это не имеет никакого значения. — В лунном свете его глаза блестели неестественно ярко. — А теперь пойдемте обратно, и вы оденетесь. Мы уже опаздываем. члены совета старейшин ждут нас.
Глава 5
Три урока, касающихся грозного негодяя, назвавшегося Хоком Вэлбрендом, Авриль успела усвоить: на все ее вопросы он отвечал загадками; не терпел ни малейшего неповиновения и, наконец, был именно настолько могуществен и непреклонен, насколько — казался таковым.
Бежать от него к скалам было глупо. Еще глупее — вырываться, когда он вел ее обратно в дом переодеваться.
У него под глазом виднелись свежие царапины — знак почести, оказанной ее ногтями.
У нее руки были связаны спереди — знак почести, оказанной его физическим превосходством.
Теперь на ней было простое льняное платье бледно-лилового цвета с пурпурной вышивкой на груди и подоле.
— Миледи, я дал слово, что вам не причинят здесь никакого вреда. Если вы сами не станете создавать неприятностей, для нас обоих эта злополучная ситуация окажется много легче.
Авриль ничего не ответила. Она дышала часто и неглубоко, и с каждым вдохом в нее проникал, будоража все чувства, крепкий мужской запах ее похитителя. Никакие благие заверения нисколько не умерили ее страха — тем более теперь, когда oн вез ее куда-то в темноту верхом на быстром гнедом жеребце крепко обхватив загорелой рукой талию. Они скакали в лунном свете по тропинке, ведущей от его дома вниз по крутому склону.
Она больше не совершала ошибки, пытаясь спорить и сопротивляться. Приведя ее домой, он повернулся к ней спиной и дал ровно столько времени, сколько потребовалось, чтобы сосчитать до двадцати. За этот короткий срок она должна была одеться в одно из платьев, которые он ей принес. Этот приказ она выполнила быстро, бормоча себе под нос самые нелестные выражения в его адрес и отказавшись от его помощи, чтобы зашнуровать платье на спине.
Об этом она теперь сожалела… так как голой спиной чувствовала прикосновение его обнаженной груди, гладкой и теплой. Он прижимал ее так крепко, что она опасалась, как бы незатянутые шнурки не впечатались намертво ей в спину под этим тяжелым прессом мускулов. Было очевидно, что он больше не намерен не только отпускать ее от себя ни па шаг, по даже выпускать из виду.
Подавляя дрожь, Авриль заставила себя не обращать внимания на чувство неловкости и на неприятный жар. отчетливо ощутимый там, где их тела соприкасались, и становившийся с каждой минутой все сильнее.
Быть может, это странное ощущение возникло из-за влажности, свойственной островному климату, и насыщенного парами соли воздуха? Вероятно, лишь душная погода виной тому, что у нее слегка кружилась голова и кожу покрывала испарина, от которой платье липло к телу.
Или дело в том, что похититель так тесно прижимает ее к себе, что каждый изгиб ее тела «укладывается» в изгибы его фигуры?
Она с негодованием отвергла последнюю мысль. От волнения у нее все свело внутри. Она сосредоточила внимание на окружающей местности, вспоминая то, что он сказал ей чуть раньше: кем бы и чем бы вы ни были прежде, теперь это не имеет никакого значения. Самонадеянный болван! Будь он проклят со своими угрозами! Каковы бы ни были намерения Вэлбренда она не собирается оставаться здесь так долго, чтобы он успел привести их в исполнение. Гастон со своими людьми скоро найдет ее; или она сама отыщет способ убежать.
Способ вернуться домой, к своей малышке Жизели.
Вглядываясь в темноту, она едва различала дорогу, по которой они ехали, но и похититель, и его боевой конь, похоже, знали ее так хорошо, что могли бы скакать с закрытыми глазами. Они долго неслись галопом вдоль утесов, нависавших над морем на головокружительной высоте, пока тропа не стала шире, перейдя наконец в дорогу, ведущую в глубь острова. Вдали на севере, на берегу океана, Авриль заметила мерцающие огоньки.
Город, подумала она, и искорка надежды затеплилась в ней. Если удастся сбежать от Вэлбренда, вероятно, там она сможет найти помощь.
Однако вскоре надежда угасла, так как на развилке они свернули в сторону, берег остался далеко за спиной. Теперь они неслись по направлению к горам, возвышавшимся впереди на горизонте подобно безмолвным темным фигурам гигантских стражников. Чуть позже, когда они въехали в лес, Вэлбренд перевел коня на легкий галоп.
Здесь воздух был прохладнее и благоухал густым хвойным ароматом. Кусты, усыпанные спелыми ягодами, протягивали ветви через дорогу; лопающиеся под конскими копытами плоды испускали острый пикантный запах. Авриль слышала уханье филинов и шорохи в кустах, где, видимо, шныряли какие-то зверьки.
Она старалась думать только о побеге и о доме. О милом, улыбчивом личике Жизели. О том, чтобы найти Жозетт целой и невредимой.
Но оттого, что густые ветви вечнозеленых деревьев почти полностью скрадывали лунный свет, страх снова навалился на. нее, схватил за горло, не давая свободно дышать.
