Моника Маккарти - В огне страсти
— Я тоже тебя… — «Люблю», хотела сказать она, но не успела, потому что он вонзился в нее, и острая боль заставила громко вскрикнуть.
Она посмотрела ему в глаза — скорее с удивлением, чем обвиняюще. Внезапная боль оборвала наслаждение, и вместе с ней началась паника. Джинни: пришла в ужас: «Что я делаю?»
Он был в ней; она больше не девственница, это очевидно. Трудно ошибиться, когда он заполняет ее всю. Дункан был крупным мужчиной — очень крупным, — и она ощущала каждый его дюйм в себе. Сделанного изменить уже невозможно. Он смотрел ей в глаза пылающим взглядом. Зубы стиснуты, мышцы на шее и плечах вздулись. Замерший неподвижно, Дункан напоминал натянутую тетиву. Кажется, он даже не дышал. Похоже, больно было не только Джинни.
— Прости меня, — скованно повторил он. — В первый раз всегда бывает больно. Я хотел удержаться, но не смог… — Его голос замер.
Ему стыдно, догадалась Джинни. Он всегда вел себя так уверенно и хладнокровно, что время от времени она забывала — он старше совсем не намного. И хотя неопытным его не назовешь, девушку согрела мысль, что он потерял голову точно так же, как и она.
— Все в порядке, — ответила она и внезапно поняла, что так оно и есть. Боль заметно уменьшилась, и теперь Джинни остро ощущала сладость происходящего. Ее ноги обвивали его спину, она чувствовала вес Дункана, лежавшего между ее бедер. Трепет желания разгорался заново. Дункан в ней, он заполняет ее всю.
Он склонился и нежно поцеловал Джинни в губы.
— Ты уверена?
Она кивнула, обняв его за шею. Глядя в его немыслимо синие глаза, она почувствовала, что горло перехватило от нежности.
— Я люблю тебя.
Он широко улыбнулся:
— И я люблю тебя.
Как им повезло найти друг друга! Ее сердце сжалось от счастья — Джинни подумала, что перед ними впереди целая жизнь.
Он снова поцеловал ее, на этот раз более требовательно. Его язык скользил то внутрь, то наружу длинными чувственными толчками.
И вдруг Джинни поняла. Тело налилось теплом и словно сделалось мягче — оно просыпалось, чтобы получить наслаждение, которое Дункан готов был ей подарить. Ее пальцы все сильнее вонзались в его плечи, а поцелуй становился нее ненасытнее. Там, внутри, он был таким горячим и большим, и бедра словно сами приподнялись навстречу наслаждению. Дункан громко застонал и мощно задвигал бедрами, словно Джинни, шевельнувшись, освободила его.
Это было невероятно. Он двигался вверх и вниз, вонзаясь в нее, и эти ритмичные удары наполняли Джинни теплом. Сила каждого толчка сотрясала ее, и восхитительные ощущения нарастали волнами. Его большое мускулистое тело нависало над ней.
Она снова почувствовала, как внутри нарастает то самое ощущение. Чувствовала, как пружина внутри скручивается все туже. Сердце колотилось все быстрее, дыхание становилось все прерывистее.
Он погружался в нее все глубже и глубже. Сильнее и сильнее. Быстрее и быстрее. Сознание затянуло темной пеленой. Джинни могла думать только о нем. Он давал ей что-то… что-то, парившее вне досягаемости…
Господи, вот оно!
Джинни выгнула спину и закричала, потому что пружина скрутилась до предела и вдруг лопнула, и волны наслаждения расходились по всему телу, пока ее сотрясали спазмы неизъяснимого блаженства.
Дункан присоединился к ней, откинув голову назад и испустив крик восторга. Его большое тело замерло — и содрогнулось, с такой силой пронзил его экстаз, и он излился и Джинни, заполнив ее теплом своего семени.
Когда наслаждение любовного акта немного утихло, Дункан молча посмотрел ей в глаза.
— Я никогда раньше ничего подобного не испытывал. Тепло, согревшее сердце, окрасило розовым ее щеки.
— Правда?
Он покачал головой. Темная прядь волос упала ему на лоб, и Дункан стал похож на мальчишку. Он перекатился на бок, обняв Джинни за плечи и притянув к своему сильному телу.
Они молча лежали, глядя на звезды. Джинни не могла понять, что же с ними произошло. Они просто целовались, и вдруг оказалось, что они занимаются любовью. Чувства, которые вызывал в ней Дункан Кэмпбелл, были настолько сильными, что от них можно было сойти с ума. Она ни капли не сожалела о случившемся. Дункан Кэмпбелл сделал ее женщиной. Он пробудил в ней что-то новое, о существовании чего она и не подозревала, а заодно дал возможность заглянуть в рай.
Кто бы мог подумать, что соединение мужчины и женщины может быть вот таким? Имея самые поверхностные знания о любовном акте, Джинни находила его несколько… странным и представить не могла, что ее тело так захочет этого мужчину.
Она не собиралась отдавать ему сегодня ночью свою девственность и понимала, что куда благоразумнее было бы подождать хотя бы официального обручения, но не жалела о случившемся. Он любит ее, и она любит его. Они предназначены друг для друга, сейчас Джинни понимала это лучше, чем раньше.
Ликование постепенно угасало. Дункан все молчал. Слишком долго молчал.
Джинни отважилась взглянуть на него из-под ресниц. На его лице опять появилось непроницаемое выражение. Похоже, он глубоко ушел в свои мысли. Как и Джинни, он, возможно, обдумывал значение того, что с ними только что произошло. Но в отличие от нее он вовсе не выглядел счастливым. Его слова только подтвердили ее подозрения.
— Прости меня, Джинни. Когда я приглашал тебя на свидание, то совершенно не думал, что все так получится.
— Тебе не за что извиняться. Я знаю, что ты позвал меня не для этого, но вовсе ни о чем не жалею.
Он скептически посмотрел на девушку.
— Правда?
Она кивнула.
— Мы же все равно поженимся, да? Наверное, многие обрученные пары не дожидаются первой брачной ночи.
На его суровом лице появился намек на улыбку.
— Вероятно, так. — Улыбка пропала. Дункан посмотрел на нее очень серьезно. — Но ты же понимаешь, что наше обручение нельзя назвать решенным делом? — В его взгляде что-то промелькнуло… боль? — Твой отец, возможно, будет возражать.
Из-за его происхождения. Джинни всмотрелась в лицо Дункана. Рот плотно сжат, а в остальном оно спокойное… слишком спокойное. Такая бесстрастность о многом говорит. Дункан никогда не давал понять, что положение внебрачного сына его беспокоит, и Джинни впервые поняла, что он из-за этого тревожится.
Как мало она о нем знает!
Девушка дала себе клятву исправить это как можно скорее. Она не позволит испортить такой счастливый миг.
— Мне просто придется убедить его, что ты мой единственный мужчина. — Непохоже, что Дункан признал это сильным аргументом. И Джинни добавила: — Не волнуйся, отец меня любит и хочет, чтобы я была счастлива.
