Жюльетта Бенцони - Констанция. Книга четвертая
— Да-да, маркиз, с этим ничего не поделаешь, спорить с королем не станешь.
Графиня де Бодуэн вновь приблизилась к своему мужу и зашептала:
— Арман, давай покинем это застолье и отправимся скорее в свой дворец. Мне ужасно скучно, тем более, скоро приедет король и снова станет глазеть на меня.
— Да перестань, дорогая, не надо быть такой мнительной!
— Нет-нет, Арман, пойдем отсюда, пойдем! — и графиня потащила своего мужа.
Граф де Бодуэн немного виновато оглядывался, как бы всем своим видом показывая, что он, дескать, ни при чем, что всему виной его жена и что он вынужден покориться какому-то женскому капризу.
— Это ужасно! Ужасно, Арман! Как же я буду без тебя?! Так долго тебя не будет в Пьемонте!
— Время пролетит незаметно, дорогая, как один миг.
— Нет, это очень долго, Арман, целый месяц, а то и два тебя не будет со мной.
— Представляешь, Констанция, я приеду, а наш Мишель уже будет очень большим, он сильно подрастет, — беззаботно улыбаясь, мечтательно проговорил граф де Бодуэн.
— Но все равно, дорогой, я хочу, чтобы ты попытался уговорить короля и, может быть, он смилостивится и не будет отправлять тебя в Испанию, а если и отправит, то вместе со мной.
— Я попытаюсь, конечно, но думаю, что это бессмысленно, Констанция.
Они подошли к своим лошадям. Глаза Констанции были влажными и казалось, из них вот-вот брызнут слезы. Но она удержалась и не заплакала, все еще надеясь, что муж сможет уговорить короля.
Король Витторио спешился у самого стола. Придворные замерли. Король подошел к столу и поднял бокал с красным вином.
— За удачную охоту, господа! — произнес он и осушил бокал.
А потом огляделся. Все придворные догадались, кого ищет взглядом король.
— Маркиз Лоренцетти, а где мой верный граф де Бодуэн, ваш учитель фехтования? Маркиз пожал плечами.
Ваше величество, по-моему, графиня де Бодуэн занемогла, у нее разболелась голова, и она вместе с мужем отправилась домой.
— На свежем воздухе разболелась голова? — изумился король Витторио. — Здесь что-то не так, маркиз.
— Не знаю, ваше величество, но графиня де Бодуэн выглядела неважно, она была бледна.
— Ах, да, — усмехнулся король Витторио, — молодая счастливая супруга расстроилась, ведь ее муж отправляется послом в Испанию…
— Как в Испанию? — как будто ни о чем не догадываясь, осведомился маркиз Лоренцетти.
— Я отправляю графа де Бодуэна с секретной миссией. Я думал о вашей кандидатуре, маркиз, но вы мне будете нужны для другого поручения.
Маркиз учтиво поклонился своему монарху.
— Господа, вы можете продолжать пировать, а у меня есть неотложные дела, — сказал король и заспешил к лошади.
Он мчался в направлении своего дворца, бешено настегивая своего скакуна.
— Он уедет завтра же! Завтра его уже не будет, и Констанция останется одна. Завтра его уже не будет, — вторил король Витторио в такт ударам копыт. — Скорее, скорее во дворец!
Король Витторио и сам не знал, почему он оставил своих придворных и заспешил во дворец. Просто ему хотелось побыть одному, подумать обо всем, что происходит, прикинуть план действий. Ведь мысль отправить мужа Констанции в Испанию пришла ему в голову абсолютно внезапно. Всю эту ночь наканунесоколиной охоты король не спал. Он расхаживал из комнаты в комнату, пробовал читать, но буквы разбегались перед глазами, и король по несколько раз прочитывал одно и то же слово. Но смысл прочитанного ускользал от него, и король швырял книгу на стол и, остановившись у камина, подолгу смотрел на пламя, съедавшеетолстые поленья. — Да, вот точно так, как съедает любовь мою душу, съедает, оставляя серый безжизненный пепел. Интересно, что сейчас делает Констанция? — думал король.
Он подходил к окну и отбросив штору смотрел на улицу. Прямо у дворца прохаживались солдаты охраны, площадь заливал лунный безжизненный свет.
— Неужели она спит?! Неужели она не догадывается о том, как страстно я желаю ее?! Неужели эта женщина сможет устоять?! Какую же надо иметь завидную силу воли и самообладание, чтобы вот так легко
Отказаться от власти, отказаться от любви короля?! Это не просто женщина, — и король, задвинув штору, подходил к столу, брал лист бумаги и писал письмо Констанции. Но, написав несколько предложений, терялся нервно мял бумагу, рвал послание на мелкие клочки и вновь начинал расхаживать из угла в угол.
А потом, подойдя к столу, сгребал кусочки письма и швырял их в полыхающий камин. Мгновение — и от клочков бумаги ничего не оставалось…
ГЛАВА 5
Поздно вечером, когда уже были закончены сборы в дорогу, Арман де Бодуэн предложил Констанции заняться музицированием, чтобы отвлечь ее от тягостных мыслей. Констанция долго не соглашалась, ссылаясь на головную боль и плохое настроение. Но Арман был настойчив, он ласково уговаривал свою жену.
— Дорогая, музыка отвлечет тебя от мрачных мыслей, поднимет нам обоим настроение.
Констанция отрицательно покачала головой, но в конце концов согласилась. Она подсела к клавесину, а граф де Бодуэн развернул на изящном пюпитре ноты и взял в руку флейту. Несколько мгновений он настраивался, облокотившись на клавесин и полуприкрыв глаза. Наконец, кивнул головой и приложил флейту к губам. Констанция коснулась клавиш. У нее от природы был идеальный слух и, будучи в Париже, она научилась музицировать, не заглядывая в ноты.
Полилась легкая печальная музыка. Флейта то вторила клавесину, то начинала вести самостоятельную мелодию — и Констанция отдалась музыке. Ее тонкие пальцы прикасались к гладким прохладным клавишам, и инструмент отзывался на каждое прикосновение высоким мягким звуком.
Ночь, яркие полыхающие огоньки свечей, колеблющиеся на стенах тени, трепет пламени в камине и печальная музыка — все это так увлекло мужа и жену, что они не услышали, как к дому подъехала карета, запря женная четверкой белых лошадей.
На запятках кареты стоял лакей, а дверцы экипажа украшал королевский герб.
Занятые музыкой, ни Констанция, ни Арман не услышали, как хлопнула дверь кареты, откинулась ступенька и во двор вошел сам король Пьемонта Витторио.
Король не спешил войти во дворец графа де Бодуэна. Он стоял, прислонясь спиной к карете и глядя на освещенные окна, и слушал печальную мелодию флейты и клавесина.
— Откажись, откажись, Арман, — негромко сказала Констанция, — ты должен отказаться. Не оставляй меня одну. Возьми с собой в Мадрид.
Арман, на несколько мгновений оторвав флейту от губ, хотел произнести слова утешения, но не найдя этих слов, вновь припал к инструменту, и его пальцы пробежали по клапанам и вместо слов прозвучали печальные аккорды.
— Арман, ты меня слышишь? Ты слышишь, о чем я тебя прошу?
Граф де Бодуэн, не зная, что ответить жене, медленно отошел от клавесина и, продолжая прикасаться пальцами к клапанам, двинулся в соседнюю комнату. Констанция еще несколько мгновений продолжала играть на клавесине, сокрушенно покачивая головой.
Вдруг ее пальцы замерли. Она медленно поднялась и направилась вслед за мужем, который продолжал играть в соседней комнате.
— Не оставляй меня здесь одну. Не оставляй, — все настойчивее повторяла женщина.
А граф де Бодуэн будто и не слышал слов своей прекрасной жены. Он продолжал играть, его пальцы быстро пробегали по клапанам — звучала грустная мелодия.
— Я прошу тебя, Арман, прошу, не оставляй. Констанция, поняв, что муж не хочет слышать ее слова, взяла Армана за плечи и легонько встряхнула:
— Арман, ну я прошу тебя, прошу. Не оставляй меня, возьми меня с собой.
— Нет, — оторвав флейту от губ, резко бросил Арман и отошел от Констанции к окну. — Это приказ короля, и я не могу ослушаться.
— Но, Арман, ты не его раб. Ты свободный человек, ты мой муж и отец моего сына. Ведь ты сам хотел, чтобы я жила не у себя на родине, а вместе с тобой. Я послушно поехала вслед за тобой и оказалась в Пьемонте, а теперь ты хочешь бросить меня здесь. Ты же клялся, что всегда будешь рядом со мной. Всегда, всегда…
Констанция припала к груди своего мужа, а тот боялся посмотреть ей в глаза.
— Я, Арман, ношу твою фамилию, я под сердцем выносила твоего ребенка, наконец, я люблю тебя. А ты? Ты? Констанция схватила Армана за отвороты шелкового халата и привлекла к себе. Но граф де Бодуэн отворачивал голову, прятал свой взгляд.
Две тени, мужская и женская, то сливались, отражаясь на старинной шпалере, то расходились в разные стороны.
Пламя большого камина колебалось, выхватывая флейту, напряженно сжатую руку, закинутую голову с мольбой во взгляде, сверкающее ожерелье на шее Констанции.
— Арман, я прошу тебя, одумайся. Ведь твой отъезд принесет только несчастье.
— Я не могу, не могу, — заученно повторял граф. — Это приказ короля, и ослушаться я не вправе.
— Если ты больше не любишь меня, Арман, то по крайней мере, хотя бы защити меня, как свою жену.
