Жаклин Брискин - Все и немного больше
Должно быть, благодаря этому Мэрилин вспомнила, что Алфея всегда прячет свою неуверенность за фасадом высокомерия.
— Проходи, — проговорила Мэрилин с неожиданной теплотой. — Алфея, я очень сожалею о твоем отце.
— Да, я уловила сочувствующую ноту в твоем голосе.
— Присаживайся… Я приготовлю что-нибудь выпить. Водку? Виски? Есть и другие напитки в холодильнике.
— К чему отягощать нашу беседу какими-то светскими штучками? — колюче проговорила Алфея. — Не лучше ли сразу к делу?
Доброжелательный тон Мэрилин бесследно исчез.
— Я намерена поговорить о Билли.
Алфея скривила рот в насмешливой улыбке, но ничего не ответила.
— Он сказал нам, что собирается сделать фильм и договорился о финансировании. Он хранил полное молчание о том, кто дает деньги. Сари считает, что ты заинтересовалась им.
— И вы, такие умненькие, сложили два и два.
— Стало быть, это правда?
Алфея пожала плечами.
— Мэрилин, возможно, в Голливуде люди играют друг с другом в такие же игры, но я считаю, что устраивать скандалы — вульгарно и утомительно.
Выказанное Алфеей презрение могло быть лишь уловкой, тем не менее это напоминало о необходимости проявлять осторожность. Алфея крепко вцепилась в Билли. У Мэрилин пересохло во рту, она почувствовала страх, но сумела перебороть себя. Решив, что ее маленький рост работает против нее — она играла похожую сцену с Барбарой Стенуик в «Возвращенном прошлом» — Мэрилин села в кресло и выпрямилась. — Утомительно? — переспросила она — А как тебе нравятся ухмылки людей, когда они видят тебя с мальчишкой, который моложе твоего сына?
— Мне наплевать на мысли, возникающие в чужих головах, — возразила Алфея.
— Я не пытаюсь взывать к твоему лучшему «я», Алфея. Что бы мне Рой ни говорила, я очень сомневаюсь в его существовании. Я лишь хочу обратить твое внимание на то, что твое имя вместе с именем Билли наверняка скоро попадет в желтые газетенки.
Алфея надменно улыбнулась.
— Уж я-то в них не буду фигурировать, дорогая.
— Возможно, но если дело дойдет до скандала…
— Это очень похоже на угрозу. Ты напустишь на меня своих писак?
— Я не стану этого делать. Им известно, что ты одна из Койнов, но как только станет известно, что Билли — мой сын, они сами засуетятся.
— Стало быть, я должна проявить мудрость и бросить его, ты на это намекаешь?
— Это единственный разумный выход.
— А ты подумала, как будет чувствовать себя он?
— Рано или поздно это должно кончится.
— Я не позволяю себе думать об этом, а вот Билли думает… И говорит о браке.
Мэрилин крепко сцепила ладони, чтобы скрыть предательскую дрожь.
— Представляешь, какой заголовок аршинными буквами может появиться в газете: «Миллионерша берет младенца в качестве четвертого мужа».
— Ах, как здорово! Но, Мэрилин, этот вопрос надо обсуждать не со мной. Это твой дорогой Билли толкает меня под венец.
— Он не понимает, в какую историю влип.
— Он взрослый, потрясающе талантливый человек.
— Я его мать и знаю это.
Алфея вздернула вверх подбородок.
— Джошуа помог тебе сделать карьеру, а мне кажется, что у вас была некоторая разница в возрасте. Разве я не права? Тебе следует помнить это сейчас, когда ты так хлопочешь о сыне.
Вот сука, какая мерзкая сука, подумала Мэрилин.
— Сейчас мы обсуждаем не мой брак, — сказала она, призвав на помощь все свое самообладание.
Алфея пожала плечами.
— Я только хочу сказать, что Билли может припомнить это и соответственно отреагировать.
— Поверь мне, Алфея, я знаю средства массовой информации. Могут появиться весьма язвительные комментарии в шестичасовых новостях. Они разыщут и опубликуют твои худшие снимки, которые будут продаваться на каждом углу. Публика заглатывает такие историй, как шоколадную конфетку. Это так приятно — ощутить свое превосходство над богатыми!
— Дорогая, я уже поняла тебя.
— Ты и Билли — такая пара, которая словно специально создана для скандальной известности.
— Нет необходимости толочь воду в ступе. Я вполне понятливая.
— Вот подожди, они возьмут твой след.
— Мэрилин, нет смысла продолжать эту дискуссию.
— И писать об этом сейчас будут в сто раз больше, чем о твоем браке с Фирелли. Тогда всех больше волновали рассказы о людях, которые возвращались с войны.
Алфея поднялась и направилась к двери.
— Пока! — произнесла она почти веселым тоном.
И ушла.
По комнате пронесся сквозняк.
Дрожь пробежала по телу Мэрилин. Ну вот, схватка продолжалась меньше десяти минут. Она ни на йоту не отступила. Похоже, я подтолкнула ее к браку с Билли. Она губит все, к чему прикасается, особенно талантливых людей. Этот несчастный беженец из Германии покончил с собой… Вероятно, Джерри тоже.
Она почувствовала тошнотворный запах разлагающейся плоти. Мэрилин сообразила, что запах идет со стороны столика с нетронутой едой, которая казалась ей аппетитной еще несколько минут назад. Схватив серебряный поднос, Мэрилин направилась к двери, чтобы выставить его в коридор. Но затем она испугалась, что Алфея ее увидит, и повернула в ванную, где, преодолевая отвращение, вывалила еду в унитаз и спустила воду.
Когда Алфея шла по коридору, ей казалось, что пол покачивается у нее по ногами. Воздух со свистом и хрипом вырывался из ее груди. Она пробыла в номере Мэрилин чуть более пяти минут, но за это время перенесла такое унижение, что сейчас чувствовала себя развалиной.
Направляясь в «Редженси», она по старой памяти представляла сестру Рой как красивое эфирное создание с тихим голоском, ожидала, что Мэрилин деликатно выскажет материнскую озабоченность. С этим Алфея вполне могла справиться. Но Мэрилин предстала суровой мстительницей из легенд, неумолимым земным божеством, одетым в красивую черную блузку и наделенным сверхчеловеческой способностью стереть в порошок всякого, кто нанесет ей обиду. Она трансформировалась в свою противоположность, как моя мать, с мучительной болью думала Алфея.
В коридоре звучала тихая музыка, когда Алфея по покачивающемуся полу шла к лифту. Из ближайшего номера вышла пара в вечерних туалетах. Алфея спустилась вместе с ними, изображая на лице легкую, независимую полуулыбку.
Пока такси везло ее по опустевшим субботним улицам, она сидела с закрытыми глазами, положив голову на рваную спинку сиденья. Амплитуда ее мыслей и чувств была широчайшей — бессильная ярость сменялась беспомощностью и паникой.
О Господи, я сама это сделала!
