Кэтрин Андерсон - Талисман
— Твое плечо. Тебе больно.
— Все в порядке. — Это не было ложью. Боль теперь отступила и казалась далекой, как ястреб, поднявшийся в поднебесье и описывающий там круги. Позже она вернется и начнет терзать его плоть, но теперь он мог игнорировать ее. Охотник припал лицом к изгибу ее шеи, его любимое место. Столько ночей ему снилось это, когда он стремился к ней. Его глаза наполнились слезами, и дрожь пробежала по всему телу. — Я имею большую любовь к тебе, маленькая. Такую большую любовь.
— Я тоже очень сильно люблю тебя, Охотник. Я думала, что умру, когда ты оставил меня.
— Ты уйдешь из этого места со мной, пойдешь по моим следам?
Напряженное молчание воцарилось между ними.
— Ода, Охотник, да.
— Не делай так быстрое обещание. Мы должны идти на запад. Одни, Голубые Глаза, оставив все позади. Все, что мы любим, твой народ, мой народ.
Лоретта взяла в руки его лицо, сотрясаясь от охвативших ее эмоций.
— Охотник, ты мой народ. Я последую за тобой повсюду.
— Я не знаю дороги. — Голос его был серьезным, слова произносились с трудом. Признание собственной уязвимости давалось ему нелегко. Но сейчас не время кичиться гордостью. Если Лоретта согласится последовать за ним, ее жизнь может оказаться в опасности. Он хотел, чтобы она знала это. — В песне говорится, что мы сделаем новый народ, но этот команч боится, что не сможет прокормить даже двух. Если ты пойдешь позади меня, ты последуешь за мужчиной, который заблудился.
Лоретта обняла его за талию и прижалась щекой к его груди, вдыхая запах его кожи, получая огромное удовольствие от этого. Ее взор упал на большую луну, свет которой освещал их. Мать Луна наблюдает за ними.
— Ты не заблудился, Охотник. Слова твоей песни поведут тебя. И, когда ты собьешься с пути, Боги поведут тебя к месту, которое мы должны найти. Мы пропоем песни Народа нашим детям. Команчи и tosi tivo будут жить вместе вечно. Разве ты не понимаешь? Ты и я, мы начинаем. — Она откинулась назад, чтобы посмотреть ему в глаза. — Охотник и его желтоволосая вместе заодно.
— Ты веришь? — Охотник смотрел на нее, немало пораженный. — Слова моей песни в твоем сердце?
Улыбаясь сквозь слезы, Лоретта объяснила ему смысл ее имени.
— Да, я верю. Я верю в Богов, я верю в твою песню, но, что важнее всего, я верю в тебя. — Она коснулась пальцами шрама на его щеке. — Я не боюсь ничего. Боюсь только остаться без тебя. Этим утром я думала, что ты убит… Я никогда так не пугалась. Никогда.
Из темноты появился Красный Бизон, ведя в поводу своего любимого военного коня. Лоретта и Охотник, все еще обнимавшие друг друга, обернулись к нему. Когда Красный Бизон приблизился к Лоретте, он схватил ее за руку и сжал ее пальцы вокруг повода.
— Красный Бизон, я не могу принять твоего военного коня! — Этим конем, как ей было известно, Красный Бизон гордился больше всего. Ценнее его у него не было ничего. Хорошо обученный, он нередко выручал его в бою. Он оказывал ей большую честь, предлагая коня в дар, может быть, величайшую честь, какую воин мог оказать кому-либо, но она просто не могла принять его. — Пожалуйста, оставь коня себе.
— Красивая жена моего двоюродного брата должна иметь красивую лошадь. Ты никогда не доберешься до западных земель на костлявой, плохо обученной лошади.
Красный Бизон протянул ей руку. В знак дружбы. Она поклялась когда-то, что никогда не примет его руки в знак дружбы, никогда. На минуту она замешкалась. Затем последний твердый узел ненависти в ее душе распался, и она положила свою ладонь на его. Лоретта знала, что мать одобрила бы ее поступок. Для Лоретты и Охотника война между их народами должна закончиться. В их жизнях не было больше места для прошлого, для горечи. Красный Бизон улыбнулся, кивнул Охотнику и повернулся, чтобы уйти.
— Красный Бизон, не передашь ли ты кое-что от меня Быстрой Антилопе? Скажи ему, что Эми не забыла своего обещания и будет ждать его.
Красный Бизон, прощаясь, поднял руку.
— Я передам ему.
Когда Красный Бизон скрылся в темноте, рука Охотника, покоившаяся на увеличившейся в объеме талии Лоретты, сжалась. Он посмотрел вниз, и брови его вопросительно приподнялись. С удивлением он положил другую ладонь на ее слегка раздувшийся живот.
— Голубые Глаза, что это?
Лоретта посмотрела на него сквозь слезы.
— Наш ребенок, Охотник.
Его теплые пальцы согнулись и, как бы защищая, покрыли ее живот. Рот изогнулся в улыбке.
— Ребенок… — Слова были произнесены почтительным шепотом.
— Наш ребенок.
Лоретта положила обе свои руки на его, настолько полная любви к нему, что чувствовала, что может умереть от нее. Будущее было настолько неопределенным… Впереди их ждала дорога, сопряженная с опасностями. И они будут абсолютно одиноки. Двое против всего враждебного мира.
Ничто из этого не пугало ее по-настоящему. Их любовь была необычной, и она знала, что цель их совместной жизни заключается не только в том, чтобы просто быть вместе.
Они должны найти свою дорогу на запад, как предсказывалось в пророчестве. Она знала, что они найдут ее. Народ команчей был обречен. Волну белых переселенцев, которая захлестнула всю их территорию, было невозможно остановить. В конечном счете целая раса будет покорена и почти уничтожена.
Она и Охотник были подобны семенам, несомым ветром. Каким-то образом, где-то они найдут плодородную почву, где смогут пустить корни. Благодаря им Народ не погибнет. Боги послали ей и Охотнику знамение, чтобы вселить в них веру, придать силы, и у нее больше не оставалось сомнений, что все слова песни Охотника сбудутся так или иначе. Внутри нее развивался ребенок, как tosi tivo, так и команч, ребенок великого воина с темно-синими глазами и его подруги с волосами цвета меда. Ребенок, который нес Народу новую надежду и уверенность в завтрашнем дне.
Примечания
1
Будьте любезны (исп.).
2
Друзья (исп.).
3
Дом (исп.).
4
Девочка (исп.).
5
Молчать (исп.).
6
Волк (исп.).
7
Волк (англ.).
