Альма-Мари Валери - Единорог и три короны
— Прошу к столу, — произнес он, увлекая всех в маленькую столовую, где для них был накрыт Завтрак.
— Маркиз, у вас поистине чудесный замок.
— Да, это владение супруга принесла мне в качестве приданого к нашей свадьбе. В те времена он был почти полностью разрушен, но она в нем выросла и была к нему очень привязана. Вот почему мы решили восстановить его и обставить все помещения; постепенно он превратился в то маленькое сокровище, которое вы сейчас видите. Мы могли бы снести развалины и построить на их месте новое, модное жилище, как многие и делают. Но предпочли сохранить нетронутой средневековую архитектуру, и так уже несколько измененную во времена Возрождения, когда в стенах пробили большие, высокие окна. Первозданная красота этого уголка всегда восхищала нас.
— Не хотите ли осмотреть замок, Камилла? — поинтересовался д’Амбремон.
— С удовольствием, если вы мне дозволяете.
— Мы вам не только дозволяем, более того, я, с вашего позволения, сам стану вашим гидом.
— Да, конечно… Но мне неловко беспокоить вас, — прошептала Камилла, трепеща от одной только мысли очутиться под сумрачными сводами замка наедине с Филиппом.
— Однако я вынужден настоять на своем. Мне бы не хотелось, чтобы вы заблудились в бесконечных извилистых коридорах этой огромной цитадели. Вы можете провалиться в подземную темницу или, того хуже, встретиться с привидением!
— Да, лучше, если племянник будет сопровождать вас. А когда вы обойдете замок, приходите ко мне в сад, и там, если вам это интересно, я покажу свои розы.
— С большим удовольствием.
Маркиз вышел, чтобы предаться своему любимому занятию — садоводству, а Камилла осталась наедине с шевалье.
— Ваш дядя действительно необыкновенный человек, — произнесла она. — И он так любезен!
— Я рад, что он вам понравился. Он тоже высоко оценил вас. Откуда вы хотите начать — с чердака или с подвалов?
— Как вы сочтете нужным, ведь вы же мой гид.
— Тогда давайте поднимемся. С высоты башен открывается восхитительный вид.
Он повлек девушку через лабиринт лестниц и коридоров нежилой части замка. Они вскарабкались на старую, давно необитаемую башню и проникли в круглую комнату, где еще сохранилась ветхая обстановка.
— Эта часть замка необитаема?
— Да. Дядя поддерживает в ней порядок, однако вот уже несколько веков, как здесь никто не живет, кроме пауков, плетущих свои сети, да, может быть, нескольких мышей.
Камилла нахмурилась, но постаралась сохранить спокойствие.
— Увы, значит, эти маленькие зверьки не пугают вас, — притворно вздохнул Филипп. — А жаль: я-то надеялся, что вы испугаетесь и броситесь искать спасения в моих объятиях! Остается только пожелать, чтобы появился призрак Мелисандры; быть может, тогда мне повезет больше.
— Кто такая эта Мелисандра?
— Призрак. А вы разве не знаете, что в каждом старом замке непременно есть свой призрак?
— Конечно, знаю.
— Мелисандра была молоденькой девушкой, вышедшей замуж за одного очень злого барона. Она упорно отказывала ему, потому что любила прекрасного трубадура. Разгневавшись, супруг приказал заточить ее в эту башню, но она не уступила. Тогда барон приказал убить трубадура, и Мелисандра умерла от горя.
— Какая печальная история!
— С тех пор, когда наступает полнолуние, она каждый вечер возвращается в эти печальные для нее места. По крайней мере, легенда об этом передается из поколения в поколение. Что касается меня, то, когда я был ребенком, мы вместе с моим приятелем Жюстеном (он произносил «Джастин») приходили сюда, дабы выследить ее, но никогда ничего не видели. Дама всегда оставалась сокрытой для наших глаз.
— Это удивительно.
— Почему?
— Потому что мало у кого из женщин хватает сил сопротивляться вам, разве не так?
Шевалье рассмеялся:
— Это намек?
Камилла предпочла сменить тему:
— А кто такой этот Жюстен? Вы были очень храбры, раз отваживались ночью пробраться в башню, где водятся привидения!
— Да, мы и вправду ничего не боялись. Джастин Мак-Рей — мой дальний родственник; он племянник маркизы, сестра которой вышла замуж за шотландца. Он иногда гостил у нас. Каждый раз, когда он приезжал к нам, весь замок замирал в тревожных предчувствиях: каждый спрашивал себя, что на этот раз выдумает его живой и неукротимый ум.
— Словом, он был порядочный шалопай?
— Он таким и остался.
— А где он сейчас?
— Честно говоря, не знаю. Где-то на море… Он настоящий корсар!
— Невероятно!
— Уверяю вас, это чистая правда. Вы упрекаете меня за мои победы, но мне интересно, что в таком случае вы бы сказали о нем.
— А что, разве он такой же коварный соблазнитель?
— Гораздо больше! Рядом с ним я просто мальчик из церковного хора! Камилла чистосердечно рассмеялась:
— Ну и семейка!
Взяв ее за руку, Филипп встал у нее за спиной и принялся водить ее пальцем по воздуху, указывая на горные пики, точками черневшие на горизонте, называя их имена и пересказывая связанные с ними истории. Девушка ощущала горячее дыхание молодого человека и боялась обернуться к нему. Она старалась сосредоточить все свое внимание на словах шевалье, изо всех сил внимая рассказам и забавным историям, которыми он развлекал ее, и пытаясь не допустить, чтобы ее охватил всепоглощающий трепет. Она боролась с искушением прислониться к нему, крепко прижаться к его мускулистой груди. Она боялась даже взглянуть на него, уверенная, что при виде этого совершенного в своей красоте лица, все ее защитные укрепления мгновенно рухнут.
Филипп умолк.
Камилла почувствовала на себе его обжигающий взор и затаила дыхание. Он склонился к ней и прошептал на ухо:
— Вы очень красивы…
Жаркий и проникновенный голос заставил ее встрепенуться, и она мгновенно отстранилась:
— О чем вы говорите? Что с вами случилось?
Он вздохнул:
— Я всего лишь высказал истину. Более того, вы сами разрешили мне поухаживать за вами, помните? Таков наш уговор. Поэтому не надувайте обиженно губки. Я совершенно не собираюсь опрокидывать вас на эту пропылившуюся кровать, чтобы заняться с вами любовью, если вы именно этого боитесь!
— С вами никогда не знаешь…
— Знаете, ваша подозрительность становится просто оскорбительной. Стоит мне просто сказать вам, что вы красивы, как вы тотчас же хмуритесь. Однако, как мне кажется, это просто истина; вы прелестны и прекрасно это знаете, разве не так? И не я первый сообщаю вам об этом.
Камилла растерялась; Филипп сумел доказать ей, что она ведет себя как маленькая глупая девчонка.
