Мэри Пирс - Джек Мерсибрайт
Вода продолжала подниматься, захлестывая оба берега, и, глядя, как она растекается, затопляя траву большого поля, Джек подумал, что она напоминает пиво, которое бродит и пенится, выливаясь через края кружки.
– Пора возвращаться! – крикнул он в ухо Бевилу. – Скоро начнет заливать мост, и мы промокнем!
– Нет! Я не пойду! – завопил Бевил, размахивая кружкой. – Какой мне после Эннен покажется Темза!
– Ну а я ухожу, – ответил Джек.
Он уже поворачивался, как вдруг стремительным потоком вынесло еще одно дерево, которое, как таран, врезалось в центральную опору моста. Мост содрогнулся. Джек чувствовал, как под ногами ходуном заходил каменный пол, под рукой задрожал парапет, и, казалось, эта дрожь пронизала все тело. Он глянул вниз, за перила: на том месте, где стояла опора, уже ничего не было, кроме бурлящей воды. Опора рухнула и мгновенно ушла под воду.
– Быстрее отсюда, – закричал он, толкнув стоявшего рядом с ним Стэнли Кнарра. – Ради Бога, быстрее отсюда! Мост сносит!
Но Бевил и Стэнли, продолжая во всю глотку орать песни, схватили его за руки и, приплясывая, попытались подбросить в воздух.
– Мы привыкли к наводнениям! – вопил Стэнли. – Мы родились и выросли на Эннен – стихия вошла в нашу плоть и кровь!
– Немедленно уходите с моста! Поток сломал опоры! Неужели вы не видите, идиоты!
Послышался громкий треск, мост опять содрогнулся, и его каменный пол пошел трещинами. Мост начал быстро оседать, каменные опоры взметнулись вверх «пятками», огромные плиты стали опрокидываться одна за другой и уходить под воду, словно кусочки сахара, которые крошатся и тают на глазах в воде… Шум разрушающегося и падающего в пучину вод моста, крики людей поглотил грохот бурного потока и шум ветра.
В тот момент, когда воды сомкнулись над его головой, Джеку показалось, что это пришла смерть, поскольку он подвыпил и почти не умел плавать. Быстрый поток подхватил его и начал болтать, как пробку. В какой-то момент Джеку удалось чудом поймать одной рукой ветку большой ивы, крепко ухватиться за нее. Он вынырнул из воды, судорожно хватая ртом воздух.
На него натолкнулось чье-то тело, и Джек, вцепившись пальцами в одежду, обнял его другой рукой. Он не знал, кто это. Джек не представлял, мертв он или просто без сознания. И только продолжал крепко держаться за ветку, чувствуя, как тело незнакомца тащит его под воду, а мутные, поблескивающие от лунного света брызги захлестывают лицо.
Ивовый сук начал прогибаться и сломался, и Джек все глубже погружался в воду. Его ноша ускользнула из рук, а самого его вынесло ярдов на сто вперед. Наконец ему удалось ухватиться за кривые корни вяза, росшего на берегу со стороны Ниддапа.
Джека притащили в «Лавровое дерево». Силванис пошел искать Стэнли. В доме была только Анджелина. Она раздела его, закутала в толстое коричневое одеяло и усадила греться около огня. Потом принесла чаю с бренди. Выпив, Джек впал в полудрему, ему все еще казалось, что он мечется в холодной воде.
Разок он встал и, выглянув в окно, заметил вдалеке цепочку мерцающих фонарей, с которыми бродили вдоль реки спасатели. Они искали раненых и погибших. Джек вернулся к огню и скоро уснул, изрядно вспотев под толстым одеялом.
Проснувшись уже под утро, он увидел закутанных в одеяла и обхвативших руками головы еще троих таких, как он. Анджелина подметала пол В общем зале, а Силванис подбрасывал в огонь дрова.
– Ну что? – спросил Джек.
– Всех нашли, – ответил Силванис. – Шестнадцать человек живы. Из них двенадцать сейчас лежат по домам в своих постелях. Четверо погибли. Их положили в саду.
Он выпрямился и резко повернул голову к окну.
– Среди них наш Стэнли, – проговорил он тихо и подошел к Анджелине, которая перестала подметать пол и, согнувшись, тяжело оперлась на метлу.
Джек оделся и вышел на улицу. Все вокруг блистало холодным серым светом: долину затопило и насколько хватало глаз простиралось огромное водное пространство, в котором отражалось свинцовое утреннее небо. Все еще дул сильный ветер, и кусок брезента, который прикрывал тела погибших, был заложен по углам большими камнями. Откинув тяжелое покрывало, он разглядел лица утопленников. Это были Стэнли Кнарр, Джим Феннел, Питер Уятт, Бевил Эймс. Самые юные. Надежда стариков. Каждый из них вдвое моложе Джека. Он снова закрыл их тела брезентом.
– Зачем? – резко сказала мисс Филиппа, – зачем Ненне видеться с вами? Чем вы можете ее утешить?
Но, подумав, молча отступила в глубь коридора.
– Ладно, – согласилась она. – Можете войти. Вытирайте ноги – служанка только что подмела ковер. – И провела его в гостиную, в которую, судя по всему, редко заходили, поскольку сырость, пропитавшая мебель и шторы, от огня поднялась вверх и зависла в воздухе, словно зимний туман. Ненна сидела на краешке софы, с письмом в руках, лицо повернуто к огню, чье горячее дыхание, похоже, не согревало ее, она сидела застыв, как изваяние.
– К тебе пришел Мерсибрайт, – сказала мисс Филиппа, подталкивая его вперед. – Он заглянул по-дружески, и потому мне не хотелось его выпроваживать.
Она осталась стоять у двери.
– Я был там, когда это случилось, – произнес Джек, обращаясь к Ненне. – Я был на мосту вместе с Бевилом и другими. Я подумал, что должен тебе рассказать об этом.
– Как вы могли ему разрешить пойти на мост? – спросила Ненна. – Зачем вы вообще повели его в «Лавровое дерево»?
Она сидела не шевелясь, уставившись на огонь.
Джек молчал, не зная, что ответить. Он держал руки в карманах своей куртки, крепко прижимая кулаки к бедрам. Его одежда еще не совсем высохла. И он трясся от холода.
– Посмотрите на часы! – воскликнула Ненна. – Сейчас я бы провожала его на поезд… Мы бы сейчас стояли и разговаривали – Бевил, его отец, тетя и я, – если бы вы не потащили его в «Лавровое дерево»!
– Я не тащил его туда. Он сам захотел. Кнарры устроили что-то вроде вечеринки.
– Неужели вы не могли остановить его и не пустить на мост?
– Там был не только он. Там собралось много народу. Человек двадцать. Откуда мы могли знать, что мост смоет? Бевил был пьян. Он пил весь вечер, не переставая.
– А кто напоил его? – Ненна наконец повернула к нему голову, и ее глаза засверкали гневом. – Кто напоил его, не вы ли?
– Почему ты меня обвиняешь? – взорвался Джек. – Я не виноват в смерти этих четырех ребят! Я не виноват!
– Я обвиняю именно вас! – воскликнула Ненна, рыдая. – Почему все молодые погибли, а все старики остались живы? Это несправедливо, и я буду обвинять вас! Буду! Буду!
Джек резко повернулся и вышел из дома. Мисс Филиппа бежала за ним до двери.
– Говорила я вам! – возмущалась она. – Говорила, что ничего хорошего из этого не выйдет…
