Марта Киркланд - Рубиновое ожерелье
— Поскольку вы здесь, — сказал Чемп, — могу я предположить, что вы едете в Лондон?
— Да, мы едем в Лондон! — ответила она. — А вы, сэр?
— Судьба счастливо распорядилась, что и я еду в том же направлении.
Все с тем же безмятежным выражением, которое Лайам наблюдал на его лице много раз, когда капитан использовал свой трюк с другими, более опытными леди, Чемп продолжал:
— Поскольку Лайам почти не живет в городе и, вероятно, не сможет предоставить вам эскорт на тот случай, если он вам понадобится, то я был бы счастлив предложить вам свои услуги на время вашего пребывания. Любые услуги. Одно ваше слово, и все будет исполнено.
— О, сэр, вы так добры!
— Наоборот, — сказал он, взяв ее руку и снова прикоснувшись к ней губами, — это вы столь добры, что изволите дарить мне свою улыбку.
Не может быть! Чемп с ней флиртует!
— Мы с Лайамом такие старые хорошие друзья, леди Сеймур. Поэтому я питаю надежду стать и вашим другом.
Но это уже переходит все границы! Лайам собирался одернуть наглеца, но тут Эмелайн звонко рассмеялась.
— Я никогда раньше не была в Лондоне, капитан. У меня во всем городе нет ни одного друга.
К удивлению Лайама, она опустила ресницы, затем медленно подняла их и взглянула своими карими глазами прямо в серые глаза Чемпа.
— Как приятно знать, что я могу рассчитывать на такого мужчину, как вы, капитан, — сказала Эмелайн. — Настоящий джентльмен, который храбро и честно служил своей стране. О, я распущу свои крылышки куда с большей свободой, зная, что у меня есть такой опытный друг.
Невероятно! Она тоже флиртует!
Не ожидая уже приглашения, Чемп уселся на стул, подвинув его поближе к Эмелайн.
— Я говорил Лайаму, что мне везло в жизни. Не так ли, дружище? Но это просто дар судьбы, что я встретил вас по пути в Лондон. Я еду туда с матерью и сестрой на открытие сезона. Когда вы устроитесь, могу я нанести вам визит?
— Я буду счастлива принять вас, капитан Бьючемп.
— Прошу вас, зовите меня Чемп. Меня все друзья так зовут.
— Спасибо, Чемп. А мои друзья зовут меня Эмелайн.
Лайам весь извелся, и хорошо, что его друг заглянул в гостиницу только на минуту.
— Надеюсь, вы поняли, что я имел в виду, — сказал Лайам, как только капитан Бьючемп вышел из комнаты. — Когда женщина ведет себя слишком фривольно, то даже вполне порядочный мужчина не может удержаться в рамках приличия.
Мечтательная улыбка на лице Эмелайн не успокоила его и не убедила в том, что леди оценила всю серьезность ситуации.
Эмелайн томно вздохнула.
— О, да! — сказала она. — Я поняла, что вы имеете в виду.
Они молча поели. Да и оставшиеся тридцать миль до Лондона провели почти в полном молчании, которое нарушалось лишь вежливыми вопросами Лайама о том, комфортно ли чувствует себя Эмелайн, — он считал себя обязанным спрашивать, а она корректно и спокойно отвечала.
Она не могла понять, почему он сердится. Но заметила, что его настроение изменилось еще раньше, когда в столовую вошел капитан Бьючемп.
Странно… Кто бы мог подумать, что встреча со старым другом так на него подействует!
Со своей стороны Эмелайн было очень приятно поболтать с красавцем гусаром. Лайам совершенно напрасно сказал, что она вела себя как-то фривольно! И не позволяла она капитану слишком много. Капитан просто подумал, что, если она замужняя женщина, он может слегка позабавиться.
Флирт — назовем это так — прекрасная вещь! Эмелайн была в восторге от флирта. Особенно, когда сама попробовала и узнала, как это чудесно. Следуя инструкции, вычитанной в красивом томике, она подняла ресницы очень медленно и взглянула просто с улыбкой, как ей казалось, а вовсе не пылая от страсти. У Эмелайн не хватало смелости посмотреть «пылающим взором». Пока, по крайней мере, не хватало. Для этого ей надо было порепетировать перед зеркалом.
Но вполне невинный трюк подействовал так, что ей и не снилось. Удивительно, но первая же попытка принесла невиданный успех. Эмелайн поняла, что она обладает какой-то не известной ей до сих пор мощной силой.
Когда капитан ответил на ее взгляд, она почувствовала, как от успеха у нее закружилась голова. Похожее чувство у Эмелайн было четыре года назад. Тогда на Рождество она опьянела, выпив несколько бокалов отцовского пунша. Оказывается, завлечь такого мужчину, как капитан Бьючемп, не составляет труда. И она его завлекла. У нее не было на этот счет никаких сомнений. Явно любимец женщин, он был обаятелен и остроумен, темноволосый, красивый. Хотя не такой красивый, как Лайам. Но капитан обладал одним достоинством, которое делало его неотразимым в глазах всех почти женщин. Он потрясающий бабник.
«Вот ловелас! — думал Лайам, — Надо поговорить с ним при первой же возможности».
Джеффри Бьючемп был его самый близкий и давнишний друг, человек, которому Лайам мог смело доверить даже свою жизнь. Но Джеффри был также мужчина, который очень любил женщин. Очень много женщин. И — пропади он пропадом — надо признать, что леди отвечали ему взаимностью.
Но Лайам тут же вспомнил: Чемп прежде всего настоящий джентльмен и не посмеет обижать невинных девушек. Это позволило Лайаму слегка расслабиться, и он задышал спокойнее. Достаточно сказать лишь слово старому другу, чтобы он вел себя осторожно. Через пару дней, когда будет время, Лайам пошлет ему записку и объяснит, при каких обстоятельствах Эмелайн вышла замуж за кузена Амброуза. Можно смело верить Чемпу. Он узнает правду и будет соблюдать приличия в отношениях с леди Сеймур.
Довольный таким решением, Лайам совсем успокоился. Он взглянул на Эмелайн и заметил, что она дремлет. Веки ее слегка вздрагивали, она еще боролась со сном. Но затем ее голова медленно опустилась на грудь. Лайам встревожился, как бы у нее не затекла шея. И он повел себя как настоящий джентльмен. Он развязал шелковые ленты, снял с нее шляпу и бросил на сиденье напротив. Затем он положил голову Эмелайн себе на плечо.
Не просыпаясь, Эмелайн стала устраиваться поуютнее на его груди, совершенно невинно ища, на что бы понадежней опереться. Лайам выдержал эту атаку на свою персону относительно легко. Он также был почти невозмутим, когда почувствовал запах лаванды, исходивший от ее тела. Лайам мог только поздравить себя с таким просто железным контролем, когда его спокойствие было сотрясено до самых основ. Пока он вдыхал ее ароматы, маленькая нежная ручка забралась в поисках твердой опоры прямо ему под одежду. Теплые пальчики почти касались его кожи и, казалось, старались проникнуть глубже — их не останавливали ни ткань его жилета, ни тонкая рубашка.
Он сразу возбудился от близости Эмелайн, от ее тепла и ее мягкого соблазнительного тела. Воротник вдруг стал ему очень тесен. Лайам повернул голову и опустил подбородок в мягкие пушистые волосы Эмелайн. Это тоже было ошибкой, потому что губы Лайама коснулись мягкого завитка. Этот пушистый завиток будто сам ласкал губы Лайама. Вот завиток коснулся его губ один раз, и второй, и третий… Лайам начал слегка играть с завитком губами. Что такого особенного может сделать завиток? Но постепенно Лайаму стало казаться, что это не завиток гладит его губы, а нежные губы Эмелайн целуют Лайама прямо в губы.
