Шари Эштон - Завоеватель
— Ох, парень, тебя ни с кем не спутаешь. Сойди вниз, чтобы мне, старухе, можно было получше тебя разглядеть.
Бернард не успел поставить ногу на землю, как знахарка крепко обняла его. Бернард не смутился и тоже обнял ее. В глазах старушки блестели слезы.
— Ты долго не возвращался, Бернард Фицгиббонз, и хорошо, что вернулся. — Вдова повернулась к Клэр, сидящей на Кабале. — Миледи, как ваша простуда?
Клэр удивленно воззрилась на нее.
— Именно поэтому мы здесь, Лилиан, — ответил за Клэр Бернард. — Своим кашлем она распугала птиц в гнездах.
— Тогда сними ее с коня. Коня спрячьте за домом и входите.
Бернард обхватил Клэр за талию и легко спустил на землю. Какой он сильный, подумала она, зная, что крупнее многих женщин ее возраста, а он подхватил ее словно перышко.
— Входите, входите, — звала их Лилиан.
— Иди вперед, а я заведу Кабала за дом.
Клэр вошла следом за госпожой Морган — Лилиан, как звал ее Бернард, — в домик и уселась в кресло около очага, куда та ей указала.
— Все еще кашляете? — ласково спросила Лилиан.
— Откуда вам известно, что я простужена?
Лилиан усмехнулась и, отвернувшись, стала рыться в большом деревянном сундуке.
— Девочка, я готовила для вас питье, когда вы были росточком с моего гуся. Неужели вы думаете, что я не знаю про вашу простуду?
Клэр смутилась и спросила:
— Значит, вам известно, кто я?
— Да, леди Клэр. Когда ваша матушка посылает за травами, она всегда сообщает, для кого. Снадобья, которые я готовлю для вас, отличаются от других. Мы давно выяснили, какие травы вам не подходят, поэтому я с особой тщательностью готовлю настои для вас. — Она разложила на столе какие-то листья и цветочные лепестки. — Позвольте вам сказать, что я почувствовала огромное облегчение, когда ваша матушка перестала посылать за мазями.
Клэр застыла, вспомнив, куда прикладывали эти мази, как они облегчали ей боль от синяков. Вдова заметила ее смущение, обошла вокруг стола и, наклонившись, взяла руки Клэр в свои.
— Ну-ну, миледи. Не волнуйтесь. Я, кажется, напомнила о неприятных событиях, но что было, то было.
Доброжелательность, исходившая от старушки, успокоила Клэр. Но она все-таки не могла уразуметь, каким образом Лилиан узнала ее, ни разу до этого не видев.
— Как вы поняли, что вместе с Бернардом на лошади сижу именно я?
— А, вы про это… Сегодня выдалось занятное утро.
— Очень занятное, — раздался с порога голос Бернарда.
Клэр обернулась. Как давно он стоит здесь и много ли услышал?
— Клэр, люди твоего отца здесь уже побывали, — сказал он. — Я увидел свежие следы копыт перед домом. Вот почему Лилиан догадалась, что со мной — ты. Правда, мне непонятно, как она узнала меня. Я уехал отсюда очень давно. Лилиан подошла к нему.
— Бернард Фицгиббонз, ты — вылитый отец. Те, кто знал Гранвилла, сразу поняли бы, что ты его сын. Теперь осталось только узнать, унаследовал ли ты его стойкий характер.
— Каким образом?
— Что ты помнишь о том дне, когда умерли твои родители?
Бернард провел ладонью по волосам.
— Все. Каждый выкрик, — еле слышно произнес он.
— Хорошо. Тогда, возможно, Фалленвуд вновь превратится в Факстон.
Глава шестая
Бернард заставил себя не думать о набеге. Он догадался, чего ждет от него Лилиан Морган — заявить права на Факстон.
Его отец Гранвилл Фицгиббонз владел Факстоном вместо лорда Одо Сеттона за жалованье рыцаря и за двадцать бочонков соленой рыбы в год. В свою очередь Сеттон являлся владельцем Факстона от имени епископа Дерли, но за какое жалованье, Бернард не знал.
В случае смерти Гранвилла земля возвращалась к Сеттону, а после смерти Сеттона — к епископу Дерли. Почти всегда, если у владельца оставался сын, ему жаловали во владение отцовские земли.
Что касается Бернарда, то Сеттон решил взять на себя владение Факстоном, а сына покойного рыцаря приютить в своем замке. Это было право Сеттона как сюзерена.
Лилиан, должно быть, это знала, но так выразительно смотрела на Бернарда, словно он силой воли и взмахом меча мог снова превратить Фалленвуд в Факстон.
— Я не могу требовать того, что мне не принадлежит. А при моих с Сеттоном отношениях надежд нет, — сказал Бернард.
Она попыталась возразить, но он ее остановил:
— Я привез сюда Клэр за снадобьем от кашля. Как только она его получит, мы уедем. Я не хочу подвергать опасности ни тебя, ни кого-либо из людей моего отца.
— Ты только что сказал: «людей моего отца». Как его сын, ты должен остановиться в господском доме.
— А дом еще стоит?
— Его нужно чинить, но твой отец строил прочно, чтобы хватило на его жизнь, и на твою, и твоего сына. Нужно приложить немного усилий, и он будет пригоден для жилья. Бернард покачал головой.
— Приготовь лекарство для Клэр.
Лилиан замахала руками, собираясь спорить, но Бернард вышел из домика.
— Упрямец, — сказала Лилиан, обращаясь к Клэр. — Весь в сэра Гранвилла.
Бернард оглядел дорогу к дому своего детства. Там его ждут как радостные, так и страшные воспоминания. Он так и не простил себе, что выжил во время набега, в то время как родители погибли, хотя умом сознавал, что глупо себя винить. Но сердце тоскливо сжималось и спрашивало: почему? Возможно, они с Клэр проведут в доме пару дней. Люди Сеттона непременно туда вернутся, — не сразу, а лишь после того, как обыщут другие места. Уж одну-то ночь они с Клэр могут спокойно там пробыть. Он поймает кролика и выловит угря на ужин.
Он и Клэр. В каменном барском доме. За трапезой. Он покачал головой: хотя бы на одну ночь часть его мечты сбудется.
Вчера у него мелькнула мысль попросить Сеттона вернуть ему это место в качестве награды. Но он оглянуться не успел, как очутился в темнице, откуда его вызволила Клэр.
Он так и не знает, почему она это сделала. Из сострадания? Или чтобы позлить отца? Или по его приказу?
Бернард пошел в огород и, нагнувшись, стал полоть сорняки, выросшие среди кустиков петрушки. Мальчиком он часто приходил сюда. Последний раз он был здесь в светлую летнюю ночь. Отец велел ему бежать, и он повиновался. И до сих пор ты все еще бежишь, сказал себе Бернард. А может быть, ты уже остановился? Находясь на Святой земле, он размышлял о собственном доме, а мысли неслись к особняку, который он так давно покинул. Он даже представил себе Клэр с малышами у камина, где обычно сидела его мать. Клэр всегда была в его мечтах. И вот сейчас он отвезет ее туда, где она виделась ему женой, любовницей, матерью его детей… Как это глупо!
Долго там они не пробудут, так как их неизбежно обнаружат. К тому же он должен послать кого-нибудь в Дассет с требованием выкупа. Ему даже пришла мысль попросить Лилиан найти посыльного, но он тут же ее отбросил, так как человека из Фалленвуда обвинят в пособничестве Бернарду Фицгиббонзу. Лучше нанять чужака.
