Джулия Росс - Ночь греха
– Конечно, но мы приехали. – Джек направил экипаж во двор трактира. – Это довольно фешенебельное заведение, и мы удалимся в отдельную комнату.
Лошади остановились.
– Хотя оно и фешенебельное, не думаю, что это прилично.
– Прилично? Наверное, нет, но наш друг на осле не сможет последовать за нами внутрь, вот что важно.
Грум соскочил на землю и подбежал к лошадям.
– Выходите их, хорошо? – сказал лорд Джонатан. – Мы поедем через несколько минут, как только леди освежится. Грум кивнул и почтительно прикоснулся к шапке.
Она оказалась именно такой, как он и опасался, – обидчивой, чопорной, упрямой. Разговорами об Индии удалось на короткое время отвлечь ее от страхов, но теперь, когда они добрались до трактира, действительное положение дел невозможно было скрыть. Джек подал ей руку, чтобы помочь выйти из коляски Ги. С жалким вызовом она попыталась обойтись без его руки и в результате чуть не упала прямо на него, и ему пришлось пустить в ход обе руки, чтобы удержать ее.
Это вызвало у него хотя и легкое, но все-таки раздражение.
Умеют же англичанки убить чудо сокровенного, одеваясь так, будто под одеждой у них вовсе не мягкая женская плоть. Так, что прикосновение руки к женской талии напоминает о черепахах и раковинах, вместо того чтобы воспламенить мысли воспоминанием о мускусе и спальнях. Бесчисленное количество мужчин и женщин надрывались, выращивая хлопок, чтобы произвести все эти нижние юбки, чтобы англичанин не знал, что у женщины есть ноги. Чтобы ему ничто не напоминало, что бедра ее плавно изогнуты, что колени сзади восхитительно по-женски таинственны, что ее лодыжки ощущаются гибкими и гладкими на спине мужчины.
Мисс Энн Марш может прятать от него все, что угодно, но он нес ее на руках, одетую только ночную рубашку. Он уже знает, что она мягка и женственна под этим своим нелепым персиковым платьем и что кожа у нее пахнет лавандой и розами.
Она подняла руку, чтобы поправить шляпку с омерзительно безобразными лентами и стеклянными виноградинами.
– Благодарю вас, – Энн смотрела, как уводят фаэтон, – но я никуда не пойду с вами, милорд, пока вы не объясните, что происходит. Вы говорили об отдельной гостиной и вашем кузене. Иначе я попрошу трактирщика отправить меня обратно к тетке.
Времени на любезности не оставалось. Джек точно вспомнил, кто он, и заговорил так, как мог бы говорить его отец:
– Вы думаете, я собираюсь овладеть вами, мисс Марш?
Она густо покраснела, и глаза ее наполнились слезами. И все же она подняла подбородок и покачала головой:
– Нет, милорд, конечно, нет.
– Мой кузен ждет нас. – Джек глубоко вздохнул и сбавил тон. – Я нанял служанку, и она тоже ждет. Мы с вами в самом скором времени уедем в Уилдсхей, но переодетые. А человек в синем тюрбане топчется там, снаружи, у ворот. Его дружки уже спешат присоединиться к нему. Я все объясню, как только мы войдем, но здесь задерживаться небезопасно.
– Да, – сказала Энн. – Прошу прощения. Я, наверное, кажусь вам очень глупой.
Она выпрямилась и, стараясь выглядеть как положено порядочной женщине, прошла по двору к двери в трактир. Придерживая за локоть, Джек провел ее наверх, в комнату Ги.
Девица с кухни стояла у окна. Выглядела она бледной, но решительной. Джек сразу познакомил их – служанку звали Рейчел Рен, – и Энн Марш села на стул, пододвинутый ей Ги.
– Прекрасно, – сказала Энн, лицо у нее было белее мела. – Что же мы будем делать дальше?
– Здесь мы обменяемся одеждой, мисс Марш, – сказал Джек. – Потом продолжим наше путешествие уже в другом экипаже, в то время как мистер Деворан и мисс Рен в нашей одежде вместе уедут в фаэтоне, чтобы увлечь за собой преследователей.
– Но мне не во что переодеться, – сказала Энн.
– Когда мы приедем в Уилдсхей, мои сестры с удовольствием одолжат вам все, что нужно. А до того я обеспечил вас всем необходимым.
Он указал на коробку, стоявшую подле камина. Энн внимательно посмотрела на нее. Рейчел Рен молчала, уставясь в окно, словно плохо понимала по-английски.
– Прошу прощения, что оскорбляю вашу скромность, мисс Марш, – продолжал Джек, – говоря о подобных вещах, но, конечно же, белье вы можете оставить свое. Однако прошу вас снять шляпку, мантилью и платье, чтобы мисс Рен могла все это надеть. – Он усмехнулся. – К счастью, шляпка у вас весьма заметная.
Энн посмотрела на него с некоторым вызовом:
– Моя тетя всю ночь отделывала ее.
– В таком случае нужно поблагодарить миссис Сейли за любезность. Как только мисс Рен ее наденет, никто не догадается, что она не мисс Энн Марш, чья тетушка просидела всю ночь за шитьем. А мы достали для вас новый туалет. Мы с вами уедем отсюда как фермер Осгуд и его жена в симпатичной маленькой фермерской двуколке, купленной по случаю.
– Вы немало потрудились, – сказала Энн, усмехнувшись. Не разделяя ее веселья, Джек с удивлением посмотрел на нее:
– Да, полагаю, так оно и есть, хотя могу припомнить случаи, когда трудиться приходилось и больше.
Она некоторое время молчала, потом взглянула на Ги.
– А мистеру Деворану и мисс Рен ничего не грозит?
– Ничего. Весь день они будут курсировать в виду берега. Наши преследователи будут наблюдать и ждать. Когда мистер Деворан и мисс Рен наконец вернутся, они будут выглядеть самими собой. Эти гадины смогут обыскать яхту и поймут, что их обвели вокруг пальца, но к тому времени мы благополучно доберемся до Уилдсхея.
Энн закрыла глаза и некоторое время сидела в полном молчании. Остальные ждали. Наконец она подняла голову и посмотрела прямо на Джека.
– Полагаю, это хороший план, – сказала девушка.
– Это план безумца, – сказал, усмехаясь, Ги. – Вот почему он скорее всего сработает. Вы согласны, мисс Марш? Тогда мы с мисс Рен отправляемся.
Она кивнула. Джек поймал взгляд Ги, и мужчины вышли.
– Это план безумца, – повторил Ги, когда они сняли с себя фраки.
Джек рассмеялся:
– Да, конечно, но, наверное, совсем по иной причине, чем ты думаешь.
Ги поднял брови:
– Тогда по какой же?
– По той, что при всей хрупкой внешности мисс Энн Марш она – леди, обладающая такой силой духа, что скорее наденет вишневые ленты и стеклянные виноградины, чем оскорбит чувства тетки, которая ее любит.
– Значит, ты думаешь, что эта шляпка не соответствует ее вкусу?
Джек рассмеялся:
– Уверен, что не соответствует!
Теперь, когда она связала себя словом, ей придется пройти через это. В сердце своем она услышала только одно – слова, произнесенные голосом ее отца: «Ты должна пройти через это, Энни!»
Энн сняла шляпку, мантилью и хлопчатобумажное персиковое платье, потом, стоя в полуботинках и нижних юбках, ждала, пока служанка надевала ее одежду. Они были одного роста, но у служанки волосы были золотисто-белокурые, а глаза синие, как барвинки: настоящая английская красота. Если бы не шляпка, спутать их было бы невозможно.
