Марина Евгеньева - Предложение судьбы
В течение следующего часа Маша узнала много нового о семье Митяшева. Она и не подозревала, что Александр Кириллович был женат, имеет дочку и уже семь лет как овдовел.
Она внимательно слушала рассказ Софьи Михайловны. Ее сын Кирилл был, по ее же словам, непутевым прожигателем жизни. Тратил деньги, пил да в карты ночи на пролет играл. Она его женила по молодости, жена ему досталась кроткая, всю свою жизнь провела в деревни, в свет выезжала мало, с соседями дружила слабо. Родила сына и была тем обстоятельством довольна. Умерла рано. Бедняжке не было и сорока. О повторной женитьбе Кирилл и не подумывал. Сыном не занимался, отдал его на попечение нянькам, гувернанткам да собственной матери. Вот на старости лет Софья Михайловна и занималась воспитанием внука.
Когда она дошла до женитьбы Саши, то замолчала, горько вздохнула.
– Ничему я так и не научилась, дура старая. Решила, что раз не получилось с женитьбой Кирюши, то получится с женитьбой Сашеньки. И точно так же состряпала и его свадьбу. Съездила в соседний уезд, где проживал мой хороший знакомый, у которого имелась девица на выданье. Выпили мы наливочки и сговорились обвенчать наших голубков…
Александр по молодости лет не протестовал. Новость о своей женитьбе воспринял как должное. Да и невеста была красавица. Думал, что в браке с молодой женой будет счастлив. А не тут-то было…
Накануне свадьбы девица сбежала с удалым гусаром.
Родители догнали. Дочь непутевую вернули. Кинулись в ноги к Митяшевым. Мол, не позорьте, всю жизнь на вас молиться будем. Софья Михайловна готова была в позу встать да погнать несостоявшихся родственников взашей, да Александр махнул рукой.
Так свадьба и состоялась.
Полтора года спустя родила молодая жена девочку, а сама, бедная, занемогла и через месяц скончалась.
Сначала княгиня опасалась, как бы ребенок не от Саши был, но, нет, девочка была маленькой копией своего отца. Глазки серенькие, волосы с рыжеватым оттенком, с возрастом стали завиваться в непослушные локоны, и губы упрямо поджимала, как папенька. Росла озорным и веселым ребенком.
Александр после смерти жены уединился в деревне. Те, кто не знали обстоятельств его женитьбы, вздыхали и жалели князя. Мол, никак не может пережить смерти возлюбленной жены. А кто знал – чесали языками да шушукались по углам, делая нелестные замечания. Князь все воспринимал с должным равнодушием, но с тех пор к женщинам относился с осторожностью и легким пренебрежением. О нет, он не жил схимником, имел постоянную любовницу в уездном городке, которую посещал раз в неделю, и был всем доволен. Растил дочку, и никак не мог нарадоваться на маленькую озорницу с его глазами.
Старая княгиня терпела, терпела затворничество внука, а потом, в один прекрасный день, взбунтовалась и потребовала его присутствия в Петербурге.
– Нечего дочь лишать матери! Сам рос без матери, должен знать, каково это! Я в те годы молода еще была, а теперь? Древняя старуха, мне нынче не до воспитания! У девочки должна быть мать, и точка! Ты думаешь, это здраво – воспитывать дочь одному? Я скажу – нет! – Видя, как лицо внука принимает непроницаемую маску, княгиня сбавила обороты и заговорила более мягко: – Сашенька, я ничего не говорю и ни к чему тебя не неволю. Встретишь достойную женщину, женишься. Тебе еще и тридцати нет, а ты живешь отшельником! Ты же у меня красивый, богатый… Езжай в Петербург на пару месяцев, проветрись, а там сам и поглядишь, как тебе дальше жить.
По личному опыту Александр знал, что с бабушкой проще согласиться, чем спорить. Если та что вбивала себе в голову, то не успокаивалась, пока не получала. Так они и условились. В мае князь Митяшев приехал в Петербург. Но дочь он не собирался оставлять на попечение нянек да теток. Катенька должна была последовать за ним месяц спустя.
– Сильно забила лошадь девочку? – тихим голосом поинтересовалась баронесса. Она знала печальную историю внука подруги, но даже теперь, слушая, не могла сдержать горестных слез.
– Ой, не знаю, не знаю… Посыльный, что прибыл, сказал следующее. В имении кошка окотилась, и Катенька играла с котятами на полянке. Один-де побежал в сторону конюшни, девочка, кровинушка моя, кинулась за ним. А в имении как раз по весне лошадей новых привезли. Один жеребец из конюшни вырвался да понесся прямо на Катеньку… – Княгиня жалобно всхлипнула и зажала рот руками. – Жеребца увели. Сразу за доктором послали, но на тот момент, когда гонца послали сюда, она находилась без сознания… Ох, горе-то какое! Как жить дальше, Тори?! Как жить?
Баронесса фон Клонц принялась успокаивать подругу, а Маша сидела притихшая.
Ей было безумно жаль князя Митяшева. Пока княгиня рассказывала историю своей семьи, она ее внимательно слушала, а в душе рождались самые противоречивые чувства. Она искренне переживала за молодого Александра, когда того бросила невеста. И восторгалась его благородством, когда он пожалел девушку и все же женился на бедняжке. Кто знает, что испытывала бедная девушка? Она, наверное, любила удалого гусара, раз отважилась на побег с ним. А что испытывал в те роковые дни сам Александр? Только Господу известно и ему. Почему не отказался от нареченной? Какими чувствами мотивировался? Почему женился, раз знал, что будущая жена любит другого?
И приехал в Петербург князь, скорее всего, не за любимой женщиной, не за той, которую смог бы назвать нареченной, Богом предназначенной, а за хорошей матерью дочке. Маша в ужасе прикрыла глаза. Ах, как теперь был понятен гнев Александра, когда они встречались в Летнем саду. Неужели это было вчера? Кажется, что прошло уйма времени.
Много лет назад ему навязали в жену непутевую барышню, а вчера такая же сама пыталась навязаться, бесстыдно предложив себя в жены. Но Маша искренне считала, что сможет стать хорошей верной женой!!!
А сегодня князь мчится по дороге, не зная, жива ли его единственная дочь.
Маша всей душой прониклась его бедой и тихо стала молиться святым, чтобы они пожалели и смилостивились над маленькой девочкой.
Александр потом не мог вспомнить, сколько времени он потратил на дорогу, мимо каких городов проезжал, в каких постоялых дворах останавливался. Для него существовала лишь одна цель – как можно скорее оказаться дома, увидеть дочь и убедиться, что она жива.
Все остальное стало в одночасье неважным и второстепенным.
В те поистине роковые дни, когда он ничего не знал о судьбе Катюши, его сердце обливалось кровью, замирало и стучало через раз. Он подгонял лакея, лошадей и время, а дорога казалась бесконечной.
Когда его дорожная коляска влетела во двор имения, он выпрыгнул из нее на ходу. Весь в пыли, не чувствуя усталости, он побежал к дому. Вечерело. Багровый закат медленно прятался за близлежащим лесом.
