Сюзанна Энок - Грех и чувствительность
– Я так и сделаю.
Стивен спрыгнул на землю. Пара гнедых немедленно сделала шаг вперед, потянув так сильно, что Элинор заскользила вперед на узком сиденье. Она отклонилась назад, натянув поводья, и гнедые снова успокоились.
– Сначала платье, затем лошади, – низкий, растягивающий слова голос послышался слева от нее. – Вы, случайно, не собираетесь стать цыганкой?
Тихое трепетание удивительного возбуждения распространилось в ее груди.
– Лорд Деверилл. Что вас заставило разъезжать верхом еще до полудня?
Маркиз, восседающий на своем великолепном, но печально известном своим плохом характером жеребце Яго, приподнял в ее сторону свою касторовую шляпу.
– Господи Боже, еще так рано? Я должно быть заболел.
– Дневной свет будет вам полезен.
– Это еще неизвестно, – Валентин бросил взгляд на продавца мороженого. – Стивен Кобб-Хардинг, – пробормотал он. – Интересный выбор компании.
Элинор нахмурилась, ее удовольствие от встречи с маркизом рассеялось.
– Не уверяйте меня, что вы стали занудой.
Маркиз приподнял темные брови.
– Занудой? – повторил он. – Вы раните меня. Я протестую только против неудачного выбора цвета его куртки. Как он называется, красновато-коричневый цвет?
– Ах! Цвет его куртки. Очень может быть.
Маркиз усмехнулся.
– Полагаю, что его одежда вполне терпима. Я просто был удивлен, увидев вас здесь в его компании и ни одного из братьев Гриффин поблизости.
– Я же обещала вам вчера, что все изменится.
– Так и произошло. А что…
– Вот, пожалуйста, леди Элинор, – прервал его Стивен, поставив на сиденье две порции мороженого, забираясь в фаэтон и садясь радом с ними. – Вы отлично справились. Думаю, что следующими могут стать уроки езды в фаэтоне.
– Мне бы это понравилось, – выпалила Элинор.
Тем не менее, внимание ее сопровождающего уже сосредоточилось на Деверилле.
– Доброе утро, милорд.
– Кобб-Хардинг. Ваша упряжка выглядит замечательно.
– Да. Благодарю вас. Вы нас извините?
Маркиз снова коснулся полей своей шляпы.
– Конечно. Приятного дня вам обоим.
Элинор наблюдала, как лорд Деверилл поскакал по направлению к северной части парка. Она не знала никого, кто ездил бы верхом так, как Валентин Корбетт, и никого, кто бы так прекрасно выглядел в куртке цвета ржавчины и облегающих лосинах.
– Я всегда удивлялся, – произнес в тишине Стивен, – как ваши братья могут так защищать вас и, одновременно, позволяют Девериллу появляться в Гриффин-Хаусе.
– Деверилл и Мельбурн вместе учились в Оксфорде, и почти в одном возрасте унаследовали титулы. Они всегда были очень близки, то есть настолько, насколько Деверилл может быть близок кому-либо. А маркиз никогда не был непочтителен по отношению ко мне.
– Я не хотел оскорбить вас, леди Элинор.
Она улыбнулась ему.
– Вы этого и не сделали.
В любом случае она сама время от времени задавала себе этот вопрос, учитывая, как по-разному Мельбурн и Деверилл смотрели на мир. Хотя почти всегда она была благодарна маркизу за случайные посещения. Он всегда был как глоток свежего воздуха, бриз, дующий в ином направлении, по сравнению с резким северным ветром, олицетворявшим ее братьев. Девушка даже вызывала в воображении образ маркиза, когда писала свою декларацию. Несомненно, в его образе жизни было несколько вещей, которым она хотела бы подражать, хотя из-за большинства из них Элинор может оказаться замужем или в монастыре.
Существовали и другие вещи, в которых она хотела бы поучаствовать вместе с ним. Она представляла себе, как поступит, если эти бездонные зеленые глаза устремятся в ее направлении по какой-то иной причине, кроме снисходительного развлечения. Она воображала поцелуи, и теплые руки, и удовольствия, которые сама не могла назвать, а только догадывалась.
Странным было уже то, что с тех пор, как он вчера столкнулся с ней у магазина мадам Констанцы, Элинор ощутила, как изменилось выражение его глаз. Это изменение заставило ее сердце глухо застучать, снова и снова вспоминать свои девические фантазии.
– Как вам мороженое?
Элинор одернула себя.
– Очень освежает. Благодарю вас.
– Вы знаете, миледи, я бы очень хотел завтра вечером сопровождать вас на бал к Хэмптонам, если, конечно, вы мне позволите.
О, у Мельбурна случится удар, если один и тот же мужчина будет дважды сопровождать ее в течение двух дней.
– Если вы приедете в восемь часов, то я буду рада отправиться на бал вместе с вами.
Стивен кивнул.
– Превосходно.
Когда они проезжали между двух изгородей, он наклонился ближе. До того, как она смогла пошевелиться, Стивен провел кончиком языка по левому уголку ее рта.
– Что вы… – запнулась Элинор, шокированная удивительной интимностью этого жеста.
– Лимонное мороженое, – легко нашелся он, – еще слаще, когда тает на ваших губах.
Элинор отправила в рот еще одну ложку лимонного мороженого и попыталась восстановить дыхание. Ни один мужчина до этого момента не смел так нахально вести себя с ней, и на какой-то миг она почувствовала себя оскорбленной. Это было именно то, чего она, так сказать, желала, а, именно, свобода, гарантирующая то, что если с ней будет случаться что-то неординарное, то никто ее позже не отчитает. Но чтобы какой-то едва знакомый мужчина облизывал ее рот!
– Вы так молчаливы. Надеюсь, я не оскорбил вас.
– Нет – нет! Вы просто удивили меня.
Одна из его красивых бровей приподнялась.
– А вы не любите сюрпризы, леди Элинор? Я сожалею, что допустил ошибку в оценке вашего харак…
– Нет, вы не ошиблись, Стивен, – быстро ответила она, нахмурившись. Господи, меньше всего ей было нужно, чтобы мистер Кобб-Хардинг посчитал ее робкой или стыдливой. Только не после того, как она, наконец-то, обрела возможность быть какой угодно, но не такой. – Мне нравятся сюрпризы. И вы можете называть меня Элинор. – Если он продолжит называть ее «леди Элинор», то ни один из них не сможет забыть о нависшей над ней большой тени известного семейства.
На губах ее собеседника снова заиграла улыбка.
– Я очень рад слышать это, Элинор.
Спустя еще один приятный час, который они провели, блуждая по парку и беседуя, Стивен отвез девушку в Гриффин-Хаус. Когда они повернули на подъездную дорожку к дому, Элинор практически ощутила взгляды трех пар глаз, уставившихся на них из окон верхнего этажа, и в ответ она нахмурилась в этом направлении, просто чтобы предупредить.
– Добрый день, леди Элинор, – приветствовал девушку Стэнтон, открыв для нее парадную дверь.
– Стэнтон. Где могут быть мои братья? – Она полагала, что должна закончить с ними спор.
